Точно по иронии судьбы, в этот же день, вскоре после разговора о необходимости вооружения, нам преградили дорогу разбойники. Однако, не успела я произнести «Я же говорила» и поддаться отчаянию, как эльф ловко спрыгнул с лошади, материализуя в своей руке натуральный, мать его, меч, а после едва ли не играючи разоружил троих потрепанных жизнью разбойников и не менее виртуозно привязал всю неудачливую тройку к дереву их же веревкой.
Разобравшись с побитыми и морально униженными бандитами, Раф, не говоря ни слова, вновь вскочил в седло за моей спиной и пустил лошадь легкой рысью дальше по маршруту, словно ничего не произошло.
– Это что сейчас было? – спросила, когда я слегка отошла от впечатления, отмерла и посмотрела на невозмутимого эльфа через плечо.
– Мы оставили их недалеко от деревни. Их наверняка скоро обнаружат. Не пропадут… Если дикие животные не набредут раньше, – по-своему понял мой вопрос Раф.
– А? Чего? – растерялась я, не сразу сообразив, о чем он. – Я про меч, вообще-то. Ты где его все это время прятал? Что за фокусы?
– Это магическое оружие, привязанное к духовной энергии. Он появляется, когда я того пожелаю, – буднично отозвался эльф. – Отличная альтернатива ножнам. Не потеряешь, и не отнимут.
– Тогда почему ты его прежде не использовал, чтобы освободиться от рабства? – моргнула я удивленно.
– Я не могу ранить своего хозяина или защитить себя, если на то нет приказа, – все же показал часть своих эмоций эльф, цедя слова сквозь зубы, как постыдную правду своего существования.
– Прости, не знала, – непонятно почему смутилась я, словно сама была в том повинна. Впрочем, теперь я – буквально его хозяйка и жизнь эльфа зависит от меня. Одно мое неосторожное слово и его жизнь оборвется, а я даже не пойму причины. Лишь сейчас я в полной мере начала осознавать всю ответственность взятой на себя роли. Хотела я такое бремя для себя? Нет. Могу поступить иначе и освободить его? Могу. Но не буду, так как я не сомневалась, что он оставит меня в тот же миг, как обретет свободу. И я даже не смогу его в этом упрекнуть.
Лицемерно? Наверняка, но ситуация вынуждает.
Так мы пропутешествовали еще два дня. И с каждым днем я ощущала себя все хуже. Причин для этого, вроде бы не было, но в груди жутко давило без видимых причин, а я… перестала спать. Единственным исключением становилось то время, что я проводила в седле. Откинувшись на эльфа под мерное покачивание, меня уносило в неспокойный и прерывистый сон почти моментально. К сожалению, такая передышка не давала никакого толку и сильно замедляла наше путешествие, потому что из-за моих отключек, Раф не мог быстро ехать.
Сколько ни старалась я тайком излечить себя, но легче не становилось. Мое состояние заметил даже эльф, который то и дело гнал меня спать, хотя самому ему это, казалось, было и не нужно. Напротив, по мере того, как мне становилось хуже, Раф как будто возмужал и рос. Вширь.
Настолько, что в последней деревне пришлось покупать ему новую одежду, ибо та, которую мы брали у работорговца, внезапно просто стала мала.
На мой справедливый вопрос, наполненный черной завистью за такую несправедливость «какого хрена?», в ответ я получила:
– Сам не понимаю. Видимо, твоя микстура так действует, но в прежнюю форму я возвращаюсь до странного быстро. И энергии столько, что надобность во сне и отдыхе как будто отпала, – с сомнением осматривая свою руку, чье предплечье давно перестало напоминать скелет обтянутый кожей, заметил Раф и перевел взгляд на меня: – Может, у тебя есть какая-то догадка, или объяснение? Что именно ты мне дала и откуда взяла? – мрачно уточнил он, а я стала искать пятый угол, не найдя достойного ответа. А потому, самое логичное, что смогла придумать, это огрызнуться и уйти от ответа.
Настаивать эльф не стал, так как у нас было негласное правило не задавать вопросов, если собеседник не хочет на них отвечать. Потому я почти ничего не знала о нем, а Раф – обо мне. И большую часть нашего общения составляли лишь придирки и колкости. В остальное время мы просто молчали, так как обсуждать по итогу было просто нечего.
Но уже на третий день путешествия случилось жуткое: пришлось разбивать ночлег прямо в лесу. Разжигать костер я не умела, разбивать лагерь не приучена, а когда эльф бросил мне под ноги подбитого им странного вида зайца с рогами, только заорала и брезгливо сморщилась. К чести эльфа, он только вздохнул, покачал головой на мою никчемность и отправился самостоятельно освежевать тушку нашего будущего ужина. А затем и готовить, ибо я едва не спалила результат часового труда Рафа.
Хоть и не претендовала на звание лучшего охотника или мастера на все руки, но даже я понимала, что нужно учиться, если хочу выжить в этом мире. Раф рядом будет не всегда, и заботиться о себе придется самостоятельно. Вот только моя бессонница в этом сильно мешала. Потому уже на следующий день, когда я едва не свалилась с лошади от усталости, рискуя свернуть шею, эльф окончательно рассвирепел, потеряв всякое терпение, и сошел с дороги раньше задуманного, когда солнце лишь начинало крениться к закату.
– Хватит! Объясни, что с тобой происходит? – тряхнув меня за плечи, потребовал эльф. Я промолчала, едва держа глаза открытыми. – Если ты не расскажешь, я не смогу помочь. Помнишь? От тебя зависит и моя жизнь. Твое благополучие – в моем приоритете. Если ты в опасности – я помогу и защищу. Если ты умираешь, я должен это знать, но пока ты молчишь – я беспомощен! – цедил он слова сквозь зубы, озабоченно вглядываясь в мое лицо. – Аста! – прикрикнул он, когда я намеревалась потерять сознание.
И вот беда, я понимала всю ответственность и то, что в словах эльфа есть резон. По крайней мере, он также рискует из-за меня, и просто нечестно держать его в неведении. Вот только… я не знала, что со мной происходит. Не знала…
Затем я просто отрубилась. Сил держать глаза открытыми после почти трех суток бессонницы не было сил, мысли путались, а язык заплетался. Спать… так хотелось просто спать…
Очнулась я, как от рывка, из-за укола в груди и ноющей боли, что последовала следом. Голова просто раскалывалась, и я застонала. Открыла глаза и поморщилась от рези и очередной боли, которая взорвалась в мозгу. Было ощущение, что на грудь что-то давило. Это что-то мешало дышать, отчего дыхание было прерывистым и поверхностным, как при лихорадке. Все тело ныло, а кожу болезненно покалывало. Меня знобило и не спасало одеяло, в которое я была укутана под подбородок. Открыла глаза, но взгляд прояснился не сразу, и перед собой я увидела разожжённый костер, а неподалеку был слышен звук льющейся воды.
Повернула голову, через силу и боль переведя взгляд, и поняла, что нахожусь в пещере, которая укрывала меня от ливня, что лил непроглядной стеной.
Вокруг лежали наши вещи, на входе была привязана лошадь. А вот эльфа… эльфа не было.
Закралась паническая мысль, но я вовремя отдернула себя и прикоснулась к груди. Под тканью рубашки ощущался металлический ключ со шнурком, что висел у меня на шее. Значит, Раф не мог уйти далеко и надолго. Впрочем, решись он на побег, я бы его поняла. Пусть и последние деньки, но он бы провел их без мороки по уходу за проблемной хозяйкой.
Внезапно почувствовала новый укол в груди. Но на этот раз после него появилась не боль, а странное, тянущее чувство, словно что-то притягивало меня в определенную сторону.
Рассеянным взглядом заметила едва различимую нить, которая словно дрейфовала в воздухе. Моргнула, проясняя взгляд, и она исчезла, а вот тянущее чувство – нет.
«Помоги…» – услышала я в своей голове и пораженно распахнула глаза.
Вот и все. Я свихнулась. Уже голоса слышать начала.
«Помоги…» – кто-то продолжал умоляюще стонать в моих мыслях. И стон этот был таким жалостливым, отчаянным, наполненным болью и тоской, что у самой глаза заслезились.
Из-за набежавшей влаги на глаза взгляд вновь размылся, и я увидела все ту же нить, но на этот раз она натянулась, а голос в моей голове стал более отчетливым, что игнорировать уже не получилось.
– Мне бы кто помог… – проворчала я, через силу отбрасывая в сторону одеяло и заметив, что нить начинается у моей груди и ведет куда-то в темноту. – Нашли, мать вашу, великую спасительницу, – с трудом поднялась я на дрожащие ноги и едва не упала на стену, но поймала равновесие и по стеночке направилась в направлении, куда меня тянуло. – Не такой загробной жизни я себе хотела… – всхлипнула я, все же сползая на пол из-за упадка сил.
Вновь услышала стон и лишь крепче стиснула челюсти, скрипнув зубами. Кто ж там такой нетерпеливый?
Передвигаясь буквально на карачках, я нырнула в какую-то едва заметную дыру в стене и стала медленно продвигаться вперед, не до конца понимая, зачем это вообще делаю. Но недосып и общее чувство недомогания ввергали меня в отчаяние, от которого мысли о скором избавлении уже не были такими пугающими.
– Твою ж мать… – тем не менее пораженно выдохнула я, когда узкий тоннель закончился, и я вывалилась в просторную пещеру, чтобы увидеть перед собой…
Я даже глаза на всякий случай протерла, но видение никуда не исчезло, и передо мной лежала здоровенная, явно необычная черная кошка, похожая на земных пантер, за исключением странного рисунка, что слабо просматривался в пыльной шерсти, и горящих голубым светом глаз.
На мое появление кошка лишь ослабленно подняла голову с земли и тяжело вздохнула.
Агрессии она не проявляла, что меня не очень-то успокоило. А когда поднялась на ноги, заметила, что существо, судя по всему, находилось в этой пещере давно, очень давно и было скованно цепями.
Под ними виднелись проплешины в густой, хоть и потускневшей шерсти и застарелые шрамы. Судя по всему, кот пытался освободиться, прилагая всю силу и ярость, но у него ничего не вышло, лишь себя искалечил. А теперь… теперь он просто смирился, лишившись последних сил.
Я внимательнее осмотрела, как оказалось, все же, кота, который следил за мной взглядом, затем цепи и крепления, которые отличались от всего, что я видела прежде.