– Если вы когда-нибудь испытаете любовь, надеюсь, она вызовет сочувствие к болезненному, невозможному выбору, который маме пришлось сделать одной, между своим народом и человеком, которого она любила, между своим ребенком и самой жизнью!
Комонот выпучил глаза, глядя на меня.
– Она сделала неправильный выбор дважды.
Он злил меня. К несчастью, я пришла сюда с определенной целью и еще не достигла ее.
– Генерал, касательно группы заговорщиков…
– Твоей одержимости? – Он вернул руку в рукав и побарабанил пальцами по подлокотнику. – Да, пока мы раздумываем над противоречием фактам, давай подумаем и об этом. Если ты узнала о какой-то группе заговорщиков из материнской памяти, тогда этой информации почти двадцать лет. Откуда тебе знать, что их не поймали и не разогнали?
Я сложила руки на груди, пытаясь сдержать раздражение.
– Вы бы могли мне об этом рассказать.
Он потянул за сережку.
– Откуда тебе знать, что они сами не разбежались, когда Имланна изгнали?
– Кажется, Имланн все еще преследует их цели, словно верит, что они все еще существуют, – ответила я. – Они устроили так, что рыцарей изгнали. Генерал проверяет, исчезла ли дракомахия. Если так, они найдут способ получить власть. Сойдет и ваше убийство, или, возможно, они готовят переворот в Танамуте прямо сейчас.
Комонот отмахнулся от меня. Кольца на его толстых пальцах засияли.
– Я бы услышал о перевороте. Имланн мог работать один. Он достаточно одержим, чтобы поверить, что другие с ним. А если эта группа заговорщиков желает моей смерти, разве не могли бы они убить меня, пока я был в Танамуте. Что было бы проще?
– Это лишь станет началом гражданской войны. А они хотят, чтобы и Горедд оказался втянут в нее, – ответила я.
– Это просто спекуляции, – заметил он. – Если несколько недовольных генералов и правда строят козни против меня, мои верные генералы – не говоря о молодом поколении, которое получило больше всего выгоды от мира, – быстро подавят любое восстание.
– На вашу жизнь только что покушались! – воскликнула я.
– И мы помешали этой попытке. Все кончено. – Он снял одно из колец и снова рассеянно надел его, раздумывая. – Принц Люсиан сказал, что тот мужчина был одним из сыновей святого Огдо. Не думаю, что сыновья стали бы сотрудничать с группой драконов, а ты? Какой дракон решит, что они могут быть полезны?
«Дьявольски умный дракон», – внезапно осознала я. Если бы сыновья начали убивать людей, королеве пришлось бы разобраться с ними. Всю грязную работу выполнят за Имланна фанатики, ненавидящие драконов, а затем проблему фанатиков раздавит корона – и все это время он будет наблюдать и ждать, что в духе рептилии, коей он и является.
– Ардмагар, – сказала я, вставая. – Мне придется пожелать вам хорошего вечера.
Он прищурился.
– Я не убедил тебя в неправоте, и ты слишком упрямая, чтобы сдаться. Что ты собираешься делать?
– Поговорить с тем, кто выслушает, – ответила я, – и кто, столкнувшись с тем, что раньше считалось противоречащим факту, адаптирует философию к реальности, а не наоборот.
Я вышла. Он не попытался остановить меня.
Киггз ждал в коридоре, облокотившись о противоположную стену, с маленькой книгой в руках. Он захлопнул ее при виде меня и убрал в алый камзол.
– Я настолько предсказуема? – спросила я.
– Только когда делаешь именно то, что сделал бы я.
– Спасибо, что разрешил страже пропустить меня. Это спасло от проблем с обеих сторон.
Он поклонился ниже, чем я заслуживала.
– Сельда считает, что я должен спросить тебя еще раз, о чем вы вдвоем могли говорить. Я пообещал, хотя думаю…
– Я как раз собиралась найти вас обоих. Я должна была вам кое-что рассказать, то, что я… не рассказала, – заметила я. – Мне жаль. Но давайте сначала найдем вашу кузину, ей тоже нужно это услышать.
Он смотрел на меня так, словно не был уверен, стоит ли доверять моему внезапному порыву откровенности. Я заслужила этот скепсис, и даже сейчас я не собиралась рассказывать правду о себе. Я вздохнула, но постаралась улыбнуться ему. Киггз повел меня в Голубой салон.
30
Глиссельда сразу же заметила нас среди яркой толкотни придворных. Она улыбнулась, но что-то в выражении наших лиц заставило ее задуматься.
– Простите, – сказала она группке джентльменов, окруживших ее. – Важные государственные дела, понимаете ли.
Она высокомерно встала и провела нас в маленькую боковую комнатку, в которой стояла одинокая порфирийская кушетка. Принцесса закрыла дверь и попросила нас сесть.
– Какие последние новости из города? – спросила она.
– Комендантский час. Строгая изоляция, – сказал Киггз, осторожно усаживаясь, словно страдал от старческой боли. – Если распространятся новости, что Комонот убил гражданина в соборе – хоть это и была самозащита, то пусть завтрашний день лучше не наступает.
– Вы не можете утаить эту информацию? – спросила я, оставаясь рядом с дверью, не желая сидеть рядом с ним и не зная, что делать, если не сяду.
– Мы пытаемся, – огрызнулся он, – но граждане узнали об Имланне и маленьком арде чрезвычайно быстро. Видимо, во дворце утечка информации.
Я знала, кто может быть доносчиком. Я сказала.
– Мне нужно о многом вам рассказать.
Глиссельда схватила меня за руку и усадила на диван между собой и Киггзом, улыбаясь, словно мы самая счастливая уютная компания, когда-либо существовавшая.
– Говори, Фина.
Я сделала глубокий вдох.
– Перед тем как на Комонота напали, я увидела графа Апсигу в соборе. Он разговаривал со священником, чье лицо было скрыто капюшоном. Я думаю, это был Томас Бродвик, – начала я.
– Ты думаешь, – повторил Киггз, ерзая на диване, вся его поза излучала скепсис. – То есть ты не полностью уверена. Полагаю, ты не слышала сказанного?
– Я также видела Джозефа ранее в городе, он читал «Проклятие» святого Огдо с группой сыновей, – упрямо продолжила я.
– Если он присоединился к сыновьям, это серьезно, – сказал Киггз, – но вот дыра в твоих размышлениях: либо он сын святого Огдо, либо дракон. И тем и другим быть невозможно.
Благодаря моему разговору с Комонотом я была готова к такому аргументу. Я объяснила, как дьявольски умно было привлечь сыновей Огдо к делу, добавив:
– Орма сказал, что Имланн будет там, где его меньше всего ожидают увидеть. Где еще, как не с сыновьями?
– Я все еще не понимаю, как дракон может жить при дворе – более двух лет, – и его не вынюхали другие драконы, – заметил Киггз.
– Очевидно, он притворяется, что презирает их, чтобы выйти из комнаты, если вдруг зайдут они, – сказала Глиссельда.
– Он мог легко скрыть свой запах парфюмом, – сказала я, чувствуя себя ужасно. Вот я, монстр, сидящий между ними двумя, а они даже не знают об этом. Я сжала руки между коленями, чтобы не касаться запястья. – Но послушайте, – сказала я. – Это еще не все.
Я объяснила мои подозрения насчет Имланна и группы заговорщиков, просто опустив упоминание о материнской памяти: Имланн прибыл сюда, чтобы определить, работает ли еще дракомахия, и группа заговорщиков точно заинтересована в смерти Комонота.
– Возможно, все кончено, возможно, одна попытка – все, на что они надеялись, но не думаю, что мы можем рассчитывать на это. Думаю, они постараются снова.
– Они – это кто? – спросил Киггз. – Эта группа заговорщиков, которую ты внезапно взяла из воздуха? Сыновья? Имланн таинственным образом теперь во множественном числе?
– Люсиан, перестань быть таким педантом, – заметила Глиссельда, обнимая меня.
Я продолжила:
– Бо́льшая часть – догадки, но было бы неразумно игнорировать возможность…
– Догадки откуда? – спросил Киггз. Глиссельда потянулась за мной и стукнула его по голове. – Что? Это важный вопрос! Каков источник этой информации и насколько он надежен?
Принцесса с вызовом подняла подбородок:
– Фина источник, а Фина надежна.
Он не стал спорить, хотя поерзал, явно желая продолжить.
– Я бы сказала, если бы могла, – ответила я, – но у меня есть собственные обязательства и…
– Мое первое обязательство – правда, – горько заметил Киггз. – Всегда.
Глиссельда выпрямилась, немного отодвинувшись от меня, и я поняла, что упоминание об «обязательствах» подвергло сомнению мою собственную верность, и она больше не могла меня защищать. Она спокойно произнесла:
– Существует ли эта группа заговорщиков или нет, факт остается фактом, что кто-то пытался убить Ардмагара и ему это не удалось. Времени на еще одну попытку почти не осталось.
Киггз шумно выдохнул через рот и раздраженно провел рукой по лицу:
– Ты права, Сельда. Мы не можем позволить себе бездействовать. Лучше быть чересчур осторожным, чем недосмотреть.
Мы отложили в сторону наши придирки и склонили головы вместе, составляя план в обход королевы и Комонота, принимая весь вес Мирного Договора на себя. Нам нужно было обеспечить безопасность Ардмагара еще всего на одну ночь, чтобы годовщина Мирного Договора прошла без смертей, а потом Комонот вернется домой. Если эта группировка действительно существует и готовится убить его в Танамуте, ну, это уже не в наших руках.
Киггз усилит охрану во дворце, хотя она и так уже была многочисленной. Еще чуть-чуть, и иностранные сановники танцевали бы со стражей на балу. Он также проинформирует посланника Фульду о своих подозрениях: настоящая опасность для Комонота скрывается дома. Он попросит отозвать Эскар и маленький ард назад, чтобы они могли помочь. Согласно последнему докладу, те находились во многих километрах отсюда, и было неясно, вернутся ли они вовремя. Глиссельда держалась как можно ближе к Ардмагару. Она жаловалась, что у нее не будет возможности порепетировать Терциуса до концерта, но я видела по сиянию в ее глазах, что интриги интересовали ее намного больше музыки.
У меня, конечно, тоже были обязанности – помогать Виридиусу и готовить развлекательную программу. Я сосредоточусь на этом до самого бала, где тоже буду присматривать за Ардмагаром.