Он досадливо поморщился.
— Ничего не случилось. Наоборот. Подвернулась работенка. Сломался сельскохозяйственный комбайн, который перегоняют через наш город. Нужно срочно заменить дизельный двигатель. Хотя наша мастерская не занимается дизельными двигателями, хозяин разрешил мне использовать мастерскую во внерабочее время и самому сделать это. Двое парней вызвались мне помочь. Я думаю, это займет у нас всю сегодняшнюю ночь и, возможно, часть завтрашней.
Мэтти знала, что лучше не спорить, но не удержалась:
— Оррен, не можете же вы быть так долго без сна.
— За две тысячи долларов могу, — решительно заявил он. — Не беспокойтесь, я щедро заплачу вам за то, что вы останетесь с детьми.
Спорить с ним было бесполезно. И она лишь спросила:
— Мне принести вам ужин туда? — (Он покачал головой.) — А как же вы собираетесь есть? — Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела подумать.
— Это вас не касается, — раздраженно сказал он. — Я взрослый человек, как вы знаете. Могу сам о себе позаботиться. Ваше дело — присматривать за детьми.
Мэтти чуть не заплакала. Разве он не видит, как она заботится? Да видит, конечно, это-то его и бесит. Она вскинула подбородок.
— Вы прекрасно знаете, что дети будут со мной в целости и сохранности. Настолько, насколько могут быть в целости и сохранности без вас.
— Это все, что меня волнует, — проворчал он, но его взгляд потеплел.
Тряхнув головой, она сказала:
— И вы тоже могли бы быть со мной в целости и сохранности, Оррен, если бы позволили себе это!
— Если бы вы были достаточно взрослой, чтобы понять, о чем говорите… — начал он.
Воздев руки и закатив глаза, Мэтти круто развернулась.
— Ну и идите! — Она шагнула к раковине и рванула кран, пока искала среди грязной посуды затычку. — Давайте! Спасайтесь бегством, Оррен! Я буду здесь, когда вы вернетесь. Несмотря ни на что. Потому что именно здесь — то место, где я хочу быть.
Он долго стоял, пристально глядя на нее, а затем повернулся и вышел. Мэтти уронила руки. В глазах защипало. Но она не заплачет! Она не ребенок и не позволит ему вести себя с ней, как с ребенком. Как бы он ни пытался.
Телевизионный экран беззвучно мерцал. Мэтти подобрала под себя ноги. Она заставила себя не смотреть на часы, стоящие на журнальном столике. Она и так знала, что уже далеко за полночь. Возможно, даже второй час ночи. Каждая минута теперь становилась настоящей пыткой. Безусловно, он решил поспать пару часов в мастерской. Никто не в состоянии выдержать так долго без отдыха. А что, если он заснул прямо за рулем по дороге домой? Что, если он там один, без сознания? Что, если…
Неожиданно в окно кухни ударил луч света и рикошетом отскочил к стене. Мэтти вскочила. Забытая книга упала на диван. Мэтти машинально взглянула на часы. Оказалось, что было даже позже, чем она представляла, — десять минут третьего. Но он вернулся домой! Он наконец вернулся. Она снова села, почувствовав, что силы покинули ее, и уронила голову на руки, торопливо благодаря Бога. Звук шин, катящихся по гравию, и затихающего двигателя заставил ее снова поднять голову. Двигатель стих, и она перевела дыхание. Оррен не появлялся. Вокруг стояла ничем не нарушаемая тишина. Что же это? Закусив губу, она неторопливо направилась к кухонной двери и бросила взгляд через кухонное окошко. Свет все еще горящих фар отражался от передней стены гаража. Она различила фигуру, склонившуюся к рулю. Мэтти рванула дверь и сбежала по ступенькам к машине. Она без всяких усилий открыла дверцу и заглянула внутрь. Оррен вздрогнул от ее прикосновения и пробормотал:
— Хочу спать. Устал.
Положив руки ему на плечи, она произнесла:
— Я знаю, что вам надо поспать. Вы не просто устали. Вы без сил. Вам надо лечь в постель.
— В постель, — вздохнул он, позволяя ей вытащить себя из машины. Его ноги коснулись земли, он пошатнулся.
Мэтти подлезла ему под мышку и подставила свое плечо.
— Ну-ка, обопритесь на меня. Мы пойдем домой.
— Мэтти, — сказал он и потряс головой, часто заморгав.
— Совершенно верно. Старая добрая Мэтти. Шагайте.
Он послушно подчинился. Покачиваясь, они вошли вместе в дом.
— Я справился. Я сделал это, — пробормотал он. Прислонившись к стене, он с облегчением выдохнул и провел рукой по лицу. — Где мои дети?
Мэтти просунула руку ему за спину и оторвала его от стены.
— Спят, естественно, в своих кроватях, где и вам следует быть.
Он зевнул, подняв руку, чтобы прикрыть рот, но так и не дотянулся.
— Мы справились, — сказал он и стал шарить в кармане брюк, откуда извлек пачку денег толщиной с бейсбольный мяч. Он сунул их ей под нос.
— Двадцать три, — произнес он вяло. — Сотни.
Мэтти сделала попытку оттолкнуть деньги, но они каким-то образом оказались у нее в руках.
— Господи, как я устал, — сказал он, снова прислонив голову к стене. — Не могу поверить, что добрался до дома.
— Вы не должны были делать это в таком состоянии, — упрекнула его Мэтти, пытаясь сунуть деньги обратно в его карман.
Он схватил ее руку и прижал к своему телу, качнувшись вперед. Его нос уткнулся ей в висок, горячее дыхание обожгло ухо.
— Что вы делаете со мной! — прошептал он.
Мэтти вырвала руку. Ее сердце часто забилось.
— Пытаюсь уложить вас спать.
Он слабо обвил ее руками, навалившись на нее всем телом.
— Я слишком устал, чтобы бороться с вами, Мэтти, — растягивая слова, сказал он. — Да я и не хочу.
Она крепко обняла его, стараясь не обращать внимания на жар, охвативший ее тело.
— Ну, так и не боритесь.
Спотыкаясь, они обогнули стол и вышли в гостиную. Взглянув на Оррена, Мэтти увидела, что он с тоской посматривает на диван.
— Ну, нет, — сказала Мэтти, — вы ляжете в кровать. Мы дошли сюда, а теперь сможем проделать и оставшийся путь. Давайте-ка.
Он что-то тихо проворчал, но выпрямился, и ей стало немного легче. Они вместе медленно прошли через гостиную, вышли в коридор. Она дала ему передохнуть в дверях его спальни. Вздыхая, Оррен прислонился к косяку и взъерошил волосы.
— А я услышу детей? — смущенно спросил он.
— С детьми все в порядке, — пообещала она, ведя его к кровати. — Я буду здесь, когда они встанут.
— Вы всегда здесь, — пробормотал он. — Милая Мэтти. Слишком добрая. Что мы будем делать без вас?
— А я никуда не ухожу, — сказала она, подталкивая его бедром к кровати. Она собиралась опустить его осторожно. Однако он неожиданно свалился на кровать, потащив ее за собой и придавив ей руку. Она ойкнула.
Оррен заворчал и попытался перекатиться на бок, увлекая ее за собой. Его рука обхватила ее плечи.
— Мэтти, — только и сказал он, но так, что у нее замерло сердце. Она села и высвободила руку. Оррен что-то пробормотал и закрыл лицо ладонью.
Мэтти встала с постели, быстро сняла с него ботинки и носки, потом расстегнула рубашку. Потянув за нее, она приподняла его, чтобы спустить рубашку с плеч. В полусне он освободился от рубашки, нащупал брюки, расстегнул их и спустил с бедер. Мэтти поспешно отвела взгляд. Потом наклонилась и, схватившись за край брючин, стянула их с его ног. Оррен, не открывая глаз, нащупал подушку и уткнулся в нее. Мэтти выдернула из-под него одеяло, чтобы накрыть его.
Господи, как он красив, у него такие гладкие и крепкие мускулы! Ничего удивительного, что он такой тяжелый! Она отвела несколько прядей с его лба, вглядываясь в лицо. Оно было энергичным, сильным и крепким, как и весь он, и в то же время каким-то беззащитным.
Любовь уже давно жила в ее сердце. Возможно, с того самого момента, как она увидела его. Теперь она уже твердо считала, что Оррен создан для нее. И даже его упрямство могла понять только она — дочь такого же упрямого человека. Улыбаясь, она склонилась ниже и прижалась к его щеке.
Оррен неожиданно перевернулся на спину и, прежде чем она успела опомниться, обнял ее и притянул к себе. Потом повернулся на бок и на мгновение оторвался от нее. Его глаза открылись.
— Мэтти, — прошептал он. — Я знал, что вы здесь. — И тут его губы отыскали ее губы. Его поцелуй был сладким и жадным.
Наконец его губы оторвались от ее губ, и он перевел дыхание, со вздохом уткнувшись ей в шею. Его рука, блуждая, легла ей на грудь.
— Ты не ребенок, — нежно сказал он ей на ухо.
Улыбаясь и моргая сквозь слезы, она уткнулась лицом ему в шею. Через несколько мгновений он снова погрузился в глубокий сон. Она тихо лежала рядом до тех пор, пока не почувствовала, что у нее слипаются глаза, и не поняла, что должна либо уйти, либо провести здесь ночь. Она с трудом высвободилась и стремительно передвинулась в конец кровати. Оррен протянул руку, как будто искал ее, сонно что-то забормотал и снова стих. Мэтти закрыла жалюзи и на цыпочках вышла из темной комнаты, осторожно притворив за собой дверь.
Оставив машину на дорожке, Мэтти вошла в дом и, крадучись, направилась в свою комнату. В этот момент дверь комнаты отца открылась, и он вышел в прихожую.
— Ты очень поздно пришла, Мэтти. Все в порядке?
— Все отлично, папа, — сказала она ласково. — Иди спать.
— Я ждал, что ты придешь раньше, — произнес он, зевая.
Она вошла в комнату и щелкнула выключателем:
— Оррен работал сорок один час без передышки. Он едва добрался до дома.
Эванс заморгал от яркого света.
— Этот парень работает слишком много и слишком перегружает тебя.
— Он не перегружает, папа, — сказала она. — Я с удовольствием вожусь с детишками. А теперь надо спать. Мне завтра рано вставать, чтобы собрать детей в воскресную школу.
— Ты поведешь их в церковь?
— Да.
— А он тоже пойдет?
Она покачала головой, улыбаясь при мысли о том, как много смысла умудрился вложить ее отец в простое личное местоимение.
— Оррену надо выспаться. Может быть, в следующее воскресенье.
При этих словах Эванс хмыкнул.
— Мэтти, ты слишком близко к сердцу принимаешь все, что касается этих людей.