– Я позволю вам изменить этот ответ. Кто-то знал, что вы будете здесь. Вы скрываете информацию, имеющую отношение к данному случаю. У нас есть законы касательно этого. Уверен, бабушка будет рада вам вкратце рассказать о них за ужином этим вечером.
Ардмагар пыхтел, как сердитый ежик, но Киггз открыл дверь, дал сигнал своим людям и всего за несколько минут отправил старого саара обратно в замок. Он снова закрыл дверь и посмотрел на меня.
Я уставилась на порфирийский, покрытый орнаментом коврик епископа, взволнованная и обеспокоенная.
– Надеюсь, не вы помогли Ардмагару сбежать от охраны? – спросил он.
– Нет, – ответила я.
– Почему вы оказались с ним у Улья?
Я покачала головой, не смея взглянуть на него.
Киггз упер руки в бока и прошелся по комнате, притворяясь, что изучает каллиграфически написанное благословение святой Гобнайт, помещенное в рамку и повешенное среди книжных шкафов.
– Ну, – сказал он, – по крайней мере, мы знаем, кто был неудавшимся ассасином.
– Да, – ответила я.
Киггз медленно повернулся и посмотрел на меня, и я поняла, что под «мы» он не имел в виду меня и его. Он говорил о себе и страже.
– Так вы его знали, – спокойным тоном спросил он. – Это все меняет. Вы знаете, почему бы он мог пытаться убить вас?
Трясущимися руками я порылась в сумочке, под красным платьем и подарком моего отца, пока не нашла кошелек. Я высыпала содержимое на сиденье кафедры, самую ближайшую горизонтальную поверхность. Тень, упавшая на мои руки, принадлежала Киггзу, ступившему в просвет окна. Я вытащила из груды монет фигурку ящерицы и передала принцу, не говоря ни слова.
– Это немного вычурно, – сказал он, поворачивая ее правой стороной и изучая лицо. Но он улыбнулся, так что, по крайней мере, не решил сразу же, что это еще одно незаконное устройство. – За ней стоит история, как я понимаю?
– Я отдала монетку квигутлу-попрошайке, и он вручил мне вот это.
Принц многозначительно кивнул.
– Теперь квиг решил, что нашел особенно урожайный угол улицы, соседи расстроятся, и нас будут вызывать дважды в неделю, чтобы сопровождать его обратно в Квигхоул. Но какая здесь связь с мертвым торговцем тканями?
Ах, вот теперь начнется ложь: я упала, меня объяло видение посреди этой истории, а вдобавок еще стыд и страх. Я сказала:
– Томас видел обмен. Он был очень расстроен и назвал меня разными ужасными словами.
– И все же он привез вас обратно во дворец, – тихо сказал Киггз.
Я взглянула, пораженная тем, что он знал, но, конечно же, стража на барбакане записывала все и рапортовала ему. Его взгляд был спокойным, но это напоминало спокойствие затянутого облаками летнего неба: без предупреждения оно могло стать грозовым. Мне нужно было проявлять осторожность:
– Его брат Сайлас настоял на том, чтобы они подвезли меня, и, таким образом, загладили грубость Томаса.
– Видимо, он был ужасно груб.
Я отвернулась от него, убирая кошелек обратно в сумку.
– Он назвал меня любительницей червей-квигов и сказал, что таких женщин, как я, кидают в мешках в воду.
Киггз молчал достаточно долго, чтобы я подняла глаза и встретилась с его взглядом. На его лице застыла смесь потрясения, беспокойства и раздражения. Он первым отвернулся, качая головой и говоря:
– Жаль, что Ардмагар убил его. Вам нужно было довести это до моего сведения или сведения вашего отца.
– Вы правы. Нужно было, – пробормотала я. Необходимость скрываться становилась помехой принятию правильных решений, я уже начала это замечать.
Его внимание вернулось к фигурке в его руке.
– Так что она делает?
– Делает? – Я даже не пыталась проверить.
Он принял вопрос за большую неосведомленность.
– Мы конфискуем демонические устройства каждую неделю. Они все что-то делают, даже легальные.
Он повернул фигурку в руках, нажимая тут и там любопытными пальцами. Теперь мы оба склонились над вещичкой, словно маленькие дети, поймавшие цикаду. Словно друзья. Я показала на шов на основании ее шеи. Киггз понял меня сразу же. Он потянул за голову. Ничего. Он повернул ее.
– Тлууу-тлууу-тлууу!
Голос раздался так громко, что Киггз уронил фигурку. Она не сломалась, но отскочила под кафедру, где продолжала завывать, пока Киггз искал ее.
– Это Мутья квигутлов, да? Вы понимаете его? – спросил он и повернул голову ко мне, пытаясь нащупать фигурку.
Я прислушалась.
– Кажется, это какая-то болтовня о драконах, превращающихся в саарантраи. «Вижу тебя, самозванец! Думаешь, обманул их, что проходишь в толпе незаметным, но твои локти смешно выпирают, и ты воняешь. Ты жулик. По крайней мере, мы, квигутлы, честны…» Продолжается в таком ключе.
Киггз слегка улыбнулся:
– Не знал, что квиги так презрительно относятся к своим кузенам.
– Не думаю, что все, – ответила я, но поняла, что не могу этого утверждать. Я боялась квигов меньше большинства людей, но даже не пыталась узнать о том, что они думают.
Он отвел голову фигурки назад, и скрипучая шипящая речь остановилась.
– Какие ужасные шутки может кто-то сыграть с таким устройством, – размышлял принц. – Можете представить, что будет, если ее завести в Голубом салоне?
– Половина народу запрыгнет на мебель, крича, а другая вытащит клинки, – сказала я, засмеявшись. – Для дополнительного развлечения можно сделать ставки, кто что сделает.
– Как бы вы поступили? – спросил Киггз, и внезапно в его тоне появилась резкость. – Я думаю, ни то ни другое. Вы бы поняли, что он сказал, и стояли бы, застыв, прислушиваясь. Вы бы не захотели, чтобы кто-то навредил квигу, если могли бы остановить это.
Он ступил ко мне. Каждый сантиметр моего тела дрожал от его близости.
– Как бы натренированы вы ни были в обмане, вы не можете предугадать все возможности, – тихо произнес он. – Рано или поздно что-то застанет вас врасплох, вы среагируете искренне, и вас поймают.
Я отшатнулась. Как он так быстро превратился в дознавателя?
– Вы имеете в виду что-то конкретное? – спросила я.
– Я просто пытаюсь понять, что вы там делали с Ардмагаром Комонотом и почему вас ударили кинжалом. Это не объясняет произошедшее. – Он помахал фигуркой, крепко зажатой между его большим и указательным пальцами. – Это преступление не было импульсивным, мужчина переоделся в священника. Кто рассказал ему, что здесь будет Комонот? Он ожидал, что Комонот с кем-то встретится – с кем-то, кого он также собирался убить – или вы просто оказались в неправильном месте в неправильное время?
Я уставилась на него, открыв рот.
– Ладно, – сказал Киггз. По выражению его лица нельзя было ничего понять. – Лучше молчание, чем ложь.
– Я никогда не хотела врать вам! – воскликнула я.
– Хм. Должно быть, это жалкое существование, когда приходится лгать, не желая того.
– Да! – Я больше не могла сдерживаться. Я заплакала, пряча лицо в ладонях.
Киггз стоял далеко от меня и смотрел на мои слезы.
– Получилось грубее, чем я хотел, Фина, – сказал он, и его голос прозвучал несчастно. – Мне жаль, но уже два дня подряд кто-то нападает на вас с кинжалом. – Я резко взглянула на него. Он ответил на вопрос, который я не задала. – Тетя Дион созналась или скорее пожаловалась на неправильную информацию леди Коронги тому, кто готов был слушать. Сельде было тошно, когда она узнала, что ее собственная мать навредила вам.
Он ступил ближе. Я смотрела на золотые пуговицы его камзола.
– Серафина, если вы попали в неприятности, если вам нужна защита от кого-то, я хочу помочь. А я не могу помочь, если вы не скажете мне, что происходит.
– Я не могу вам рассказать. – Мой подбородок дрожал. – Я не хочу вам лгать. – Но если я не лгу, то не могу ничего рассказать. Мои руки связаны.
Люсиан отдал мне свой платок. Я украдкой взглянула на его лицо: он казался таким обеспокоенным, что я не могла этого вынести. Я хотела обнять его, словно это его нужно было успокоить.
Слова моего отца, сказанные прошлой ночью, вернулись ко мне. Что, если он был прав? Что, если был шанс, какой-то шанс, что Киггз не станет презирать меня, узнав правду? Один шанс на миллион лучше, чем ноль. Я почувствовала головокружение при мысли об этом. Это было слишком похоже на то, что висишь над парапетом колокольни и смотришь, как туфля кружится в воздухе, падая вниз на площадь.
Нас разделяла не только моя чешуя. У него были обязательства, и долг, и подавляющая все необходимость совершить правильный поступок. Киггз, которого я любила, не мог бы любить меня при таком раскладе. Если бы мог, он не был бы моим Киггзом. Однажды я потянулась к нему, и он так испугался, что не запротестовал, но я не могла представить, что он снова такое потерпит.
Киггз прочистил горло.
– Этим утром Сельда места себе не находила от волнения. Я сказал ей, что ты вернешься. Без сомнений, что тетя Дион не испугала тебя настолько, будто ты решила уйти навсегда. Я искренне надеюсь, что это правда.
Вздрогнув, я кивнула. Он открыл мне дверь и придержал ее, но схватил меня за руку, когда я проходила мимо.
– Тетя Дион не выше закона, первая наследница она или нет. Если хочешь добиться правосудия насчет раны, мы с Сельдой поддержим тебя.
Я сделала глубокий вдох:
– Я подумаю об этом. Спасибо.
Казалось, его что-то мучает. Что-то важное все еще не было сказано.
– Я злился на тебя, Фина, но и волновался.
– Простите меня, принц…
– Киггз, пожалуйста, – сказал он. – Я так же злился на себя. Я вел себя достаточно глупо после нашей встречи с Имланном, словно я мог беспечно забыть о своих обязанностях и…
– Нет, – сказала я, слишком яростно качая головой. – Совсем нет. Люди совершают странные поступки, когда испуганы. Я об этом и не думала.
– Ах. Большое облегчение услышать это от тебя. – Не казалось, что он испытал облегчение. – Пожалуйста, знай, что я считаю себя твоим другом, какие бы ухабы ни встретились нам по дороге. У тебя доброе сердце. Ты умная и бесстрашная исследовательница, а также хороший учитель, насколько я слышал. Глиссельда клянется, что не справилась бы без тебя. Мы хотим, чтобы ты осталась.