Но это же не значит, что ее можно обижать? Катя – хороший друг, всегда откликнется, всегда придет на помощь. А с Мариной Антон еще не настолько знаком, чтобы рассматривать ее как друга. Хотя сразу заметно, что она добрая и заботливая. Бездомными животными занимается, пристраивает котят и щеночков в хорошие руки. И у самой Марины руки тоже наверняка хорошие, хотя из них часто что-то валится, да и машут они порой бестолково и бесцельно.
Но это ничего. У Антона надежности и разумности хватит на двоих.
С Мариной можно делиться, а Катя никогда ничего не возьмет у другого человека, даже если он ей не чужой. Ведь ее парень – это не чужой? Это близкий человек?
С одной стороны, хорошо, что она ничего не требует. Но как быть, если очень хочется подарить или отдать? Самое дорогое. Но, похоже, Кате от него совсем ничего не нужно.
Кирилл
Есть дни солнцестояния, равноденствия, полнолуния и прочих пространственно-временных событий. Сегодняшний оказался тоже не совсем будничным, а каким-то негласным праздником пересечений.
Случайные встречи начались с раннего утра.
Не успел Кирилл выскочить из квартиры, как на лестничной площадке наткнулся на Федю, который, правда, не выходил из дома, а только возвращался. Прежде, чем исчезнуть за своей дверью, он посмотрел на Кирилла загадочным многообещающим взглядом, будто готовил для него очередной сюрприз.
Во дворе Кирилл столкнулся с Мариной, совершенно невменяемой и еще более суетливой, чем обычно. Она промчалась мимо, будто ошпаренная, в школу опаздывала. Что-то прокричала на бегу, Кирилл не разобрал что. Половина слогов улетела вдаль вместе с Лавренковой, запутавшись в кистях шарфа, наспех обмотанного вокруг шеи.
В школе по расписанию: русский, литература, две математики, химия и английский. Всего четыре учителя. Но на переменах Кирилл сумел попасться на глаза преподавателям почти всех прочих предметов, и каждый не упустил случая ему о чем-то напомнить.
Кирилл, соглашаясь, старательно кивал головой. Возможно, поэтому к концу учебного дня в ней все перемешалось и он уже смутно помнил, что кому наобещал. Или ему наобещали?
Домой возвращался неторопливо, не шел, а скорее прогуливался. Поэтому и Диану заметил издалека.
Та стояла у края тротуара, но дорогу переходить не собиралась. К ней подкатил серебристый автомобиль. Кажется, «БМВ». Остановился. Диана сразу зашевелилась, шагнула ближе. Правая передняя дверца гостеприимно распахнулась ей навстречу, высунулся какой-то мужик. Молодой – старше Кирилла, но моложе его отца. Улыбнулся, что-то сказал и исчез в глубине салона. Диана юркнула следом, едва не уронив прижимаемую к груди папку для бумаг.
Кирилл брезгливо скривил губы: «А что я говорил!»
У прагматичной, хитрой Дианы на каждое время суток свой кавалер. Чем больше выбор, тем лучше. А папа не желает понимать, зато мечтает поскорее притащить эту удачливую охотницу в свой дом. Так что придется открыть ему глаза, другого выхода нет. Не важно как: чем жестче метод, тем действенней. Не принимать же смиренно удары судьбы по себе и по отцу.
Ввалился в квартиру, бросил сумку, и тут же зазвонил мобильник. Димон Широков. Одноклассник.
– Кир, ты где? – и дальше, без паузы, не дожидаясь ответа: – Давай срочно сюда!
– Куда?
– К школе.
– Слушай, Широкий, я только что домой зашел, – заворчал Кирилл. – Зачем?
Димон не потрудился объяснить:
– Здесь все узнаешь. Давай пошевеливайся.
Кирилл недовольно поморщился:
– Только не надейся, что я примчусь сию же секунду.
– Ладно, – благосклонно согласился Широков. – Как сможешь, так и приходи. Но не задерживайся.
Чего он там придумал? Вечно этот Широкий так: ничего толком не скажет, а шуму наделает.
Кирилл нарочно долго переодевался, тщательно запирал дверь и по дороге опять не торопился. Где-то на середине пути встретил отца. Тот первым окликнул:
– Кирюш, ты куда?
– Широкий звонил, – пояснил Кирилл без лишних подробностей и поинтересовался: – А ты почему пешком? А машина где?
Отец усмехнулся:
– Ты что, забыл? Я же ее в сервис отогнал. Завтра заберу.
«А Диана пока с другим покатается», – про себя добавил Кирилл.
Он хотел спросить, домой отец идет или куда, но звезды, а может, судьба – или кто там еще? – решили, что раз уж сегодня день пересечений, так нечего и мелочиться.
Дернуло Кирилла посмотреть в ту сторону. Повернул голову просто так, без причины, и сразу напоролся взглядом на еще одну знакомую личность. Стройную, длинноногую, блондинистую.
Катя. Легко запомнилось. Разве забудешь?
Спустила простодушную Маринку на велосипеде с горы на верную погибель и даже не дрогнула. Про стыд и упоминать не стоит. Девчонка как будто гордилась своим вероломством, да еще и Кирилла записала в соучастники.
А сейчас прошла мимо – именно мимо. Ведь заметила Кирилла, но только нос повыше задрала, как будто он ее внимания недостоин.
– Очень даже ничего, – раздалось рядом.
Кирилл оглянулся. Отец провожал взглядом гордо удаляющуюся Катю.
– Пап! Ты даешь! А как же Диана? И вообще она еще школьница.
Отец вытаращил глаза на сына, потом хохотнул:
– Кирюш! Ты чего мелешь? Это так ты обо мне думаешь?
Кирилл стушевался, хоть и попытался этого не показать, хмыкнул якобы невозмутимо. А отец качнул головой:
– Просто я заметил, как ты на нее заинтересованно смотришь.
– Я? Заинтересованно? – Кирилл искренне возмутился: – Просто я с ней знаком немного. Маринка же в другую школу перешла, и это ее новая одноклассница.
Хотелось еще добавить про редкую стерву, но папа точно не одобрил бы: он совершенно не терпел грубостей по отношению к женщинам.
– Понятно, – многозначительно проговорил отец, а потом задумчиво добавил: – Знаешь, есть у них что-то общее.
– У кого?
– У этой девушки и Дианы.
Кирилл не стал возражать. Тут папа в точку попал. Обе они Кириллу откровенно не нравились.
– Возвращайся поскорее, – на прощание проговорил отец.
Кирилл отправился дальше по вызову Широкова. До школы оставалось буквально несколько шагов, и тут опять ожил мобильник.
– Кир, – произнес Димон и неуверенно замялся: – Короче, тут такое дело. Отбой, в общем.
– Какой отбой? – вскипел Кирилл. – Я уже почти дошел.
– Ну понимаешь, так получилось, – проговорил Широков, похоже, без особых угрызений совести. – Я тебе завтра все расскажу. Ну пока.
Кирилл минут пять простоял на одном месте. Вроде как в знак протеста. Ну или чтобы зря не протирать подошвы и не метаться из стороны в сторону, если судьбе заблагорассудится послать его еще куда. Но судьба то ли выдохлась, то ли потеряла к Кириллу интерес: за пять минут не подала ни единого знака. Пришлось возвращаться домой, перебирая в памяти то, что за сегодня случилось.
Катя
Разговор Самсоновой с Кривицыной Катя услышала случайно.
Они сидели в столовой за соседним столиком к Кате спиной и не подозревали, что она рядом. Иначе бы выбрали другую тему.
А Катя не собиралась подслушивать, но вдруг прозвучали знакомые имена, и уши настроились сами, как антенны на нужный сигнал.
– Знаешь, с кем я вчера Маринку Лавренкову видела? – спросила Кривицына у подруги. Голос ее аж подрагивал от значимости момента и важности информации. Она даже не дождалась, когда Самсонова отреагирует и произнесет заветное «с кем?»: – С Антоном Мажариным!
– И что они делали? – взволнованно выдохнула Самсонова.
– Стояли и разговаривали.
– И все? – разочарованно протянула Самсонова. – Ну и что?
– Ну как? – возмутилась Кривицына. – Что общего может быть у Маринки и Мажарина? Ничего! Только если…
– Думаешь, он к ней подкатывает? – одновременно с сомнением и удивлением предположила Самсонова. – Да ну… Хотя… – Она молчала пару секунд, потом вспомнила о Кате. – А как же Булатова? Они же, наверное, года два уже вместе.
– И не говори, – хмыкнула Кривицына. – И как он столько времени выдержал?
У Самсоновой хватило совести – а может, чувства справедливости, – чтобы заступиться:
– Катя же красивая, на нее все парни пялятся. А Маринка по сравнению с ней – ничего особенного.
– Внешне, может, и ничего особенного. Однако Мажарина зацепила. – Кривицына хихикнула. – И скоро останется наша Катечка у разбитого корыта. А Антоша будет с Лавренковой.
– Ну и правильно, – подытожила Самсонова. – А то такой хороший парень с такой… – Она красноречиво замолчала на середине фразы.
Кате захотелось рывком развернуть Самсонову к себе и все-таки выяснить: с какой «такой»? Но она лишь громко кашлянула.
Самсонова с Кривицыной разом вздрогнули и обернулись. Курицы! Потом одновременно заискивающе, по-идиотски заулыбались, вскочили из-за стола и поскакали к выходу, бросая друг на друга страшные взгляды.
Катя усмехнулась им вслед. Вот оно, свершилось! Появилась тема для обсуждения. Пришла в класс, откуда ни возьмись, скромная, робкая замухрышка, вся такая милая и положительная, и посрамила злую королеву, увела у нее прекрасного принца.
Сколько же будет разговоров! Ни одна девчонка в школе не удержится – ввернет хоть одно словцо, выскажет свое мнение.
Почти каждая заявит: «Так ей и надо! Сама виновата! Слишком много о себе думает!» – и побежит смотреть, как там Катя.
Потрясающее зрелище, когда кто-то чьими-то тихими стараниями падает с пьедестала или с крыши небоскреба.
Все равно ничего выдающего не увидите. Катя привычна к поражениям. Отработанная схема: упала, встала, отряхнулась и пошла.
Антон заметил ее с другого конца коридора, окликнул:
– Кать! Подожди!
Она остановилась, даже развернулась в сторону Мажарина и неприветливо бросила навстречу:
– Чего тебе?
Антон озадаченно застыл – словно укололся о холодные иглы. Выражение лица – дурацкое и к тому же виноватое. Сейчас произнесет что-нибудь жалостное или извиняющееся.
– Ну… Кать… я…