— Сделаем-з[53], — коротко поклонился адъютант.
Трупы сожгли, рассыпавшиеся кусочки серебра собрали, и лагерь вновь настороженно затих. Опять зазвучала ленивая ругань капралов, бульканье походных котлов, лошадиное ржание, солдатский храп.
— Не по вере это, сыне, — прозвучало из-за спины Лигордена. Генерал, до этого смотревший на погребальный костер, обернулся — там стоял главный армейский капеллан, жрец в чине протоиерея. — Не годится людей Единого огню отдавать — нужно в землицу вложить, как по вере полагается.
— Ваше высокопреподобие, а вы видели, по кому бомбарда палила? — сумрачно ответил Лигорден. — Видели, что серые с нашими покойниками делают? Или хотите, чтоб эти солдаты потом на нас же в атаку пошли? Единый простит, отче.
— Ох, простит ли… — покачал седой головой жрец. — Грешно это, сыне…
— Что ж, значит, буду корчиться на кольях Демона, — спокойно ответил Лигорден. — Приказ мой, ответственность вся моя — сам за все и отвечу.
— Да хранит тебя Единый, сыне… — вздохнул протоиерей, прикладывая два пальца ко лбу. — Что давно на службе не был? О боге забывать не годится, душу свою беречь надобно…
— Зайду к вечерне, — пообещал генерал.
— Ваше сыятелство! Ваше сыятелство! — подбежал к нему запыхавшийся капитан.
Единственный глаз Лигордена скользнул по густым черным усам, посеревшему от грязи мундиру с вытянутой спиралью на эполете, штуцеру, упакованному в водонепроницаемый чехол. Генерал вслушался в акцент и коротко уточнил:
— Пластуны?
— Так точно, ваше сыятелство! — вытянулся во фрунт капитан. — Капытан Вайен, пластунская рота! Разрешыты доложит! Серые заналы город Воровву, на южнам берегу! Всталы там лагерем, ранше утра не двынутця! Ажыдаем прыказов!
В пластунах служили жители северо-восточных болот. Суровый край порождал крепких и выносливых людей. Они отличались редкой зоркостью, отлично стреляли и владели кинжалом, могли подолгу терпеть холод и жару, целыми днями сидеть по горло в воде. Широченный Готиленсе эти разведчики переплывали с легкостью, ползали под самым носом у серых, оставаясь незамеченными. Только от колдунов старались держаться подальше — от этих не спрячешься, им видеть врага необязательно, и так чуют.
Выслушав доклад разведки, Лигорден вернулся в свой шатер. У входа уже стоял адъютант со списком особо отличившихся в неожиданной стычке. Бомбардирский капитан-инженер Липабо Дрезаен, уланский поручик Тенгириз Шерека, канонирский сержант Хусиро Свалден, гренадерский капрал Альбено Тастеван, полковой капеллан Унго Дестан. Всех занесли в список кандидатов на представление к ордену, записав, чем конкретно будущий кавалер заслужил такую честь. Этот список уже стал довольно длинным — отличиться в битвах с серыми успели многие. Жаль только, что значительный процент героев получит свою награду уже посмертно…
— Ночуем здесь! — махнул рукой Лигорден, расписываясь в конце списка. — А на рассвете выступаем!
Глава 30
Российская интеллигенция очень умна и талантлива… рядом с плоскими червями.
Над ощетинившейся пушками Владекой поднималось утреннее солнце. И прежде всего оно осветило самое высокое здание в городе — Звездную Башню. Дряхлый звездочет, всю ночь просидевший у телескопа, широко зевнул и отправился на боковую — для него пришло время отдыха. Старика не волновали жизненные перипетии — кроме звездного неба для него не существовало ничего и никого.
Но совсем другое дело — его коллеги. Инженерный Университет, частью которого и была эта башня, начал пробуждаться. Седобородые ученые мужи степенно и важно надевали будничные мантии, готовясь продолжать ежедневные опыты. Часть из них сейчас разойдется по кафедрам и будет делиться своей мудростью с бестолковыми студентами, наперед зная, что эти юнцы их даже не слушают. Остальные заберутся в свои лаборатории и будут там возиться, пытаясь сотворить какую-нибудь новую забавную игрушку. Время от времени король подкидывал своим инженерам какую-нибудь хитрую задачку, и они всегда наперегонки бросались ее решать — победитель получал богатые гранты на исследования, ордена, денежные премии, да еще сколько-то дополнительных ассистентов по своему выбору.
Самые старые и мудрые профессора всегда выбирали самых молодых и симпатичных ассистенток.
В техническом плане Рокуш уже несколько веков пребывал «впереди планеты всей». Восемьдесят процентов всех механических новинок произошло именно отсюда. Рокушцы изобрели пушку, пистоль, ружье, бомбы, гранаты, всевозможные станки, в том числе книгопечатный, механические часы, паровую и электростатическую машину, телескоп, микроскоп, термометр, воздушный шар и многое, многое другое. Именно в Рокуше было открыто, что Рари — круглый и вращается вокруг При-Ери, своего солнца. Правда, эйсты открыли это задолго до людей, но кого волнуют эти рыболюди? А серые колдуны знали об этом раньше всех, но никому, само собой, не рассказывали — еще чего, делиться полезными знаниями!
Добрая половина всех изобретений последнего столетия принадлежит Драво Стузиану. Гениальный механик, мастер на все руки, работавший в десятках областей и совершивший уйму великих открытий, прославил свое имя на весь Нумирадис. Кое-какие его машины на Земле и вовсе никогда не существовали — часть как-то прошла мимо земных ученых, часть просто не могла быть реализована в земных условиях. Физические законы в разных мирах всегда чуть-чуть отличаются — хотя чаще всего совсем незначительно.
Единственное важное изобретение, рожденное не в Рокуше, а в Чегиме — порох. Больше шести веков назад какой-то чегимский алхимик совершенно случайно смешал компоненты в нужной пропорции и тем самым подтолкнул вперед всю нумирадисскую науку. Правда, он так и не понял, что такое попало к нему в руки — удивительный порошок был найден уже после его смерти, в бутылочке, снабженной небрежной запиской: «быстрогорящая пыльца».
Ларийцы получали все эти изобретения с некоторым запозданием — сами они даже не пытались развивать науку, предпочитая воровать или (реже) покупать секреты у соседей. Так же поступали и серые — правда, они только воровали. Их шпионы (а также колдовство) снабжали своих хозяев секретной информацией, благодаря чему многие хитрости Рокуша имелись и на Серой Земле. Однако далеко не все — в техническом плане серые неизбежно отставали от рокушцев. Этак на полвека, а кое в каких областях — и еще больше. Их мушкеты уступают рокушским фузеям, их пушки куда громоздче и неуклюжее великолепных мортир и бомбард Рокуша, а о паровой машине серые пока что и слыхом не слыхивали. Да и к чему она им, если есть колдовство и множество дешевых рабочих рук? Это на войне никакая мелочь лишней не окажется, а в быту со всякой ерундой можно и повременить.
Пожалуй, единственная техническая новинка, созданная и внедренная именно серыми, — громоотвод. Его изобрел какой-то электромаг в позапрошлом веке — искал способ защититься от вражеских молний.
В северо-западном конце Королевского Парка возвышалась еще одна башня — с совершенно плоской макушкой, уставленной какими-то странными приспособлениями. Именно здесь сейчас находились король Обелезнэ, премьер-министр, Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон и Индрак.
Внизу тем временем проходил парад. Король, заложив руки за спину, с огромным интересом наблюдал за своей лейб-гвардией. Полк Черных Драгун в полторы тысячи человек выстроился развернутым строем поэскадронно — ровно десять эскадронов. Когда-то эта бравая гвардия была реальной политической партией — почти полтораста лет именно офицерство решало, кого из королей посадить на трон. Ангелтао Первый Благородный, Юхбоне Второй Мудрый и Вариказе Пятый Мореход в свое время пытались ограничить самовластие гвардии, но это каждый раз приводило к одному и тому же — дворцовому перевороту и замене строптивого короля на его сына, брата или племянника. И лишь суровому и беспощадному Заричи Второму Великому удалось в конце концов дать им укорот. Когда же его, в свою очередь, попытались «сковырнуть» с трона, он безжалостно расправился со смутьянами, расстрелял почти двести человек, отправил на каторгу три четверти Черных Драгун и полностью перекроил устав, в конечном итоге превратив лейб-гвардию в самую мощную и боеспособную военную единицу.
Этот стальной гвардейский кулак подчинялся только двум людям — королю и капитану. Но уж зато этим двум — беспрекословно, без раздумий, даже не помышляя о возможности неповиновения. Вот и сейчас барон Джориан на своем Аметисте носился вдоль строя, рявкая на гвардейцев.
— Король смотрит, сукины дети!!! — бешено хрипел капитан. — А ну, подровняться, не моргать, не шевелиться!!! Почему пуговица расстегнута, сукин сын?!! Шпицрутенов захотел?!! Почему недоуздок порван?!! Что значит — такой выдали?!! Я тебе тоже сейчас кое-чего выдам!!! Если конюх дал дрянь — в рыло ему!!! Кулаки у тебя на что, сукин сын?!! Кем я командую?!! Позор на мою голову — в моем полку нюни, маменькины сынки, сукины дети!!! Чтоб сей же час заменил!!! Сквозь строй прогоню!!!
— Барон, а вы не слишком сурово? — укоризненно окликнул его король.
— Никак нет, ваше величество, в самый раз! — молодцевато гаркнул Джориан, топорща рыжие усы. — Это же я по-отечески, любя! Я ж этим сукиным детям все равно что батька родной!
Драгуны выслушивали нотации с каменными лицами — отлично знали, что если вякнешь хоть звук в свое оправдание, капитан может и в зубы заехать. Да так, что потом не соберешь.
— Ваша светлость! — подлетел к нему гонец на взмыленном коне, протягивая запечатанный пакет. — Донесение из Рокат-Каста!
— Пятьдесят раз на-конь-сабли-вон! — строго приказал Джориан, распечатывая пакет. — И чтоб не отлынивать, а то лично шпицрутенов всыплю! Своей отеческой рукой!
Драгуны в доведенном до автоматизма движении начали спешиваться и вновь запрыгивать на коней. Выхватывали сабли, делали рубящее движение, убивая невидимого противника, орали «харра!» и снова спешивались. Делали они это так слаженно и с такой скоростью, что у Ванессы зарябило в глазах, и она отошла от парапета.