Я, прикрыв рот, захихикала. Это так дико, распущенно, но так... заманчиво и волнительно.
– Давай попробуем, – решилась я.
Синди воодушевилась и остаток разговора, мы посвятили планам нашего головокружительного успеха в университете. Домой я практически летела, воодушевлённая скорыми и такими долгожданными изменениями в жизни.
Но едва я переступила порог гостиной, столкнулась с матерью. Тонкая иссохшая фигура закутана в закрытое чёрное платье. Бесцветные волосы стянуты в тугой пучок на затылке. Бледные губы, не знавшие краски, сжаты в тонкую линию. Она легко сошла бы за призрака этого древнего поместья.
– Эксмирандея, где ты была? – голос, сухой и надменный.
– Я говорила, – опустила голову, чтобы не встречаться с ней взглядом. – Отдавала Синди хрестоматию. Без неё в университете никак, ты сама говорила.
Мать поморщилась.
– Да, насчёт этого. Я пожалела, что дала Эмили себя уговорить. Донноверский университет, – название проскрипело на её зубах как песок. – Это место не подходит благочестивым девушкам. К тому же слишком много мужчин, – мать покачала головой. – Эти... мерзкие создания неспособны сдержать порывы, даже если слышат отказ. – Она оглядела меня. – Можешь думать, тебе это не грозит с твоей-то внешностью, но ты молода и не знаешь жизни.
– Мам, хватит. Мы обсуждали это десятки раз, целый год собирали документы. Всё с этим университетом хорошо.
– В приёмной комиссии будет главный лечебник Ландории. Я была у него, – мама тяжело задышала. – О, это демон. Сущий демон! Стоит очам нечестивым вспыхнуть магией, коснуться кожи пальцами или даже просто назвать моё имя… – мать замолчала, непривычно закусив губу.
О, блин. Ну, понравился тебе мужик, держи себя в руках! Почему я должна слушать этот бред?! Или собираешься в экстаз падать при дочери!
Оказалось всё гораздо хуже.
– Нет. Там слишком много соблазнов, – мама покачала головой и посмотрела на меня. – Эксмирандея. Я договорилась с монастырём Анны Солнценосной. Завтра ты поедешь туда.
– Что?!
Нет. Нет-нет-нет!
Глава 3
– Вот! – резко вскинула острый подбородок мать. – Ты ещё не побывала в Донноверском, а все заветы и учения школы пошли прахом! Дерзишь и споришь с родителем. Никакого тебе университета! Твой путь – учёба и жизнь при монастыре. Подальше от соблазнов и главное – мужчин! Я всё сказала, – только гляньте, сама властность! – И помни, Эксмирандея, это для твоего блага. Ты слишком глупа и неопытна, чтобы понимать всю жестокость жизни. Когда я была в твоём возрасте, грязный наглец взял меня силой на званом вечере. Не просто очернил, а ещё и сломал мою жизнь, зачав тебя – вечное напоминание о той мерзости. Я сохранила, уже это делает меня благочестивой мученицей.
Я слышала эту историю чуть ли не каждый день, но именно сейчас горечь особенно сильно обожгла горло.
– А кто тебя просил?! Лучше бы ты меня убила! Это было бы милосерднее! – выкрикнула я и помчалась в свою комнату, на ходу глотая слёзы.
Влетев туда, я захлопнула дверь, сползла на пол и подтянула колени к груди.
Ненавижу! Ненавижу её! Да, то, что она пережила ужасно, но я-то здесь при чём?! Зачем мстить мне?! В чём моя вина?!
Больно. Обидно и одиноко.
Неужели придётся забыть про мечты и планы?
Достав телефон, я написала Синди:
«Всё отменяется. Мама отправляет меня в монастырь Анны Солнценосной. Прощай Донновеский и надежды на лучшее».
Синди прочитала сразу и ответила грустным сердечком. Что ж. Обидно, но и её понять можно. Чем помочь в этой ситуации? Да и для Синди я скорее балласт, который тянет на дно.
Я оглядела комнату. Узкая, пустая, скучная. Из мебели лишь самое необходимое – кровать, шкаф для одежды, письменный стол и книжные полки с религиозной чушью, которую я не читала из принципа. Что здесь келья, что в школе монастыря.
У стены небольшой чемодан и сумка. Ещё утром при взгляде на них хотелось танцевать, а теперь… вещи казались подходящим утяжелителем, чтобы пойти к какому-нибудь водоёму и утопиться.
Не знаю, сколько просидела. Надо думать, как выкрутиться, но в голове сверчки чирикают.
Неожиданно зажужжал телефон. Общаться не хотелось даже сообщениями, так что я не шевельнулась. Телефон завибрировал второй раз, и я сдалась. Поскольку хуже быть уже просто не может, должно стать лучше.
На экране высветилось сообщение от Синди: «врубай комп и проверь почту». Следом картинка, которую можно было читать по-разному, но Синди использовала её, когда задумывала пакость. Ладно, почему нет?
Трагически вздыхая, чтобы вся вселенная оценила драму, я упала на стул и нажала кнопку запуска. Почему с компьютера понятно стало сразу, подруга выслала архив, а с телефона не удобно. Тема письма звучала многообещающе: «Это чтоб знать свою добычу во всех местах, охотница».
О-о-о-о… Святое Равновесие… Это что же… Фотосессия Моргана?!
В Донноверском, насколько я знала по рассказам Синди, часто околачивались представители модельных агентств. И особо перспективным делали латные фотосессии или даже предлагали контракты. Ну и разве могли они пропустить нечто столь же совершенное, как Морган Грей?
Забыв о проблемах, я развернула фотографию на весь экран.
Фотографы вывезли бывшего Синди в горы. Кругом серые камни, слегка припорошённые снегом и необъятно синее небо. Морган стоит в белых горнолыжных штанах со свисающими сейчас подтяжками. Куртку или хотя бы футболку ему не выдали, так что лучи солнца скользили по рельефу торса и оставляли, где положено, глубокие тени. Светлые вьющиеся волосы трепал ветер. Чуть наклонив голову к плечу, Морган поправлял лыжные очки и ухмылялся так, что я невольно спину выпрямила.
Я издала восхищённый визг и сползла со стула. Я поставлю это на рабочий стол. Все стены обклею!
– Морган, любовь моя! – я изобразила сцену из дешёвенького сериала. Упала на колени и потянула к нему руки. – Мои душа и тело принадлежат тебе. Так бери же меня, о мой…
Скрип двери заставил обернуться.
– Эксмирандея, тут…
Когда я подумала, что хуже быть не может, то ошиблась. Хуже может быть всегда!
На пороге стояла мама, а за ней три незнакомые монахини, с одинаково вытянувшимися от удивления лицами. Я посмотрела на экран, с которого красовался полуголый Морган. Скорее всего, они слышали мой рёв.
Что же ответить? Это не то, что вы подумали? Я всё объясню? На моём компе вирус? Пресвятая Еванхрелина, почему в такие напряжённые моменты в голову лезет одна банальшина?!
– Арабелла, вы сказали, ваша дочь не тяготеет к плотским утехам и любое общество противоположного пола ей в тягость и пугает, – монахини переглянулись, а после посмотрели на маму. – Боюсь, то, что мы видим, непохоже на агонию ужаса.
– Это агония страсти, – похлопала я ресницами.
А что? Меня всё равно ждёт смерть, какая уже разница?
– Пресвятая Анна Солнценосная хоть и была в браке, но оставалось чистой и невинной, равнодушной к мужским телам. Пусть и крайне привлекательным, – одна из монахинь бросила взгляд на Моргана и тут же стыдливо опустила глаза. – Посему мы не видим у Эксмирандеи тяги или предрасположенности к обучению в монастыре.
– Это ошибка. Я всё…, – мама, послав мне испепеляющий взгляд, помчалась за ними.
Морган с фотографии бесстыже улыбаться. Хорош, нечего сказать. Ради такого в пекло чистоту души.
Телефон снова зажужжал. Я разблокировала экран и увидела сообщение от Синди: «у меня есть фоточки погорячее. Готова визжать как одержимая?»
Что ж, в монастырь меня не берут. Какая жалость, – мелькнула саркастичная мысль, так что…
Я зашла в приложение с компьютера и набрала ответ: «Давай».
Глава 4
– Проходи, – мама едва не вытолкнула меня из машины перед зданием башни магов.
Именно здесь и принимали студентов в Донноверский университет. Магов в королевстве практически не осталось, а те, кто оставался, держались к башне поближе. Работали, сотрудничали или ещё что. Путь этот начинался именно с Донноверского, так что необычная компания мне обеспечена.
Но сейчас вся парковка была заставлена дорогущими яркими автомобилями, на фоне которых наша машина походила на катафалк.
Поднявшись по лестнице, мы оказались в громадном и неожиданно пустом холле, посреди которого стоял робот. Вместо ног платформа сильно скруглённой треугольной формы, что придавало сходства с игрушечными солдатиками. Два глаза-камеры тут же сосредоточились на гостях, а после блестящая белая рука поднялась и помахала.
– Доброго дня, графиня и молодая графиня де Сансильвани, – сказал робот, приглашающе подзывая к себе второй рукой.
Мать фыркнула, гневно сведя на переносице брови:
– Нет спасения от этих неживых порождений. Они знают всё о нас. Не иначе как следят за каждым шагом и крадут жизнь.
– Вы вошли в нашу сеть с устройством, зарегистрированным на графиню де Сансильвани, – охотно объяснил робот забавным и дружелюбным голосом. – Мои камеры подтверждают сходство с профилем. Программы красть жизни не обнаружено. Желаете отправить жалобу на отсутствие данной функции в моделях моего типа?
– Изыди, – фыркнула мать и потащила меня в следующий зал.
На некотором отдалении от двери поставили два больших интерактивных стола друг напротив друга на краю каждого флажки с эмблемами университетов. Если пройти мимо них, попаду в зону отдыха с диванами, столиками и небольшим кафетерием. Похоже, дожидаться отъезда предлагалось там. Народу много.
Я пристроилась в очередь у стола с синим флажком Донноверского университета. Впереди болтали субтильные парни с рюкзаками больше них самих. Я, конечно, знала, что кроме детей известных личностей к нам поступали и умники со всего королевства, но в сравнении с очередью у стола напротив…
От тех парней, которые сдавали документы туда невозможно было оторвать глаз. Блин, пошутила бы, что ребята перепутали столы, пусть красавчики к нам поступают, да мама мне голову откусит. Ладно, не беда. В Донноверском учится Морган. Его одного хватит, чтобы забыть этих атлетов.