Сразу за воротами стояла машина, во дворе никого не видно, дверь в дом не хлопала. Куда делся Загорбков? Заскочил за дом и там спрятался или за машиной затаился?
— Олег, не делай глупостей! — Родион заходил во двор в немедленной готовности выстрелить. — Выходи, спокойно поговорим.
Он смотрел на машину, из-за которой в любой момент мог выскочить Загорбков, но краем глаза заметил, как шевельнулась занавеска в окне дома. Тут же отворилась створка, по глазам проскакал солнечный зайчик, но Родион все же заметил ствол пистолета, направляемый на него, и повернул оружие в ту сторону. В тот же момент из-за машины резко поднялся Загорбков с пистолетом в руках. Но Маша тоже была готова произвести выстрел. А огневая подготовка у нее на высоте, и, главное, выучка не подвела. Да и Родион не промазал.
Загорбков собирался стрелять наверняка, поэтому держал пистолет в обеих руках. Одна рука сжимала рукоять, а другая поддерживала ее снизу. Пуля прострелила ему пальцы обеих рук, пистолет полетел на землю, Окороковой осталось только надеть на парня наручники. А Родиону пришлось заходить в дом, там он и нашел человека, который собирался, но так и не успел выстрелить в него. Он сидел на полу, спиной опираясь о железную кровать, и большими от удивления глазами смотрел на Родиона. Пуля раздробила ему ключицу, но почему-то отказало все тело. Раненый мог только крутить головой и хлопать глазами.
Из раны текла кровь, но Родион не торопился оказывать ему помощь. Сначала заглянул в смежную комнату, где мог прятаться третий преступник. Но там никого не нашел.
В шкафу он обнаружил несколько чистых наволочек, одну наложил на рану поверх одежды, а вторую, разорвав, свернул в жгут, им и затянул повязку. Лучше что-то, чем ничего.
— Где Гуляев? — спросил он.
Задержанный хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Тогда Родион заглянул в погреб — пусто. Похоже, Гуляева и Еремичеву действительно убили. За такое скотство полагалась смерть без суда и следствия, но Фомин все же позвонил в «Скорую помощь».
Загорбков, изнывая от боли, «нянчил» свои руки, скованные спереди наручниками. Один палец ему отстрелило совсем, огрызок болтался на кожице, другой всего лишь зацепило.
— Кто Никишина убил? — слегка сгущая краски, допытывалась Маша.
Отстреленный палец ее ничуть не волновал. И вид крови нисколько не смущал.
— Дружок уже признался, — с усмешкой сказал Родион, бросив Загорбкову чистую наволочку.
Руки у парня хоть и скованы, но наволочку он удержать мог. Как и приложить ее к отстреленному пальцу.
— Он и в Никишина стрелял, и в Смальцева.
— Как я мог в Смальцева стрелять? Я в это время на терминале был! — рыдая, проговорил Загорбков.
— А у меня работа простая, мне сказали, я записал. — Родион обвел пальцем вокруг уха.
— И в Никишина я не стрелял!
— Но мог же!
— Не я это!..
— А кто?
— Не я.
— А в нас кто стрелял?
— Не стрелял. Напугать хотел.
— Напугал. Когда Переплясов Еремичеву увез… Маша, ты «Скорую» не вызывала?
— Да нет.
— И не надо. А то палец приживется, если пришьют.
— А я ему сейчас все пальцы отстрелю! — Скорокова решила начать с главного пальца, поэтому направила ствол пистолета вниз.
— За что? — заколотился в истерике Загорбков.
— За кого. За Катю, за Семена. Вы же их не пощадили, — с жестким укором сказал Родион.
— За все ответишь, гад, — кивнула Маша, и ее палец шевельнулся на спусковом крючке. Это заметил не только Родион.
— Да здесь они!
— Где здесь?
— В землянке, где картошку хранят!..
Склад-землянка находился на краю огорода и представлял собой обыкновенную яму метр глубиной, укрепленную истлевшими от сырости досками. Гуляев и Еремичева лежали на голой холодной земле, под дощатой дверью, рядком, плечом к плечу. И он связан по рукам и ногам, и она, и рты у них заклеены. И лежали они, не шевелились. Неужели мертвы?
— Здесь тебя и похороним, гнида! — Родион не постеснялся обхватить лицо Загорбкова пятерней.
— Да живы они! Сундук их усыпил. Чтобы не мучились.
— Чтобы не мучились?!
Похоже, ребят обрекли на верную смерть. А чтобы они вдруг не освободились, развязав друг друга, или не кричали, их усыпили. Так во сне и замерзнут.
— А я что? Это Сундук все! — Загорбкова затрясло, он икнул раз, другой.
Родион велел Маше бежать за одеялами. А сам взялся за Катю. К воротам ее поближе надо перенести, «Скорая» сейчас подъедет, сначала ребят заберет, а бандитов — в последнюю очередь. И плевать, если они сдохнут, не дожидаясь помощи.
— А в Смальцева кто стрелял?
— И в Смальцева — Сундук!
Родион поднял Катю на руки. Тяжело. Но все же он умудрился дать Загорбкову пинка, направляя к калитке.
— А Переплясов?
— А Переплясов на подхвате.
— Значит, Никишина ты грохнул?
— Переплясов… Они с Никишиным одновременно выстрелили.
— Никишин заодно с вами?
— Да нет.
— Оговорил мужика?
— Так получилось: звезды ровно встали…
— Ас Гуляевым еще ровней вышло?
— Ну да… Пацанчик сам напросился.
Из дома выбежала Скорокова с одеялами, но Родион передумал нести Еремичеву к воротам. Он уложил ее на пол закрытой веранды, там тоже холодно, но пол хотя бы не ледяной.
А когда он подтащил к дому Гуляева, подъехала «Скорая», в ней санитар, водитель, носилки. Еремичеву и Гуляева увезли, а врач остался, чтобы заняться Сундуком, который нуждался в помощи.
Но сначала врач обрезал кожицу, на которой держался отстреленный палец Загорбкова, перевязал обрубок и велел срочно везти раненого в больницу, если это возможно. А машина уже стояла у ворот, ее подогнала Майя, встревоженная появлением «Скорой помощи».
— Ну, если не завезем, то довезем.
Скорокову Родион оставил с одним раненым, а другого затолкал в машину, сел рядом с ним. Больница находилась там же, в Калюжном, как до нее добраться, врач объяснил.
— Давай влево! — указал направление Родион и чуть погодя сказал, что нужно свернуть вправо. — А можно и влево… Мы же имеем право немного заблудиться?
— Да я ничего преступного не делал! Ни в кого не стрелял, никого не убивал! — захныкал Загорбков.
— Да, но систему наблюдения убил… И Гуляева с Еремичевой не спас. Разрешил им умирать в яме. Добрый, да?
— Да нет, просто подонок, — не сдержавшись, проговорила Майя.
— Вот я и спрашиваю, зачем ему палец? — кивнул Родион.
— Катька сама не ангел! — хлюпнул носом Загорбков.
— Да что ты такое говоришь?
— Ее никто особо не заставлял! Она сама согласилась!.. Гуляеву отомстить решила за то, что он ее бросил!
— Она его из дома выманила?
— Да, сказала, что Крячкова избивают. Спасать, сказала, надо…
— С карабином выманила?
— Да нет, мы даже не думали, что он карабин возьмет.
— А он вам такой подарок сделал?
— Да какой подарок! Карабин-то фуфловый, Смальцев потому и жив остался.
— Зато парня подставили.
— Ну да, четко все прошло.
— А с Еремичевой прокололись. Рожа у вашего Переплясова уж больно запоминающаяся.
— Да, нехорошо вышло.
— Нехорошо! — засмеялся Родион. — Да нет, очень хорошо!
И Сундуков, и сам Загорбков могли отказаться от показаний, но пусть над этим вопросом работают следователи. И заказчика преступления пусть выявляют. А майор Фомин свое дело сделал — вывел киллеров на чистую воду. И Гуляева, считай, из-под земли достал, и Еремичеву. С Никишиным разобрался и ему жизнь, можно сказать, спас. Все хорошо. Очень хорошо.
Загорбкова Родион сдал под расписку и охрану подъехавшему к больнице наряду патрульно-постовой службы.
— Подождем Машу и домой, — сказал он, обращаясь к Майе.
— Машу, — нахмурилась она.
— Ты же не ревнуешь?
— Не ревную?! — Майя прижалась к Фомину, обняв двумя руками. — А почему я на тебя так злилась?
— Сейчас не злишься?
— Это не имеет значения.
— Как это так?
— А люблю я тебя так, что ничего не имеет значения… И любить буду!.. Даже если ты уйдешь.
— Не уйду.
Родион открыл дверь, подхватил Майю на руки, оторвал ее от земли. Но в машину сажать не торопился. В новую жизнь нужно идти, а не ехать. С любимой девушкой на руках. Он готов. И Майя, похоже, тоже…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.