Я повернулась спиной к адскому зрелищу. Темная фигура с рогами выступила ко мне из тьмы.
25
К моему удивлению, это была леди Коронги. Я испугалась ее из-за двух пиков старомодного головного убора.
– Это вы, мисс Домбег? – спросила она, глядя так, словно не могла сфокусировать взгляд. – Кажется, ты заблудилась, дорогая.
Я засмеялась от облегчения и сделала реверанс, но не решилась сознаться, что где-то здесь встречаюсь с принцессой.
– Я иду на музыкальный урок Глиссельды.
– Ты выбрала странный путь. – Она глянула на грязных троглодитов позади меня и с отвращением сморщила напудренный нос. – Пойдем, я покажу тебе путь назад. – Она стояла, ожидая меня. Ее левый локоть выпирал, словно крыло цыпленка. Я решила, что должна взяться за него.
– Так, – сказала она, пока мы вместе шли обратно по узкому коридору. – Прошло уже какое-то время с нашего последнего разговора.
– Эм… думаю, да, – сказала я, не понимая, куда она клонит.
Она усмехнулась под вуалью.
– Слышала, ты стала храброй искательницей приключений с тех пор, болтая с рыцарями, пререкаясь с драконами, целуя жениха второй наследницы.
Я похолодела. Такие слухи тоже ходили? Это имел в виду Виридиус, когда говорил об опасных слухах, которые неслись вперед и их было не остановить?
– Миледи, – сказала я дрожащим голосом, – кто-то соврал вам.
Ее рука сжала мою в тисках.
– Думаешь, что столько всего знаешь, – сказала она, и ее голос был до нелепости елейным. – Но вас обошли, моя милая. Знаешь, что святой Огдо говорил о надменности? «В зрении есть слепота, и безумие – в уме. Будьте терпеливы: даже ярчайшее пламя догорает».
– Он говорил о драконах, – сказала я. – И что я такого сделала, чтобы вы посчитали меня надменной? Критиковала ваши уроки?
– Все станет ясно праведным, – беззаботно сказала она, волоча меня дальше. Мы повернули на запад и зашли в прачечную.
Вторую прачечную.
Все котлы были перевернуты, прачки ушли на ужин, но огонь еще горел. Простыни свисали с потолка, их края лежали на полу. Ткань развевалась, словно платья на призрачном балу. Тени жутко мерцали на этих бледных полотнищах, увеличиваясь и сжимаясь в непостоянных отсветах пламени.
Одна тень приближалась. Здесь был кто-то еще.
Леди Коронги провела меня через лабиринт развешанного для сушки белья к дальнему концу комнаты, где нас ждала принцесса Дион, расхаживая взад и вперед, словно львица в клетке. Это казалось неправильным, я резко остановилась. Леди Коронги дернула меня вперед. Принцесса ухмыльнулась:
– Думаю, будет честно позволить вам объясниться, мисс Домбег.
В комнате не было другого выхода, только крошечное окно высоко в стене, запотевшее от пара. Я сама начала покрываться потом от жара. Я не понимала, какого объяснения она ждет. Почему я избежала проверки крови? Правдивы ли слухи, что я дракон? Объяснения других обвинений леди Коронги? Всего этого? Я даже не смела пытаться угадать.
– Объясниться в чем именно, Ваше Высочество?
Она вытащила из лифа кинжал.
– Заметьте: это было честно. Кларисса, держи ее.
Леди Коронги оказалась поразительно сильной для столь хрупкой и изящной дамы. Она взяла меня в захват «пряжка ремня» – мои плечи и шея оказались в кольце ее рук. Принцесса Дион подошла и потянулась ко мне, словно хотела схватить за левую руку. Я быстро подставила ей правую. Она слегка кивнула и хмыкнула, довольная, что я сотрудничаю. Я думала, что она уколет один из пальцев, но она закатала мой рукав, повернула руку и быстро провела ножом по моему бледному запястью.
Я вскрикнула. Мое сердце скакало в груди, как лошадь. Я отдернула руку, и красные брызги расцвели на простынях перед нами, словно поле маков или пародия на простыни невесты.
– Ну, это досадно, – сказала принцесса с отвращением.
– Нет! – закричала леди Коронги. – Это мошенничество! У меня есть сведения из достоверного источника, что она пахнет, как саар!
– Ваш достоверный источник ошибся, – сказала принцесса Дион, сморщив носик. – Я ничего не чувствую, и вы тоже. Слухи меняются, когда их пересказывают. Возможно, изначально они касались не ее. Они все выглядят одинаково, эти простолюдины.
Леди Коронги отпустила меня. Я свалилась на пол. Она щепетильно подняла подол своего платья, аристократически оттопырив мизинцы, и ударила меня острым ботинком.
– Как ты это сделала, монстр? Как ты скрываешь свою кровь?
– Она не саарантрас, – произнес спокойный женский голос из-за леса простыней. Кто-то шел по комнате, приближаясь к нам, не обращая внимания на лабиринт, отпихивая простыни и направляясь прямо через них. – Перестань пинать ее, костлявая стерва, – сказала дама Окра Кармин, кровавое полотно опустилось позади нее.
Принцесса Дион и леди Коронги уставились на нее так, словно дама Окра из плоти и крови была более убедительным привидением, чем развевающиеся простыни вокруг нее.
– Я услышала крик, – сказала дама Окра. – Я подумывала позвать стражу, но сначала решила посмотреть, что происходит. Может быть, кто-то просто увидел крысу. – Она ухмыльнулась, глядя на леди Коронги. – Почти угадала.
Леди Коронги пнула меня последний раз, словно пыталась доказать, что дама Окра не могла остановить ее. Принцесса Дион вытерла кинжал о платок и кинула его в ближайшую корзину, а затем осторожно обошла мое неподвижное тело. Она остановилась и злобно посмотрела на меня.
– Не думай, что твоя человечность – все, что нужно, чтобы вернуть мое уважение, тварь. Моя дочь, может, и глупа, но я – нет.
Она взяла леди Коронги под руку, и вдвоем они удалились с гордым видом благородных женщин, которым нечего стыдиться.
Дама Окра молчала, пока они не ушли, а потом кинулась ко мне, кудахча:
– Ну да, ты идиотка, что пошла за ними в пустую прачечную. Думаешь, они собирались показать тебе наволочку?
– Я о таком не думала! – Я сжимала руку, переживая из-за того, что кровь хлещет так обильно.
Дама Окра подобрала платок принцессы Дион и обернула им мое запястье.
– Ты пахнешь, как саар, – тихо сказала она. – Немного парфюма скроет запах. Вот как я поступаю. Мы же не можем позволить такому пустяку, как наше происхождение, встать на нашем пути?
Она помогла мне подняться на ноги. Я сказала ей, что мне нужно добраться до южных комнат. Она поправила очки на носу толстым пальцем и глянула на меня, скривишись, словно безумная.
– Тебе нужна помощь во многих вопросах, – сказала она. – Моя интуиция тянет меня сразу в двух направлениях, что весьма раздражает. Я не знаю, куда направиться в первую очередь.
Мы поднялись наверх, оказавшись рядом с Голубым салоном. Дама Окра подняла руку в предупредительном жесте. Я держалась позади, пока она выглядывала из-за угла. Я услышала шаги Милли и принцессы Глиссельды, они покидали южные покои, где ждали так и несостоявшегося урока музыки.
Дама Окра сжала мой локоть и прошептала:
– Что бы ее мать ни говорила, Глиссельда не глупа.
– Я знаю, – ответила я, тяжело сглотнув.
– И ты не будь такой.
Дама Окра потянула меня за угол, и мы остановились на пути девушек. Принцесса Глиссельда вскрикнула:
– Серафина! Святые на Небесах, что ты с собой сделала?
– Кажется, у нее была уважительная причина для опоздания, – заметила Милли, – ты должна мне…
– Да, да. Молчи. Где вы нашли ее, посол?
– У нас нет времени на объяснения, – сказала дама Окра. – Уведите в безопасное место, инфанта. Ее могут искать. И позаботьтесь о ее руке. Мне нужно кое с чем разобраться, и потом я найду вас.
Платок насквозь пропитался кровью. Она стекала по моему платью до самого пола. Зрение затуманилось, но девушки взяли меня под руки, подняли и, болтая, повели прочь. Они пошли со мной наверх, в покои, которые принадлежали, как я решила, Милли.
– …У нас почти один размер, – возбужденно взвизгнула Глиссельда. – Мы наконец поможем тебе стать красоткой!
– Сначала займемся более важным, принцесса, – сказала Милли. – Давайте осмотрим ее руку.
Мне понадобились швы. Они вызвали хирурга самой королевы. Он дал мне выпить стакан сливового бренди, потом еще один, пока я не проглотила третий. Оказалось, что усыпляющий эффект напитка не действует на меня, поэтому он наконец сдался и наложил швы, выражая неодобрение при виде моих слез и вслух досадуя, что я не выпила больше. Я думала, что девочки отвернутся, но они этого не сделали. Они ахали, прижимаясь друг к другу, но наблюдали за каждым уколом иглы и натяжением нитки.
– Можно узнать, как вы сотворили такое с собой, учительница музыки? – спросил хирург, флегматичный пожилой мужчина без единого волоса на голове.
– Она упала, – ответила Глиссельда. – На что-то… острое.
– В подвале, – добавила Милли, что, конечно же, добавило истории правдоподобия. Хирург закатил глаза, но не вдаваться же в подробности.
Как только девушки выпроводили его, Глиссельда стала серьезной.
– Как это произошло?
Казалось, что алкоголь наконец ударил мне в голову, после бренди, потери крови и ужасного ужина комната закачалась перед моими глазами. Как бы я ни хотела соврать им – ведь как могла я сказать Глиссельде, что это ее мать порезала меня, – мне в голову не приходила никакая другая, похожая на правду история. По крайней мере, не стану упоминать принцессу Дион.
– До вас дошли слухи, что я… саар?
Упадите Небеса, если до нее дошли и другие.
– Это злобно, – сказала принцесса, – и совершенно безосновательно.
– Я еще не проходила проверку крови. И некоторые фанатичные… и бдительные решили мне помочь.
Глиссельда вскочила на ноги, закипая от возмущения.
– Разве не этого мы хотели избежать?
– Так и есть, принцесса, – сказала Милли, качая головой и ставя чайник на огонь.
– Серафина, я в ужасе, что дошло до такого, – сказала принцесса. – Моя изначальная идея…
– И Люсиана, – сказала Милли, которой явно было позволено прерывать вторую наследницу.