– Сэр Генри отправился посмотреть, что загорелось. Он вернулся, объявив, что рядом с амбаром сидит дракон, и, конечно же, мы все посмеялись над ним. – Он широко улыбнулся. У него не хватало нескольких коренных зубов. – Дым все прибывал: амбар горел, но плохо, потому что был влажным и плесневелым. Мы разделились. Уже прошло много времени с тех пор, когда мы серьезно тренировались в последний раз, но основ не забыть.
– Сначала вы отправили оруженосцев в качестве приманки, – заметил Маурицио.
Сэр Джеймс либо не услышал, либо проигнорировал его.
– Я стоял по ветру и сказал: «Остановись, червь! Ты нарушаешь Мирный Договор Комонота – если только у тебя нет документов, чтобы доказать обратное!»
– Смело! – сказал Киггз.
Сэр Джеймс махнул скрюченной рукой.
– Они всего лишь свирепые клерки, эти драконы. Они по алфавиту расставляли монеты в своих сокровищницах. В любом случае, этот не говорил и не двигался. Он пытался понять, сколько нас, но мы использовали старый приемчик.
– Какой?
Сэр Джеймс взглянул на Киггза, словно видел перед собой безумца.
– Скрыть настоящее число людей сложнее, чем вы думаете. Драконы определяют количество по запаху, поэтому людей нужно расставлять против ветра. Мы принесли отвлекающие факелы, два мешка теплой капусты и издавали лишний шум. Не улыбайтесь, молодой бездельник! Нельзя позволить дракону понять, сколько вас или где вы все прячетесь.
– Ты называешь бездельником принца, – заметил Маурицио.
– Буду называть, как хочу! Меня уже изгнали!
– Я поражен, что у вас поблизости оказалась теплая капуста, – сказал Киггз.
– Всегда. Мы всегда ко всему готовы.
– И что дракон сделал? – спросила я.
Сэр Джеймс взглянул на меня, и в его водянистых глазах сверкнула искра симпатии.
– Он заговорил. Мой Мутья уже не то, и никогда особо хорош не был, но, думаю, он пытался заставить нас действовать. Конечно, мы не стали. Мы подчиняемся закону, даже если монстры – нет.
Смешно было слышать это от изгнанника, который ушел не очень далеко. Мы с Киггзом переглянулись, молча оценив иронию момента. Он снова напомнил сэру Джеймсу о фактах.
– Вы знали этого дракона?
Сэр Джеймс поскреб лысую голову.
– Я был поражен и не думал об этом. Он напомнил мне одного, с которым я сталкивался, но где? Белый ручей? Солодосушильни Макингейл? Дайте подумать. Мы потеряли нашего коммивояжера и вилку, шатаясь, направились к форту «Истинное сердце», когда наткнулись прямо… правильно. Солодосушильни Макингейл, пятый ард.
По моей спине пробежал холодок. Это он.
– Дракон из пятого арда? – спросил Киггз, с интересом наклоняясь вперед. – Какой дракон?
– Генерал. Знаю, они все зовут себя генералами – они не стая собак, эти драконы, плохо воспринимают приказы, – но этот парень правда был тем, кого мы бы назвали генералом. Он знал, что делает, держал остальных «в арде», как они говорят. – Он потер пальцами глаза. – Но его имя… Наверное, его я вспомню сразу же, как вы уедете.
Мне так хотелось назвать имя, но Киггз кинул на меня предостерегающий взгляд. Я поняла: мой отец был адвокатом. Свидетелям легко подбросить идею.
– Оруженосец Фоуфо! – закричал старик, судя по всему, подразумевая Маурицио. – Принеси мне из моего сундука старый регистр ардов. Не знаю, зачем пытаюсь выжать воду из моей головы-камня, когда я все записал.
Маурицио принес книгу. Страницы осыпа́лись и трещали, когда сэр Джеймс переворачивал их, но имена все еще можно было прочесть:
– Генерал Имланн. Да, кажется, этот.
Я знала, что так и будет, но все равно поежилась.
– Уверены, что это был он? – спросил Киггз.
– Нет. И спустя неделю я могу сказать только это. Вот и все.
Этого было и достаточно, и нет. Мы проделали весь этот путь, чтобы подтвердить наши предположения. Но не приблизились к решению проблемы и дальнейшим действиям.
Рыцари сварили чай и болтали с нами, расспрашивая о своих товарищах в тюрьме и новостях из города. Маурицио продолжал шутить – казалось, это было основной обязанностью оруженосца – но Киггз, затерявшись в мыслях, не отвечал на его болтовню, и я тоже сидела молча, пытаясь решить, каким должен быть наш следующий шаг.
Ни один вариант действий не казался хорошим. Обыскать заросли в поисках дракона? Прочесать деревни в поисках саарантраса? Киггз не мог отправить туда достаточно стражников, не лишив Комонота охраны. Рассказать Эскар? Почему не самому Ардмагару и королеве? Пусть создатели Мирного Соглашения, больше всего заинтересованные в продлении мира, разбираются с этим.
– Мы скоро уедем? – шепотом спросила я у Киггза, когда разговор затих. Большинство рыцарей уже ушли спать. Остальные тупо уставились на костер. Маурицио и Пендер, второй оруженосец, исчезли. – Я бы не хотела ехать после наступления темноты.
Он провел рукой по голове и, казалось, сдерживал смех.
– Ты ездила верхом до сегодняшнего дня?
– Что? Конечно, я… – Его взгляд остановил меня. Я так плохо управляюсь с лошадью?
– Ты можешь просить помощи, когда она нужна.
– Я не хотела нас задерживать.
– Ты не задерживала, пока не стало ясно, что ты не умеешь выбираться из седла. – Он вычищал грязь из-под ногтя, в его глазах застыл тихий смех. – Ты снова меня удивляешь. Ты ничего не боишься?
Я тупо уставилась на Люсиана.
– По-почему ты так думаешь?
Он начал отсчитывать на пальцах.
– Ты обманываешь моих стражников и решаешь одна отправиться сюда. Ты забираешься на лошадь, решив, что научишься ездить в процессе. – Он наклонился ближе. – Ты бросаешь вызов Виридиусу и графу Апсиге. Ты приглашаешь во дворец безумных дудочников. Ты влюбляешься в драконов…
Я правда казалась сумасшедшей, когда он так об этом говорил. Вот только я знала, как была напугана. Сидеть рядом с ним было едва ли не страшнее, чем все остальное, потому что его доброта заставляла меня чувствовать себя в безопасности, а я понимала, что это иллюзия. На мгновение я позволила себе представить, как расскажу Киггзу, что боюсь всего, что храбрость – только прикрытие. Что я подниму рукав и скажу: «Вот почему. Вот я, посмотри на меня». И по какому-то волшебству он не испытает отвращения.
Правильно. Пока я использовала свое безумное воображение, может, мне и стоило бы представить, что он не обручен. Может, поцеловать его.
Мне не позволено желать такого.
Я встала.
– Почтенные господа, – сказала я, обращаясь к рыцарям, заснувшим на скамейках. – Мы благодарим вас за гостеприимство, но нам действительно нужно…
– Вы же собрались остаться на демонстрацию, разве нет? – воскликнул Маурицио, высовываясь из боковой комнаты. Теперь на его голове был шлем.
Мы с Киггзом переглянулись. Мы явно были так увлечены своими мыслями, что согласились на что-то, не заметив этого.
– Если это не займет много времени, – сказал Киггз. – Скоро стемнеет, а у нас впереди долгая дорога.
Появились Маурицио и его друг оруженосец, одетые в броню дракомахии.
– Нам нужно выйти на пастбище, чтобы дать настоящее представление, – сказал второй оруженосец, Пендер.
– Мы пойдем на пастбище, – сказал Маурицио со своим странным, отчаянным весельем. – Приведите туда лошадей. Вы сможете уехать оттуда.
Когда старые рыцари увидели, что молодые люди собираются продемонстрировать последние отблески их древней гордости, вокруг пещеры поднялась суматоха. Дракомахия была великолепным военным искусством. Пендер и Фоуфо могли быть последними его хранителями в Горедде.
Мы последовали за старыми рыцарями вниз вдоль ручья, в поле с низкой травой, и встали полукругом у развалившегося стога сена. Пока мы отдыхали в пещере, на улице похолодало. Мелкий дождик превратился в легкий снег, оседающий на траве, придающий ломаным стеблям белые контуры. Поднялся ветер. Я потуже затянула плащ и понадеялась, что много времени это не займет.
Пендер и Фоуфо несли длинные древки со странными крюками на обоих концах, закрепленными под таким углом, что это не мешало использовать шесты. Они наносили легкие удары и исполняли кувырки, прыгали и крутились, менялись древками в воздухе и грозно атаковали стог сена крюками.
Сэр Джеймс решил нас просветить.
– Эти крюки мы называем «косами». Теперь покажем вам удар. Оруженосцы! Гарпуны!
Оруженосцы поменяли крюки на оружие, похожее на копье, демонстрируя его применение на бедном невинном стоге сена.
– Драконы умеют возгораться, – сказал сэр Джеймс. – Они развили этот навык, чтобы использовать друг против друга, а не для приготовления мяса. Они не боятся других зверей – или не боялись, пока мы не научились сражаться. Их шкура прочная, но она горит, если использовать достаточное количество жара. Их внутренности взрывоопасны, вот как они загораются прежде всего.
– Ключ дракомахии – зажечь монстра. У нас есть пирия – огонь святого Огдо, – который липнет к ним, и потушить его непросто. Одна хорошая царапина, и их кровь свистит из раны, как пар из чайника. Поджечь ее, и с ними покончено.
– Сколько рыцарей в отряде? – спросил Киггз.
– Это зависит от многих факторов. Две косы, два кулака, вилы, паук, борзый. Это семь, но у нас есть еще смоляные, кидающие пирию, и оруженосцы, занятые снаряжением… Четырнадцать – полный комплект, хотя одного дракона я убил всего с тремя.
Глаза Киггза засияли:
– Ох, если бы увидеть дракомахию в действии хоть раз!
– Не без брони, парень. Жар невыносим – как и вонь!
Оруженосцы забирались друг другу на плечи, переворачиваясь в воздухе и перелетая через верхушку стога сена. Их точность и сила вдохновляли. В изгнании, без дела, они явно много времени посвящали тренировкам. Мы все должны быть так верны своему искусству.
– Милая святая Сьюкр! – воскликнула я.
– Что не так? – спросил Киггз, встревоженный тем, что я кинулась к лошадям.
Я бросилась к сумке своей кобылы и отыскала диаграмму Ларса. Киггз сразу же понял меня и помог мне развернуть пергамент на боку лошади. Мы уставились на баллисту с клистиром, а потом друга на друга.