И он, инопланетянин, мой злой дух, сразу возник перед глазами.
Реутов сильно изменился: на половину обожженный, весь в копоти и крови. Одежды на нем почти не было — так, лохмотья.
— Ты? — сказал он.
Я все же смог удивить этого монстра. Правда, пришлось проваляться чуть больше недели под медицинским колпаком.
— Я! — даже мысль моя ликовала.
— Живой?!
— Еще как! Мечтаю увидеть по ближе твою гнусную харю.
— Увидишь.
— Где? Когда?
— Передай своему командиру, что некий Реутов, бывший завоеватель планеты Конвикт, забрался в Бункер и теперь очень желает его видеть.
— А если он не согласится с тобой встретиться?
— Я взорву Бункер, и вы навсегда останетесь на планете.
— Зачем тебе нужна эта встреча?
— Это нужно всем жителям планеты.
— Громкие слова! А как же со Стальной планетой?
— Потом! Я теряю энергию. Ваш Бункер — крепкий орешек!
— Я могу помочь? — неожиданно для самого себя выпалил я.
— Если захочешь, то — да.
— Что нужно делать?
— Очень сильно захотеть передать мне силы.
— И все?
— Да. До встречи. Теряю энергию… — его голос у меня в голове быстро стихал и спустя минуту я видел только свои темные веки.
Ему все–таки удалось победить мою неприязнь, и я сидел в полной растерянности, совершенно забыв, что он покушался на мою жизнь. Когда снова увидел его, каждая клетка моего мозга требовала мести. Я был готов к новой атаке, но вместо жестокого агрессора увидел… Да черт его знает! Я не знал, что и думать.
И еще он разжег во мне любопытство. А я с самого детства такой. Меня с младенчества интересовало: что же там внутри игрушек. Наверное, именно любопытство толкнуло меня в школу астронавтов и заставляло задавать вопросы о Стальной планете.
Теперь любопытство спрашивало меня, что же там случилось с Реутовым. Со своим чувством я спорить не осмелился, и пальцы побежали по клавишам связи с главным мозгом звездолета.
— Ты можешь переправить человеку на планете немного энергии? — побежала строка по экрану. Ответ мне не понравился:
— Плазменная пушка? Джо, будь добр, укажи цель и набери код опасности.
— Да нет. Он теряет энергию! Ему плохо. Я хочу ему помочь. Как мне сделать это?
— Источник энергии неизвестного происхождения и физических свойств. Разрушительной опасности не представляет, — вдруг появилась на экране надпись.
— Где?
На экране появилось изображение рабочего отсека корабля. Красной точкой мигало место источника энергии, но я уже знал, что это такое. Этим источником был я!
— Успокойся, все в порядке! При обнаружении подобного источника энергии сообщение на экран не подавать ни для кого кроме меня. Кодом для отмены приказа будет слово //Реутов//. Покажи направление распространения энергии.
Я не сомневался, что это будет луч. Меня занимало другое: если приборы звездолета сумели обнаружить эту энергию, то можно ее изучить и смоделировать.
Луч — волна, колыхаясь, как дым от лежащей на краю пепельницы сигареты, подтвердил мои догадки.
— Куда направлена энергия?
Компьютер показал мне точку на галокарте планеты. Я сразу узнал посадочную площадку и Бункер рядом. Моя помощь дошла до адресата.
Я нажал кнопку внутренней связи и сказал:
— Лейтенант Чеймер вызывает капитана Танга…
Заметно повзрослевшее полуденное светило выпарило остатки влаги из земли и теперь, уже чуть склонив голову, посматривало на дела лучей своих.
В квартире было жарко, но не душно. Разделся до трусов и блаженно вытянул ноги, лежа на широкой кровати. Уже собирался закрыть глаза и насладиться сном в полумраке зашторенной комнаты, но требовательный звонок у двери спутал все планы. На секунду даже мысли в голове сбились в трусливую толпу подальше от ушей. Пришлось надевать противный жаркий халат и, чуть пошатываясь, плестись в прихожую. Сказалось хроническое недосыпание: несколько минут я ловил кнопку электронного замка. Но вот и эта трудность была успешно преодолена.
За дверью стоял, нахально улыбаясь, зажав при этом в уголке рта противно воняющую сигаретку, многоуважаемый скотина, мистер Кэн.
— Собирайся, путешественник! Тебя хочет видеть босс, — прошепелявил он.
Гнусная, дымящая сигарета мешала ему говорить членораздельно.
— Хауэлл уже получил мой рапорт! — я выдавливал из себя слова и в это же время старался разлепить пальцами непослушные ресницы.
Идиотское зрелище и идиотская отговорка. Я прекрасно понял, КАКОЙ босс хочет меня видеть. Но в тот момент было глубоко наплевать на всех боссов мира. Хотелось обратно в кровать к долгожданному сну.
— Мистер Токугава предусмотрел это, — Кэн протянул влажную от пота капсулу со стимулятором.
Эту скотину я здорово, должно быть, забавлял. Такой жалкий, сонный, поминутно моргающий, что он даже сумел выдавить из утробы какой–то гнусный кашляющий смех. Он так усердствовал в этом, что уронил сигарету на теплопластик пола моей прихожей и даже не заметил. Или не захотел заметить.
Хуже всего, что пришлось глотать эту вонючую капсулу. Желатиновый цилиндрик застрял в горле. Силясь протолкнуть его вниз, я долго судорожно сглатывал слюну, тоже имеющую привкус пота. А эта сволочь еще и смеялась. Ах, как я хотел сходить за пистолетом и пробить в его голове дырочку размером с табуретку.
— Подавился? В горле застряла? Давай постучу по спине? — благодетель!
Он поднял довольно крупные кулачки и, чтоб избавить спину от такой помощи, я поспешил сделать вид, что проглотил.
— Уже? Ну и хорошо, — он огорчился, а я пошел одеваться.
— Ты оружие не бери. Мы не на долго, — донеслось из–за дверей.
Он упорно не хотел входить, что на него вовсе не было похоже. Я так удивился, что не расслышал его слова и переспросил:
— Что ты сказал?
Проклятая капсула испортила голос до горлового хрипа, что вызвало новый приступ смеха у глумливого гада. В следующую же секунду он оказался у моей спины и так вдарил ладонью, что капсула полетела в желудок, а я сам на кровать.
— Ну? Проглотил теперь? — сквозь кашель его смеха я с трудом узнавал знакомые слова.
— Ты что, одурел? — я не на шутку разозлился, и это ему почему–то не понравилось. Он стер с лица улыбку и сказал уже совершенно серьезно:
— Ладно–ладно. Одевайся! Нас ждут.
Дальше, в течение того времени, что понадобилось на одевание, Кэн сохранял отсутствующее, надменное лицо патрульного стражника. Когда я был готов, он молча указал на дверь.
Токугава действительно спешил меня видеть: у подъезда стояла его скоростная комфортабельная машина. В салоне обитали тонкие струйки свежего ветерка, и поездка показалась мне удивительной. Сказочное путешествие в волшебную страну.
После шалашей охотников резиденция Дженерал Нуклиа Компани на Конвикте действительно казалась чудесным замком в волшебной стране. Дворцом, наполненным последними достижениями человеческой технологии, устаревшей лет на шестьдесят, но все равно способной поразить воображение даже искушенного чудесами техники горожанина. Мы поднялись по световому лучу на последний этаж. Бегущая дорожка пронесла нас мимо щелкающих, обеспечивающих безопасность высших бонз, автоматов. И, наконец, двери — последний порог злоумышленников, узнав наши угрюмые рожи, беспрепятственно пропустили к столь хорошо защищенному мистеру вице–президенту.
— Выйдите, мистер Кэн.
Сержант что–то недовольно буркнул о своем начальстве и о ДНК, но вышел. Едва за сержантом закрылась дверь, Токугава вскричал:
— Ваши планы изменились? — босс был не в настроении.
Я решил немедленно снова прикинуться дурачком:
— Вы о чем?
— Хватит прикидываться идиотом! Садитесь.
Он подождал, пока я усядусь, и продолжил:
— Если бы вы были идиотом, я не предложил бы Вам… столь опасное предприятие. Рассказывайте!
Я принялся рассказывать. Примерно на середине моего повествования босс меня прервал:
— Эта скотина передала Вам мою капсулу?
Я понял, что он говорит о Кэне, и ответил:
— Он хватал ее потными лапами.
Токугава кивнул и достал из стола еще одну. Наверное, он понял, что я не стал глотать первую.
Эта капсула была в более хорошем состоянии, тем более что босс налил полстакана тоника — запить.
— Продолжай.
— Дежурный офицер охраны порта Ореховой долины видел катер с Реутовым на борту, но не пустил его в порт без предъявления документов. Катер ушел…
И тут я погнал. Необъяснимая сила заставляла описывать все до мельчайших подробностей. Я не смог замолчать, даже когда захотел этого. Не смог остановиться, даже когда рассказ подошел к сцене разговора с охотниками и рассказывал дальше. И про признание Реутова, и про наш с ним сговор, и про сволочь Кэна. Мне было невыносимо стыдно за свой язык. Я даже покраснел, силясь остановить этот поток слов.
— Стоп! — воскликнул он, когда я начал рассказывать о его собственных планах.
Я послушно замолчал. Токугава достал еще одну капсулу и протянул. Прежде, чем проглотить и ее, я услышал:
— Ты говоришь правду! Те же самые слова у тебя в мыслях.
Когда третья капсула попала в многострадальный, и так уже напоминающий химзавод, желудок, я сразу почувствовал власть над языком. Но теперь неописуемая усталость обрушилась на мои несчастные плечи.
Уже воюя с налитыми свинцом веками, я увидел входящих Кэна и Хауэлла. Сонливость все же победила, и дальше я мог только слушать, поминутно щипая себя за руку, чтобы не отключиться совсем.
— Реутов в Бункере на краю космодрома. Он хочет встретиться с Тангом… Этот… сказал, что Реутов не намерен больше завоевывать планету… он возомнил себя освободителем… Пора что–то делать!
— Взорвать Бункер? — сержант Кэн был сторонником крутых мер.
— А земляне? — комендант, как всегда, не хотел неприятностей.
— Арестовать! — сержант в своем репертуаре.
— Может быть, Танг не захочет разговаривать с Реутовым. Арестовать всегда успеем.