Она заранее разобрала их. Несколько оставшихся монет, которые она продолжала скрывать от своей семьи, были напоминанием о времени, проведенном с принцем. Память.
– Вот, – она бросила мешочек на стол. Давиния тут же схватила его и вытряхнула монеты.
Она скривилась в детском восторге. Жозефина никогда не замечала, но ее сестра была такой жадной и незрелой: она считала монеты пальцами, а Жозефина чувствовала только лишь отвращение. При этом она немного испугалась саму себя.
– Я собираюсь быстро принять ванну и лечь спать. Вы даже не можете себе представить, как я устала, – сказала она.
– Этого могло хватить, чтобы купить застежку, которую мы видели, – Давиния села перед своей матерью, которая теперь вытянула голову, чтобы встретиться взглядом с Жозефиной.
– Все в порядке, – сказала Жозефина. – Позаботься о ней. Я пойду купаться.
Она прихватила свою дорожную сумку и исчезла в спальне в поисках чистой одежды. В ее голове все время всплывал образ того, как жадно Давиния бросилась к деньгам. Ей ни разу не пришло в голову спросить сестру, не хочет ли она пожертвовать своими сбережениями ради еще одной бессмысленной безделушки.
Она закрыла за собой дверь и подошла к окну. Утренний туман почти полностью рассеялся, и дворцовый парк перед ней опустел. Она немного вздрогнула. Если бы Давиния знала о серебряных монетах и забрала у нее все на глазах у матери… Жозефина тут же поняла, что тогда бы у ее сестры было бы еще несколько нарядов, а у короля – мертвый наследник престола. Тогда доктор не приехал бы в деревню, раненых бы не спасли… казалось невероятным, как по-разному можно было использовать деньги. Монеты могли спасти жизни многих людей или просто исчезнуть благодаря сверкающим бальным платьям.
И никто об этом даже не подумал.
Проснувшись, Жозефина не могла вспомнить, что ей снилось. Но все ее тело сковывала боль, и она почти не чувствовала себя отдохнувшей. Тем не менее Жозефина встала и подошла к окну, ощутив легкую головную боль. Судя по свету за окном, наступил полдень. Она спала не очень долго, но прекрасно знала, что теперь точно не сможет заснуть.
Ей пришлось улыбнуться, когда она увидела юных красавиц в саду. Принц вернулся.
Жозефина поморщилась и помассировала виски. Затем взяла одежду и распустила косу, которая все еще была влажной после ванны. Она действительно недолго спала.
Пока девушка одевалась, в ее сердце уже томилась какая-то грусть. Ей было интересно, где сейчас Рафаэль, как он, думает ли о ней, скучает ли. Похожи ли их мысли в данный момент. Ее охватило чувство незавершенности. Было неправильно просыпаться в постели в одиночестве. Кто сейчас давал ему лекарство? Наверное, у него был личный врач. А безымянный слуга накрывал перед ним стол с завтраком. Ей казалось, что она могла прочувствовать одиночество, которое, должно быть, теперь снова появилось вокруг Рафаэля, как рыболовная сеть. Жозефина думала, что понимает его, может представить, каково это, когда кто-то заботится о нем ради него самого, а не потому, что это был приказ, не потому, что за это платили, не потому, что он был сыном короля. Не с кем было поговорить и некого было послушать. Не было никого, кто хоть раз сказал ему правду, хотя говорили с ним все. Для светлого ума со свободными мыслями эта жизнь может стать обузой. Ей было его ужасно жаль.
Жозефина надела платье, неумело застегнула его сзади, а затем надела пару мягких тапочек. Она на мгновение закрыла глаза, вспоминая чувство, когда Рафаэль обнимал ее и целовал в лоб. Через два дня они встретятся у фонтана в парке. А до тех пор ей нужно как-то жить.
Жозефина открыла дверь и вошла в соседнюю комнату. Ее мать сидела за столом с Давинией.
– Есть новости! – крикнула ей Давиния. – Принц вернулся! Мы переживали, что бал могут отменить. Это было бы ужасно!
– Сядь и поешь что-нибудь, дорогая, – сказала ее мать. – Давиния, твоя сестра даже не знает, что его высочество исчезал. Ее же здесь не было.
– Я слышала об этом в деревне, – ответила Жозефина и села. На столе стояла серебряная тарелка с разнообразной сладкой выпечкой. Она бы предпочла что-нибудь посытнее, но, должно быть, как обычно, пропустила главный прием пищи.
– Кстати, – начала ее мать, и этот тон заставил Жозефину сесть и обратить на нее внимание, – откуда ты взяла деньги, чтобы заплатить за жилье? В конце концов, тебя не было долгое время.
– Да, откуда? – вмешалась Давиния.
– Вы боитесь, что я потратила деньги, заметьте, мои собственные деньги, а Давинии пришлось обойтись без бантика для волос из бархата и жемчуга? – Жозефина взяла кусок торта и откусила его.
– Ты как с нами разговариваешь? – Давиния возмущенно посмотрела на мать, словно надеясь получить от нее поддержку.
– Я говорю только правду, – продолжила Жозефина. – Я помогала на кухне, чтобы оплатить проживание, но, если бы я потратила на это свои деньги, это было бы моим делом. В конце концов, я копила их. Для себя, – она откусила еще один кусок торта, который был действительно восхитительным на вкус.
– Дорогая, мы все это обсуждали. И ты это знаешь. Мы должны поддерживать цели Давинии. Твоя сестра много лет работала над своими манерами, и мы отдали все ради этой единственной цели. Мы должны…
– Мы ничего не должны. Нам вообще больше ничего не нужно делать, – Жозефина посмотрела в лицо матери, которая явно была в замешательстве. Рот Давинии при этом был открыт. – Я прекрасно знаю, что мы вкладываем все деньги в Давинию. Я знаю, что ничто не считается более важным, чем продать МОИ вещи и отказаться от всего, чтобы Давиния была счастлива. Как ты думаешь, за столько упоминаний о моей сестре я так и не запомнила это? – В комнате воцарилась тишина, и Жозефина вспомнила, что несколько дней назад она пыталась сказать матери, что Давиния не сможет выйти замуж за принца. Что она точно знала, что ее сестра учила и практиковала все даром и что ее мать потратила все свои деньги и рискнула своим имуществом ради проигрыша.
На мгновение она подумала рассказать ей об этом сейчас, но было уже слишком поздно. Вокруг них стояли ящики с нарядами, и они не вернули бы деньги, даже если бы снова продали вещи. Конечно, было бы разумнее сначала поговорить с Рафаэлем о том, что можно сделать, прежде чем она разбила бы мечты сестры на мелкие куски. Даже если кто-нибудь однажды бросит эти осколки перед украшенными жемчугом туфлями принцессы, питающей надежды на еще один бал. Жозефина надеялась, что ей не придется брать на себя эту роль.
– Дорогая, ты начинаешь раздражать. Все потому, что ты не выспалась. Тем не менее я не терплю такого тона. Твое будущее тоже полностью зависит от успеха твоей сестры. Не забывай этого.
Ее мать сжала руку Давинии, которая теперь выглядела недовольной.
– Кроме того, ты не можешь точно знать о выборе принца. Мы нашли невероятную мастерскую по пошиву одежды, и там проделали по-настоящему волшебную работу. Уверена, теперь мы будем лучше всех. Давиния, ты можешь продемонстрировать свое платье сестре, не так ли? – она снова похлопала Давинию по руке, и Жозефина зачарованно уставилась на это место.
Что случилось с ее семьей? Ей действительно нужно было поговорить с Рафаэлем. Потребуется доля здравого смысла, чтобы во всем разобраться. Ее мать с Давинией настолько увлеклись, что у Жозефины постепенно складывалось впечатление, что они создали свой собственный сказочный мир, который они и считали реальной жизнью. И, вероятно, они были в этом не одиноки, когда Жозефина вспомнила о блуждающих шелках с прическами в саду, возобновивших свои прогулки с того момента, как принц снова вошел в замок. После всех переживаний она еще больше осознала абсурдность того, что здесь происходит. Жозефина видела другой мир, и теперь она, похоже, больше не вписывалась в него. Да, она больше не понимала Давинию. Тем более она знала наверняка, что ее сестра уже потерпела неудачу, но даже не подозревала об этом.
К сожалению, Давиния все равно вскочила и побежала к одному из сундуков, только чтобы открыть крышку и вытащить из него гору розового бархата.
«Ты уверена, что этот цвет тебе подойдет?» – хотела спросить Жозефина, но вовремя закрыла рот. Она не знала, чего ожидать, но точно не этого. Был ли такой материал сейчас в моде? Девушка взглянула на мать, но не смогла прочитать выражение ее лица.
– Как тебе? – слишком резко спросила Давиния.
– Ну… определенно было использовано много материала, – сказала Жозефина. – Интересно, как ты будешь в нем смотреться.
При этих словах щеки Давинии засветились, и Жозефина почувствовала угрызения совести. Разве не ее долгом было как можно скорее сказать сестре правду? Оставить ее в надеждах на светлое будущее было похоже на измену. С другой стороны, она пыталась, но никто ее не слушал.
Нет, лучше было придерживаться своего плана и поговорить с Рафаэлем. Затем они вместе решат, что им делать.
– Мы должны выяснить, пройдет ли бал по расписанию или будет отложен, – ее мать вставила слово. – Об этом пока ничего не известно. Абсолютно никто не знает, где был принц. Пока ходят лишь только слухи.
– Ага, а какие? – небрежно спросила Жозефина.
– Смотри, какие туфли! – пискнула Давиния, протягивая пару розовых бархатных туфель. Жозефина моргнула. Если она не заблуждалась, то оттенок действительно не гармонировал с платьем.
– Хорошие, Давиния, – сказала она и снова повернулась к матери. – Что ты слышала?
– О, это все разговоры, – ее мать закатила глаза. – Включая все: от ссоры с королем до тайной любви. Наиболее вероятный вариант – принц обиделся и ночевал в трактире. Уснул от алкогольного опьянения.
– Это определенно неправда. Он не такой, – возразила Жозефина и тут же сжала губы.
– Не такой? Дорогая! Что ты слышала? Мне нужно знать все! – Ее мать придвинула стул немного ближе к дочери.
– Ничего особенного, – Жозефина быстро пошла на попятную. – Но я думаю, что он разумный. Я слышала это.
– От кого слышала?