В общем, я охотился минут пять, и еще час Ларри варила еду для Реутова.
Время летело быстро. Я охотился, Ларри возилась у печи, Реутов быстро поправлялся. Часов через сто он уже настолько окреп, что начал выходить из хижины на свежий воздух.
Я рубил топором чурбаки, когда названный отец Ларри подошел ко мне. Молча взял чурбак, мрачно посмотрел на него и разорвал его вдоль на две половинки. И если бы он не заговорил после этого, я бы, наверное, простоял бы с открытым ртом еще часа два и обязательно отморозил бы все внутренности.
— Вельд течет с вулкана? — вдруг спросил Реутов.
— Ну да, — ответил я, смочив прежде высохшее небо.
— Вулкан вот–вот взорвется, река выйдет из берегов. Нужно заготовить воды! Река будет мутная, а снег покроется пеплом, — не очень–то я ему поверил.
Он говорил так, словно сам все это решил сделать. Если бы не Ларри я и с места бы не сдвинулся.
— Почему ты так думаешь? — спросила девочка, подходя ближе.
— Я чувствую. Вулкан напрягся!
— ОКей, Иль, Спайк, нужно приняться за воду. Если Реутов говорит, значит, так все и будет.
Я пожал плечами и отправился к реке. В конце концов, вода лишней не будет.
Зрелище того, как Реутов работает, вызывает легкую дрожь восхищения и страха. Он носил за один раз столько воды, сколько мы с Ларри за пять.
— Можно подняться на хребет. Посмотреть на вулкан, — сказал Реутов, выливая в бочку последнее ведро воды.
— Он скоро рванет? — поинтересовалась Ларри, вытирая капельки пота с лица.
— После полуночи. Мы можем успеть к началу.
Полночь приближалась. Небо очистилось, миллиарды звезд мерцали на черном теле ночи. Три луны, в вечном хороводе, кувыркались среди искорок солнц. Воздух был чист.
— Нужно спешить, — сказал я. — До полуночи осталось не долго.
Я никогда раньше не была на такой высоте. Каждая мышца на ногах болела, было трудно дышать, пропитавшаяся потом одежда больше не держала тепла, но было так красиво, что даже дух захватывало. Освещаемая только звездами и четырьмя лунами Дикая степь раскинулась за спиной. Маленькое пятнышко озера Трех крокодилов блестело холодным лунным светом, далеко–далеко подсвечивал небо бордовым город.
— Вулкан готов, — воскликнул Реутов, и мы со Спайком уставились на далекую усеченную пирамиду горы.
— Ну! — крикнул Реутов.
Столб пара появился над кратером. Через несколько минут долетел шум взрыва.
— Ну!!!
Небо содрогнулось от удара, но это скала, просыпаясь, только пошевелила могучими плечами.
— Ну! Начинай!
Ночь сжалась, освобождая место огню. Раскаленные армады камней взметнулись в небо. Крик рвался из горла, и потрясенная столь прекрасным зрелищем я закричала:
— Ура!
— Ура! — подхватил Спайк.
— Ура! — завопил Реутов, и словно только его голоса не хватало для принятия решения, скала раскололась и из трещины выплеснулась лава.
Вот как выглядел первый костер, который разглядывали наши предки несколько десятков тысяч лет назад на Земле. Я поняла, почему огонь так завораживает людей: вот она причина. Демонстрация силы. Сколь могучие боги управляют огнем, если даже способны разверзнуть твердь земную, чтоб дать детенышу своему волю.
— Пора спускаться. Скоро Вельд взломает лед и через брод нельзя будет проехать, — Спайк вернул меня к действительности.
— Поздно, — Иль показал вниз на реку.
По Вельду катился вал теплой воды, взламывая лед и наполняя ущелье паром.
— Но ведь есть еще брод на Импорте — реке, что течет с севера из города.
— Колдун забрал у меня компас. К моему домику я могу приехать с закрытыми глазами, а вот к броду Багги… Если мы промахнемся больше чем на десяток километров, то застрянем в степи, у меня мало горючего.
— Вы гоните его сами из нефти? — поинтересовалась я.
— Да.
— Мы не промахнемся, — успокоила я Спайка. — У меня есть компас много точнее твоего.
— Где же он?
— Вот, — и я ткнула пальцем в живот Реутова. — Правда, Иль?
— Да. Поехали.
Спустились быстро. Долго пришлось сушить одежду в домике у печи, переодеться было не во что, Спайк не баловал себя лишним имуществом. Наконец все было готово. Капитан вылил из канистры в бак последние литры горючего и завел машину.
— Куда нужно ехать? — спросил Иль.
— Строго на восток, хотя… Чуть южнее востока.
— Хорошо.
Реутов хороший компас, а Спайк здорово водит багги. Я тоже ничего себе, так что все были на своих местах.
Километров через сто–сто пятьдесят мотор чихнул и заглох.
— Бензин? — поинтересовался «компас».
— Нет, вряд ли, горючее еще есть. Что–то с мотором… чтоб его…
Капитан, тихо ругаясь сквозь сжатые зубы, вылез и сбросил легкую жестянку капота.
— Фу–у–у. Слава машинным богам! Ерунда. Через полчаса, час поедем, — Спайк заметно повеселел и, насвистывая какой–то незатейливый мотивчик, начал ковыряться в моторе.
— Знаешь, Ларри, я хотел поблагодарить тебя… — услышала я у себя в голове.
— За что?
— За то, что я все еще жив.
— Ты же мой отец…
— Нет… Больше!
— Да, Реутов. Да! Не дочь. Больше!
Инопланетянин неловко обнял меня за плечи и насколько мог нежно поцеловал сухими обветренными губами в щеку.
Вы помните свою первую любовь? Все помнят свою первую любовь. Все девчонки влюбляются в героев, все мальчики в красавиц с обложек журналов. Моя первая и последняя любовь, мой герой, вытаскивал меня из грязевой ловушки, кормил меня голодную, согревал меня замерзшую. Когда он понял, что я нужна ему? Когда решал куда идти, в Шекхаус или в Багги–таун? Когда я решила, что не смогу без него? В хижине Четвертого Капитана? В Бункере у космодрома?
Судьба не хотела, чтоб счастливая минута затянулась. Может быть, она была немного смущена тем, что мне тогда было всего пятнадцать абсолютных лет.
— Ну, хорошо, парни! — услышали мы с вершины холма, у подножия которого притулился раненный багги. — Очень медленно положите руки на затылок и идите сюда!
— Ах, ты! Твою мать… — воскликнул капитан, но руки поднял.
— Реутов!? — позвала я мысленно, чтобы узнать, что мне делать с лежащей у ног винтовкой.
— Возьми оружие Спайка и стреляй. Ты ближе к винтовке.
Я подтянула к себе ружье и, вскинув к плечу тяжелое оружие, выстрелила в сторону холма. В этот же момент Реутов прыгнул за багги и стащил меня за собой. Через секунду к нам присоединился Спайк.
— Кто это, Спайк? — спросила я капитана.
— Патруль. Приближается рассвет, им нужны рабочие на рудник.
— Очень хорошо! Слушай меня внимательно Спайк! Сейчас ты заведешь багги и поедешь в свой город. Причем тебе нужно спешить, потому что на рассвете Ларри должна быть у фермера по имени Пахан, а тебе еще нужно набрать бензина и отвезти ее туда… — непререкаемым тоном начал распоряжаться Иль.
— Реутов? — подумала я.
Он опять что–то задумал, и мне уже это не нравилось.
— А ты? — капитан имел право задать этот вопрос.
— Я сейчас пойду к патрулю. Мне нужно в город. Тэнно прислал второго!
Тэнно? Повелитель Стальной Планеты! Завоеватели! Мне стало страшно.
— Капитан! Очень тебя прошу, сделай так, как я сказал! Ларри!
Реутов пожал руку Спайку, поцеловал меня и встал.
— Эй, стражники! Может, мы поговорим, прежде чем начнем стрелять?
— Что ты хочешь? — патрульные были нормальными людьми и, как все нормальные люди, не стремились умереть.
— Нас трое и у нас три ствола. Вас трое и у вас тоже три ствола. Мы будем стрелять друг в друга, пока не кончатся заряды. Если я сам пойду к вам, если я поеду с вами, смогут ли мои друзья уехать?
За снежным бруствером послышалось воркование голосов, я была уверенна на сто процентов, что горожане обсуждают сейчас проблему словами, подсказанными инопланетянином. За результат я не беспокоилась, больше боялась за Иля. После того как он ожил, я поверила в его бессмертие. Но ведь это всего–навсего простые люди в него стреляли, и обыкновенные холод и грязь его топили и морозили. А теперь его ждало кое что посерьезнее.
Реутов рассказывал мне о возможностях своего боевого панциря и звездной лодки и, если он хочет победить воина Тэнно, то он должен добраться до доспехов раньше чем враг найдет его самого.
— Да, — выкрикнули стражники. — Если ты останешься, твои друзья могут ехать.
— Спайк, как у тебя с мотором?
— Я могу завести его и уехать, но…
— Никаких но, парень! Уноси свою задницу и спасай эту маленькую попку. О себе я сам могу позаботиться. На все вопросы тебе ответит Ларри. Она знает все! Прощай.
— Прощай… Странный ты, Реутов.
— Ладно, до встречи.
И Реутов пошел в гору.
— Не плачь, малышка! Ты же знаешь, я вернусь, — сказал он только мне, и я подумала:
— Я не плачу, — и вытерла навернувшиеся слезы. — Я знаю, ты вернешься.
Заревел мотор макфлаевского багги. Я перелезла трубы каркаса машины и она, скрипнув, рванула с места. Облако снежной пыли скрыло от меня Реутова. Облако серебряных, в свете звезд, крупинок.
7. Реутов:
В башнях южных ворот у них был перевалочный пункт. Туда собирали несчастных, кто по чистой случайности попал в руки патрулей на границе с Дикой степью. Лишь очень малая часть новоявленных каторжан была родом из Багги–тауна.
В любом государстве, на любой планете найдутся люди или другие существа не желающие быть как все. Если им есть куда уйти, они уходят. Если нет, бунтуют, слывут сумасшедшими или умирают. Некоторые из них любят прогуливаться на границе с Дикой степью. Ближе к утру или к вечеру их там собирает патруль. Конечно, если рудникам нужны рабочие.
В башнях нас накормили. Я есть не стал, отдал чашку с похлебкой какому–то пареньку, смотревшему на меня горящими голодными до безумия глазами. Похлебка, вместе с растворенными в ней успокаивающими снадобьями мгновенно исчезла в его утробе.
После трапезы большинство новых каторжан стали сонными. Их расслабленные лица вызывали чувство омерзения. Наверное, к этому нельзя привыкнуть. Вошел офицер в сопровождении стражников и на его морде было н