– Ишь рожу наел! – сказал Ленчик приятелю, когда Витя уходил. – Треснуть бы по этой роже!
Гости все пели. Сима на кухне с Марией Ивановной готовили чай, варенье по вазочкам разливали.
– Сим, ты представляешь, что он мне сказал?
– Василий Аркадьевич?
– Ну да. Говорит… ой, мне даже неудобно…
– В любви признался? – обрадовалась Сима.
– Хуже!
– А что ж тогда?
– Он сказал… не хочу ли я…
– Как?
– Не хочу ли я за него замуж выйти! – зажмурившись, произнесла учительница.
– А вы? Что вы ему ответили?
– Я ему показала паспорт!
– Господи, эка невидаль! Нашли что показать, – разозлилась Сима. – Он же старше вас годов на десять. У него же дети институт закончили!
– Я знаю. И что вдовец, я знаю. Но он-то не знал, сколько мне лет. Он же думал, что меньше! Симка, меня никто, никогда, ни разу в жизни замуж не звал!
Она заплакала, прижавшись к Симиному плечу.
– Так это ж здорово! – утешала ее Сима. – У вас семья будет! Я не знаю, как вы столько лет одна живете!
– Сама не знаю! Сим, что я сказала в ответ на его предложение?
– Что? – забеспокоилась Сима.
– А я сказала, что это глупо, что в этом возрасте молодиться грех. Что пошел бы он со своим предложением…
– Ну и дура вы, Мария Ивановна! Извините, но только дура вы полная.
– Я знаю, знаю, знаю! – плакала и смеялась учительница. – Я даже не ожидала от судьбы такого!
– А раз вы сами понимаете, что вы дура, я вам глупого поступка совершить не разрешу! Пойдете замуж! Василий Аркадьевич – чудесный человек, я это сразу поняла. Я видела, как он глядел на вас!
– А ты не дура? – вдруг спросила Мария Ивановна. – Я «горько» кричу, а она от мужа морду воротит. Или он все еще к этой ездит?
– Никуда он не ездит. Он по субботам в городе по делам бывает, – солгала Сима.
Никому, даже близкой подруге никогда она не рассказывала о поездках Виктора в город.
А как терпела – сама не смогла бы объяснить…
– Так, Мария Ивановна, вытерли слезы и пошли к гостям. Радоваться надо, а не рыдать! И теперь уж я вам точно свадебное платье сошью!
– Да когда тебе шить, тебе некогда!
– Ночами шить буду, не волнуйтесь! – заявила Сима ответственно. – И не вздумайте в магазине купить. Только в моем платье в ЗАГС пойдете!
Первую ночь в новом доме супруги спали каждый в своей спальне. За много лет уже привыкли ночевать в разных комнатах.
Спальня Симе нравилась, но уснуть на новом месте она никак не могла.
Раздался стук в дверь. Сима вскочила, на пороге стоял Витя.
– Тебе чего? – удивилась Сима.
– Так, поговорить.
– Утром поговорим! Завтра вставать рано, – грубо отрезала она.
Витя развернулся, чтобы уйти.
– Вить, а чего сказать-то хотел? – спросила вслед Сима уже по-доброму.
Витя вернулся. Зашел в комнату. Сел на кровать, а потом обнял жену, да так, что понятно стало, зачем пришел. Руки его заскользили по телу Симы.
– Да что ж ты… Да зачем… Да я…
Только не дал он ей договорить.
… Он вытянулся рядом с ней в кровати, а у нее слезы потекли по лицу рекой.
– Ну, чего ревешь?
– Так ведь забыла уж, как это бывает.
Витя усмехнулся, но уже не зло, как прежде. Он смотрел на зареванное лицо жены, и какая-то нежность в его взгляде мелькнула, доселе ею незамеченная. Она быстро отвернулась, пряча лицо в подушку. Вот запомнить бы, как он глядел на нее сейчас! Надолго-надолго! Ведь неизвестно, когда еще так ласково глянет!
В городе обиженная Ира сидела на кровати. Витя протянул ей небольшую пачку денег.
– На вот, это тебе на первое время, пока без работы осталась!
– А я виновата, что магазин закрылся? Я все это придумала, да? А мне жить надо, жрать, пить, квартиру эту содержать… – причитала Ира.
– Ну, я на той неделе еще принесу.
Ох и дурак доверчивый Зорин! Думает, что и впрямь Ирочку сократили, а потому помочь ей надо! Не знает ничего о Пал Палыче, о том, что бросил он ее, и осталась она без средств!
– Да? Ты-то стал приезжать ко мне раз в месяц! Думаешь, ничего не замечаю? Что, с жабой своей спишь, да? – взревела Ирка.
– Прекрати.
– Ага, скажи еще, что она не жаба.
– Она не жаба, – тихо сказал он.
– Что? Что ты сказал? А ну повтори, повтори, повтори! Сутки ты здесь, я целые сутки только и слышу: трактор купили, конюшню строим… Разговоры, как у болвана деревенского.
– Так я и есть болван деревенский. Ты поди себе городского-то поищи! – засмеялся Витька.
– Что? Я на тебя пять лет жизни угробила, замуж второй раз не вышла, хотя могла бы, могла! Я, дурочка, уши развесила, пять лет тебя с женой делила… Ублажала! А теперь – поди вон, Ира, да?
Витя обнял ее.
– Да не сказал я такого, не сказал!
Ира начала расстегивать на нем рубашку и страстно целовать.
– И не скажешь… Не разрешу! Не пущу никуда!
На все теперь готова, только б не ушел!!!
Сима торопливо поднималась по лестнице ЗАГСа. Откуда-то сверху был слышен марш Мендельсона. И целая толпа людей, спускающаяся вниз, чуть не сбила Симу с ног. Счастливый жених нес на руках невесту. Ее-то, Симу, так никто никогда на руках не носил… Да и не удержал бы!
Подумала только про это, да голова закружилась, перед глазами все поплыло… Сима прислонилась к стене, тяжело дыша.
Она сделала еще несколько шагов вверх, и ноги подкосились. Она чуть не упала на ступени. А сверху слышен голос регистратора:
– Сегодня одной семьей становится больше… Вы вступаете в брак.
Симу подхватил молодой человек, помог ей встать на ноги:
– Женщина, вам что, плохо? Вам помочь?
Сима покачала головой:
– Нет! Дойду сама! Мне надо туда, скорее!
Она вырвалась из его рук и продолжила свой путь. Резко открыла дверь зала регистрации, как раз на последней фразе регистратора:
– Объявляю вас мужем и женой!
Гости стали чокаться бокалами с шампанским. Сима подошла к молодоженам. Мария Ивановна и Василий Аркадьевич кинулись целовать ее как родную.
– Симочка, прибежала все-таки, успела! Радость ты моя… Вот уж не думала, что на моей свадьбе погуляем, вот, гляди, какие фокусы-то жизнь вытворяет, а? – Учительница в сшитом Симой белом платье так и светилась счастьем да помолодела лет на десять. – Да ты чего такая бледная, а? – всполошилась Мария Ивановна.
Сима увела ее в сторону:
– Беременная я! Ой… поздравляю! – и вручила растерянной женщине огромный букет.
И тут уж все гости окружили новобрачных со своими поздравлениями. А Сима чуть в сторонке улыбалась, но было видно, что нехорошо ей. Пуговицу на блузке верхнюю расстегнула, чтоб дышать лучше.
Мария Ивановна от поздравляющих еле отделалась и снова к Симе кинулась:
– Симочка, а Витя, Витя-то знает, а? Ты Вите сказала?
Сима покачала головой:
– Нет. И вы молчите пока!
Сима знала, что теперь родится дочка. Она так долго мечтала о дочке, и небо ее услышало! Дочка, похожая на нее и на ее Витеньку…
Глава 9
Наутро Сима пошла встречать поезд на станцию. Приехала в их края Полина, журналистка из Москвы. А как не повидать подругу?
– Серафима!
Обернулась. Обнялась с Полиной Сергеевной.
– Господи, изменилась ты как-то, – удивилась Полина.
– Располнела?
– Да не сильно. А какая-то другая! Как Ванька?
– В первый класс пошел. Тьфу-тьфу, к врачам больше и не ходим. А профессор, ну, Николай Николаевич?
– Жив-здоров твой профессор.
– Это я знаю, по телевизору его видела.
– Огромный центр отгрохал на той самой земле. Какие-то иностранные инвестиции получил. Расширяется… Я все гда говорю: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». Не во времени дело, а в самом человеке! – улыбнулась Полина. – А ты знаешь, он тебе привет передавал. Он тебя помнит!
– И я его!
– Институт-то закончила? – поинтересовалась гостья.
– Да, в прошлом году.
– С красным дипломом, надеюсь?
– С красным!
– Я и не сомневалась! Съезжу к вам в район, а потом на твою ферму, расскажешь, что к чему. Я ведь про фермерские хозяйства много пишу! – поделилась планами журналистка. – Вот скажи: не преследуют вас, не завидуют, гадостей не чинят?
– Да вроде нет. Я не замечала. – Сима засмеялась, хватая чемодан Полины. – Хотя – если честно – мне и замечать некогда! Идемте, я вас довезу. Я теперь на машине!
– Стой, дуреха! Он же на колесиках, его катить положено! – попыталась отнять чемодан Полина, но не тут-то было!
– Руками вернее донесу! Колесики ваши постираются еще, а мне не тяжело!
И Сима поволокла на себе чемодан к своей машине.
Виктор пешком шел домой. Ему навстречу вышел нетрезвый Ленчик:
– Ну чего, добрый, что ль, вечер, буржуй!
– Не нравится, как ты меня зовешь, Лень.
– А сосать кровь трудового народа нравится, а?
– Это ты трудовой народ? Да ты на зоне, если так посчитать, почти полжизни пробыл, – усмехнулся Зорин.
Ленчик обиделся, потемнел в лице:
– Хорош прошлым попрекать, а! Денег дай. Мать надо в район к врачу везти, а у меня ни копья.
– Чего ты так часто повадился за подачками?
– За подачками! Экий ты, Витек, не добрый!
Витьке стало жаль Ленькину маму. Протянул ему денег.
– На в последний раз! Больше не дам, слышишь? Они у меня тоже на дороге-то не валяются.
Он двинул дальше, к калитке, а Леня вслед прокричал:
– Ну а чего? С двумя бабами-то живешь! Конечно обнищал!
Витя услыхал слова Ленчика. Вернулся в три прыжка.
– Заткнись, гнида!
– А не заткнусь и чё?
Витя размахнулся и что есть силы врезал Ленчику, тот отлетел к забору.
– Ножик достанешь – в третий раз тебя посажу, гад. Понял? Раз пожалел, теперь жалеть не буду! – пообещал Витя.
Леня корчился у забора от боли и шептал зло:
– Считай, сам себе приговор подписал, буржуй! Кончилась твоя мирная жизнь. Все, хватит!