Так вот, Антон держал в руках баскетбольный мяч. Состояние хорошо знакомое, тактильные ощущения привычные. И наверное, поэтому руки, заранее настроенные на определенные движения, уставшие от бессмысленного безделья, стукнули мячом об асфальт.
Удар получился звонким. Катя, до того не замечавшая Антона, услышала, обернулась. И ничего не оставалось, кроме как еще раз стукнуть мячом об асфальт и сказать:
– Привет! Играешь?
Катя в отличие от большинства девчонок не стала темнить, бормотать загадочные фразы, а ответила честно и коротко:
– Не очень.
Очередной удар мяча, от звука которого слова вылетали сами, без раздумий, словно по команде: «Марш!»
– Могу поучить.
Булатова независимо передернула плечами:
– Ну давай.
У нее хорошо получалось. Недаром же высокая, выносливая, прыгучая. Тренированная. И она не беспокоилась, насколько очаровательно выглядит во время игры, и не придавала значения случайным прикосновениям.
Позже Антон и Катя сидели на скамеечке возле стадиона, и Мажарин спросил о том, что его интересовало:
– Как тебя умудрило соревнования выиграть? По ориентированию. Обычно девчонки вылезают из леса усталые, мокрые, злые. Половину КП пропустили.
– У меня разряд, – спокойно призналась Катя.
– Серьезно?
В школе вообще мало кто знает, что такое спортивное ориентирование, а она – профессионал.
– Ты поэтому здесь и бегаешь? Тренируешься?
– Ну да, – кивнула Катя. – Только я сейчас уже не занимаюсь. А бегать привыкла.
Мяч стукнул об асфальт. Теперь глухо и устало, но все-таки…
– А давай вместе?
– Ладно.
Им и в голову не пришло, что из совместных тренировок может получиться что-либо другое. Свидания, например. Не думали ни Катя, ни Антон ни о каких свиданиях. А приятели многозначительно восклицали:
– Ого! Тоха! Как тебе удалось Булатову подцепить?
Мажарин искренне недоумевал:
– Да мы просто бегаем вместе.
– Это теперь так называется? – ржали мальчишки.
И все в школе уверенно заявляли друг другу, что Булатова и Мажарин встречаются и, кто бы что ни говорил из зависти, смотрятся они вдвоем очень даже. И неудивительно, что Катя с ее силой, решительностью и крутым характером прибрала к рукам самого классного мальчика.
Булатова и Мажарин – идеальная пара. Так все считали. И Катя с Антоном как-то незаметно для себя привыкли к этой мысли и приняли ее.
Ведь им и правда было вместе хорошо и легко. Потому что интересы общие и образ жизни похожий – здоровый, правильный. К тому же иметь своего парня (или девушку) считается престижным. Особенно такого (или такую), на которого многие, не скрываясь, засматриваются. И вполне нормально то, что не тянет целоваться без конца, где угодно и когда угодно. Каждому свое. Зато всегда есть рядом тот, с кем можно покататься на роликах или на велосипеде. Вот как сейчас.
Уже решили возвращаться домой, но тут Сашка заныл:
– Кать, я есть хочу.
– Дома поешь, – сурово отрезала Катя.
– Я до дома не дотяну. Сил нет.
Сашка сделал трагическое лицо. Кажется, он давно приглядел на скрещении нескольких аллеек стеклянный павильончик с аппетитными картинками на окнах и призывными надписями, обещающими бургеры, хот-доги, чебуреки и прочий фастфуд, про который все знают, как он вреден, но от которого мало кто в состоянии отказаться.
Ленуся тут же приняла сторону милого друга:
– Я тоже проголодалась.
И Борька коротко выразил свою солидарность:
– И я.
Катя с Антоном остались в меньшинстве и, хотя по праву старших могли прикрикнуть и запретить, они дружно обреченно вздохнули.
– Ладно. Только сами покупайте. И на каждого что-нибудь одно.
– А пить? – возмутился Сашка.
– У тебя вода с собой, – напомнила Катя категоричным, не терпящим возражения тоном, и Сашка сразу понял, что с лимонадом не выгорит.
– Кать, а тебе что купить? – попробовал он подлизаться.
– Ничего. Обойдусь.
– Антох, а тебе?
– И я обойдусь.
Мелкие скрылись в кафешке, а Катя с Антоном остались на улице возле велосипедов.
– Тоха, – позвала Катя негромко, но Мажарин не отреагировал.
Не услышал. Смотрел куда-то в сторону.
Да не куда-то. В другой конец самой широкой аллеи, туда, где маячила Катина одноклассница. Марина Лавренкова.
Она стояла рядом с парнем, незнакомым Антону. Ничего таким парнем, плохого не скажешь. Болтала с ним, а потом вдруг повернулась, словно почувствовала направленный на нее взгляд, и тоже замерла с приоткрытым ртом.
Кирилл
Новости, они действительно бывают разные по своей значимости. Одни вроде бы потрясают в первый момент своей необычностью и яркостью, но легко забываются уже через минуту. Другие вроде бы будничные, незначительные занозой застревают в мыслях и саднят, саднят в течение всего дня, а ночью мешают заснуть. Ну и третьи, которые обрушиваются стихией, переворачивают все с ног на голову, меняют жизнь. И шкала приятности для новостей практически бесконечная. От невероятно положительного через абсолютно безразличное до убийственно отрицательного. И сообщают новость, бывает, с такими интонациями, по которым ни в жизнь не догадаешься, какой она для тебя будет.
Вот и отец сказал как бы между прочим, не акцентируя особого внимания:
– Диана к нам переедет на следующей неделе. У них там проблема какая-то возникла со съемной квартирой, и теперь жить негде.
«Ничего. За неделю найдут другую», – хотел ответить Кирилл, но быстро догадался, что его мнение никого не интересует и все давно и окончательно решено без его участия.
В конце концов если отец твердо решил жениться, Диана рано или поздно переберется к ним. Так не все ли равно, через месяц или на следующей неделе?
– Ну ладно, – произнес Кирилл смиренно.
Отец стрельнул удивленным взглядом. Он ожидал другой реакции, несколько более бурной или негативной. Но Кирилл вовремя сдержался, решился не расплескивать напрасно эмоции, хотя в душе-то было и бурно, и негативно. А с другой стороны: чем чаще он будет видеться с Дианой, особенно наедине, пока отец торчит на работе, тем, наверное, быстрее сможет поближе познакомиться с новой мачехой. И разобраться, и убедить отца в своей правоте.
И все-таки ему было не по себе, новость не держалась внутри, рвалась наружу. Хотелось сочувствия, понимания, одобрения.
Если попробовать поделиться с друзьями, то дело ограничится минутой откровенности, унылым безразличием и нежеланием обсуждать тему дальше, скрытым за вроде бы ободряющими словами типа: «Кир, да не грузись ты! Все наладится! Че ты? Прикольно даже». Только Маринка так не скажет. По крайней мере она выслушает до конца, и поддержка ее будет искренней.
Кирилл позвонил Лавренковой, попросил о встрече. Она согласилась без колебаний, сразу. Она понимала Кирилла как никто.
Маринка для него – свой парень, лучший друг. Или нет, Маринка Кириллу как сестра. Если и не родная, то двоюродная точно. Близкая родственница. И ей Кирилл выложил все без утайки о запланированной отцовой женитьбе, о новой кандидатке в мачехи, о ее скором переезде. Хотел откровенно поделиться и задуманным планом, заручиться одобрением, но тут Марина отвлеклась, обнаружив своих новых соучеников: одноклассницу и парня из параллельного. Чересчур резко переключила на них все свое внимание, и Кириллу пришлось посмотреть ради кого.
Та еще парочка! Будто сошедшая с рекламного плаката фитнес-клуба. Красота и сила.
Девчонка высокая, но не слишком, симпатичная, стройная, фигуристая. Неслабо смотрится в обтягивающих спортивных брюках. Марину пухленькой тоже не назовешь, но под кожей у нее сплошная мягкая бесформенность, которую язык не поворачивается назвать мышцами. А эта девчонка даже на взгляд вся упругая, подтянутая. Изящность ее твердая, как строительная арматура. Волосы золотистые, сияющие на солнце.
Эффектная штучка. Но Кирилла в последнее время только раздражает подобная блондинисто-длинноногая красота. А парень – стопроцентный чемпион, спортсмен до мозга костей, бесконечными тренировками и здоровым образом жизни тоже превращенного в мышцу.
Но Маринка-то, Маринка… пялится на него, как… угу, влюбленная дура.
– И давно тебе такие нравятся?
– Чего? – только и смогла выдавить из себя Лавренкова. Смутилась. – Просто они из моей новой школы. А девушка – это Катя, с которой я за одной партой сижу.
Кирилл ошеломленно хмыкнул:
– Та самая?
– Ага.
– А парень?
– Ее парень, – обреченно доложила Лавренкова. – Антон.
И двинулась в сторону своих сотоварищей по школе.
– Мариш, ты куда? – озадачился Кирилл.
– Надо же поздороваться. Мы же увидели друг друга. Что теперь, делать вид, что незнакомы?
– А подходить-то зачем? Махни издалека ручкой.
Но Маринку неудержимо влекло к блистательной парочке. Наивная душа.
– Привет! – Лавренкова радостно улыбнулась. – Катаетесь?
– Пока погода хорошая, – простодушно пояснил Антон.
Катя насмешливо скривила рот. Вроде бы и улыбнулась в ответ, но в то же время посмеялась над Маринкиным глупым вопросом. А что еще можно делать с велосипедами?
Тут из стеклянной кафешки вывалила компания мелких с аппетитно пахнущими свертками в руках.
Ребятишки устроились за одним из ярко-синих пластиковых летних столиков, все еще стоящих на аллее, зашуршали бумагой, зачавкали.
– А я последний раз на велике ездила, наверное, лет в шесть, – не вовремя ударилась в воспоминания Марина.
В присутствии красавчика Антона она поразительно глупела и терялась. И Кирилл не знал, наблюдая за ней, смеяться ему или плакать. А бессердечная Катя без стеснения издевалась:
– На трехколесном?
– Ну почему? На двух.
Добродушный, но недалекий Антон тут же предложил:
– Хочешь сейчас покататься?
– Я, наверное, разучилась.
– Так не бывает. На велосипеде если умеешь кататься, это уже навсегда.
Антон взялся за руль своего велосипеда, попытался поднять подпорку, но тут завопила мелкая девчонка, сидящая за столом: