Через три часа напряженного сражения с вражеским воздействием я весь в поту откинулся на спинку кресла, поставленного в изголовье перед операцией, и, не заботясь о приличиях, прямо рукавом вытер лоб. Несмотря на усталость, я чувствовал себя победителем. Может быть, мастер-целитель сделал бы дело в три раза быстрее, затратив энергии в пять раз меньше, но я не мастер, а у меня получилось.
Все это время родители девушки ни на минуту не покидали спальню. Мать, как только убедилась в том, что я закончил, с некоторым недоверием спросила:
– Что с Корсой?
– Теперь, надеюсь, все в порядке. Запущенный трахеит. Был. Три дня постельного режима и усиленного питания, – бодро ответил я Ладии.
А Фареку телепатически сообщил, что его дочь была заражена дней восемь – десять назад. Для внедрения чумы достаточно царапины. Вопрос, кто мог поцарапать Корсу?
«Трудно сказать. Ребенок – носится где попало. Как без царапин?»
«Где попало артефакты или маги, способные заразить алмазной чумой, не валяются. Короче, вспомнить и доложить».
«Да, высший. Я обязательно вспомню, найду, и этому гаду очень не поздоровится», – с угрозой ответил архибек по-прежнему телепатически.
В этот момент женщины напомнили о себе.
– Три дня?! – возмутилась пациентка с молчаливого одобрения матери. – У Милсы тоже трахеит был. Дедушка Вассор поставил ей горчичники, дал смягчающий эликсир и сказал попить чаю с медом перед сном. Денек полежала – и как огурчик! А тут три дня! Ф-фэ!
– Да этот молодой шарл… лекарь просто денег хочет взять с нас побольше. Как же! Почти три часа потел, бедный. Изгнание злобной болячки изображал, – съязвила Ладия, с жалостью глядя на мужа, позволившего обвести себя вокруг пальца.
– Господин лекарь сказал три дня, значит, будет лежать три дня! Я сказал! А ну, кыш под одеяло! И лежать тихо! Выздоравливать! – жестко и строго прикрикнул Фарек.
Затем он торжественно своей властью освободил меня от наказания, отправил бесов в казармы, а меня пригласил в малую столовую отобедать, куда мы с ним неспешно и прошествовали. Ладия нас опередила, пробормотав что-то о необходимости хозяйского пригляда.
В уютном зале суетилась, накрывая на стол, прислуга архибека. Здесь же была и хозяйка. Она руководила процессом, указывая, что куда ставить, какие марки вин нести из погреба и даже какого цвета салфетки доставать.
Вскоре все было расставлено, но женщина продолжала тянуть время, будто ожидая к столу кого-то еще.
Минут через десять лакей доложил о прибытии господина Вассора с учеником. Хозяйка облегченно вздохнула и, попросив нас подождать, выбежала из столовой. Через пару минут она заглянула в дверь и попросила мужа пойти с ней помочь в каком-то деле, мило улыбнувшись мне, дескать, поскучайте немного, а мы быстро.
Фарек вышел, но через некоторое время снова связался со мной телепатически и смущенно попросил разделить с ним сознание. То есть посмотреть его глазами и послушать ушами.
«Я думаю, это необходимо и прошу прощения за то, что не предусмотрел подобной инициативы жены. Обещаю. Как только гости уйдут, я с ней поговорю».
Я переключил один из секторов внимания на архибека и увидел занятную картинку: рядом с Ладией в спальню Корсы шел старец очень преклонных лет, а за ним, чуть приотстав, парень, по виду мой ровесник, бережно прижимающий к груди богато украшенный кованый ларец.
– Так, значит, ты считаешь, милая Ладия, что молодой человек либо недоучка, либо отъявленный шарлатан?
– Да, мастер Вассор. Точно шарлатан. Он осматривал Корсу совсем не так, как ты. Потом сказал, что у нее запущенный трахеит, и велел не выходить из дому три дня.
– Трахеит, говоришь… Ну, методы диагностики бывают разные…– рассеянно проговорил старец, войдя в спальню и сразу направившись к постели девушки.
Он присел в кресло, недавно покинутое мной, попросил Корсу откинуть одеяло, вошел в транс и стал водить руками в районе грудной клетки, не касаясь кожи. Было заметно, что он повторил эту процедуру трижды, будто не веря сам себе. Наконец, устало откинувшись на спинку, прикрыл глаза и глубоко задумался. Никто не смел мешать его размышлениям. Вскоре он приоткрыл глаза и медленно проговорил:
– Очень необычный молодой человек. Очень.
– Дедушка Вассор, так я могу завтра пойти гулять? – не выдержала егоза.
– Он сказал три дня лежать?
– Да, а еще…
– Значит, надо полежать три дня, – категорически прервал ее старец.
Он встал, прошел к окну и поманил за собой Ладию с мужем. Ученик с ларцом присоединился к ним.
– Что это значит, Вассор? Я не понимаю… – начала хозяйка.
– Я тебе не говорил, Ладия, не хотел мучить, – мягко прервал ее дед, – но твоя девочка была обречена. Какая-то нелюдь поразила ее заклятием алмазной чумы. Увы, до сих пор я был уверен, что никто в мире не способен с ней справиться. Даже шептуны. Рассказы о них больше похожи на миф, нежели на правду. Однако теперь я сам стану таким рассказчиком, ибо мне невероятно повезло и я видел результат исцеления наяву.
– А что это за болезнь такая? – полюбопытствовал архибек.
– Алмазная чума? О, это жестокая штука. Внедряется в тело и начинает разъедать какой-нибудь жизненно важный орган, чаще всего легкие, постепенно распространяясь на остальные. И чем дольше действует, тем быстрее разъедает, причиняя ужасные страдания. Через три недели Корса уже в полной мере начала бы чувствовать все нарастающую боль в желудке, печени, почках. Смерть обычно наступает не позднее трех месяцев со дня внедрения. В основном срок зависит от состояния здоровья, энергии и воли к жизни пораженного.
– Так, значит, молодой господин не шарлатан-недоучка? О небо! Девочка моя! Как же быть?!
– Я же сказал тебе – этот парень исцелил Корсу. Полностью. Ты понимаешь?! Я с моим опытом не смог, а он пришел и сделал! Ах, как бы я хотел с ним поговорить…
– Он в малой столовой ждет. Муж пригласил его на обед…– потерянно сказала хозяйка, все еще пребывая в шоке от свалившейся на нее правды.
– Кхм, да. Конечно, невежливо напрашиваться на обед, но меня извиняет то, что…
– Не надо слов, мастер, – проявил инициативу архибек. – Разумеется, мы с женой приглашаем вас с учеником отобедать с нами.
– Так чего же мы стоим? – засуетился дед. – Вдруг молодой человек устанет ждать и уйдет?
«Фарек, – мысленно скомандовал я архибеку, прежде чем прервать связь, – раз уж так сложилось, прими меры, чтобы твои женщины не болтали лишнего».
«Будет сделано. Что такое секретность, они хорошо знают, а соответствующую работу с ними я проведу».
Двери открылись, и вошла хозяйка. Следом за ней – старец.
– Господин… э-э-э…
– Родеро, – верно понял я заминку женщины.
– Господин Родеро, позволь представить тебе твоего, – она робко и с опаской улыбнулась мне, – коллегу, мастера-лекаря Вассора и его ученика Калира.
Коллега молча смотрел на меня пронизывающим взглядом, словно пытался за моей черепной коробкой разглядеть нечто жизненно важное. Наглядевшись, – я свой взгляд не отвел – коротко поклонился и прошел к столу.
Хозяйка пригласила нас отобедать. Я не заставил себя упрашивать, прошел на указанное мне место и, более не дожидаясь никого, с аппетитом принялся за еду. Старец, не притронувшись к пище, беспокойно повертелся и, набравшись решимости, откашлялся, встопорщил бороду и уважительно обратился ко мне:
– Господин Родеро, не будет ли с моей стороны невежливым задать тебе несколько вопросов, возможно, мешая восстанавливать силы после столь сложной операции, следует признать, блестяще проведенной тобой?
– Спрашивай, – разрешил я.
– Мне известно, что ученики никогда не рассказывают о своих учителях и о себе тоже. Но… верно ли я понял, что ты ученик шептуна?
– Я ученик, но кто такие шептуны, не знаю. – Я действительно не знал, кто это такие, и боялся попасть впросак, если речь зайдет о них.
– Так я и думал, – удовлетворенно кивнул дед. – Они себя сами так никогда не называют. Скорее наследниками древних знаний целительства. Живут отшельниками вдали от людей. Учеников берут сами, напроситься к ним невозможно. Так, во всяком случае, о них говорят. Скажи, Родеро…– дед ощутимо напрягся, – …если только это не профессиональный секрет конечно же… какое заклинание ты использовал для диагностики? Хочу пояснить сразу, что сам я диагностировал по ряду косвенных признаков. В частности, по нарушениям аурных структур.
Сказав это, коллега с такой надеждой посмотрел на меня, что я не смог отказать и вывел в виде иллюзии модель структуры диагностического воздействия. Старец смотрел на иллюзию взглядом голодной и больной собаки, увидевшей вне досягаемости огромную аппетитную кость.
– Запоминай! Сколько можешь – запоминай! – грубо толкнув локтем ученика, прокричал лекарь ему в ухо.
Подстегнутый шумовой атакой, ученик вперился в структуру, изображая запредельное рвение. А может, не изображая. Когда-нибудь он станет лекарем, и это воздействие станет ему необходимо, как рыбе вода.
Я взял первую попавшуюся чайную ложку и за несколько минут внедрил в нее воздействие, преобразовав ее в артефакт. Теперь, пока предмет не сломается (сильно окислится или деформируется), структура будет существовать. Для немага, правда, использовать артефакт будет невозможно, поскольку, даже присоединив каким-то образом, например, с помощью мага, источник энергии, он не сможет увидеть результат.
Я развеял иллюзию, услышал хоровые вздохи лекаря с учеником и предложил:
– Я дам вам этот артефакт с внедренной структурой диагностического воздействия, – услышав слово «воздействие», старец еще больше округлил и без того огромные глаза, – но только при одном условии.
– Я заранее согласен на любые условия, – прохрипел дед.
– В таком случае вы поклянетесь, что никому и никаким способом не передадите информацию о том, что здесь произошло. У девочки был трахеит, а артефакт нашли сами. Или купили за медяк у хроменького бородатого мужчины неизвестной расовой принадлежности.