Единодушный рев восторга вырвался из десятков тысяч глоток одновременно при виде освобождающейся, так кстати, реки. Для тех, кто еще сомневался, это было последней каплей. Те, кто боялся, забыли о страхах. Все остальные были чрезвычайно обрадованы этому, во время случившемуся жесту природы.
У сторожевого холма армия умерила пыл и остановилась. Все были полны решимости довести начинание до победного конца, но необходимо было еще поставить в известность достойных людей в самом городе. Как не жгло руки оружие, но все–таки большинство согласилось со штатным говоруном Ореховой долины Родом Сантосом.
С десяток разномастных повозок отделилась от нервно поджидающей за холмом армии, и двинулось к ближайшим воротам. И пассажиры этих машин были вполне готовы к встрече со стражниками у ворот.
— Эй, что везете? — поинтересовался у повстанцев раскосый офицер. — Урожай?
— Ну да, — приветливо согласился темнокожий человек сидевший за штурвалом управления одной из машин. — Мы уже собрали все что могли.
— Что–то ты не больно то похож на фермера, — догадался стражник.
— А я? — осведомился Тони Ранги, высовывая голову из мешка, в котором только что изображал урожай.
— О! — только и смог выговорить Хокки, увидев вдруг ожившего старого знакомого.
— Кроме этого, мы там кое что нашли в степи… — громко сказал подошедшей страже здоровенный детина управляющий другой машиной. — Нужно бы сообщить об этом кому следует.
Хокки, с сияющей ярче рассветного солнца рожей, встал на порожек машины и с нескрываемым восторгом скомандовал:
— Пропустить! Я еду с ними. Следует сопровождать эту ценную находку!
Ворота открылись, и отряд взревел двигателями.
— Так что же вы там нашли? — крикнул, пытаясь перекричать работающие моторы один из стражников.
— Тебе не понять… — буркнул один из пассажиров весь с ног до головы испачканный машинным маслом.
— Что? — не унимался любопытный охранник.
— Ты не поймешь, — крикнул в ответ здоровенный детина. И добавил одновременно весело и зло:
— Но начальству твоему это вряд ли понравится!
И нехорошее предчувствие охватило сердце отпрянувшего от проносящихся мимо машин стражника. И ему вдруг очень захотелось влезть, как офицер, на порожек и поехать с ними…
Провожая взглядом въезжающие в город машины, стражники не сразу заметили появившуюся из–за холма армию. Последний экипаж уже выруливал к воротам, когда один из патрульных обнаружил нечто невиданное прежде на этой планете.
— А это, что? С вами? — крикнул он нахально улыбающемуся негру — водителю.
— Ага, — согласился тот. — Это с нами, но для вас…
Ворота закрылись за последней машиной, отрезав ревущие моторы от поста стражи, но тише от этого не стало. Все новые и новые отряды показывались из–за холма. И когда любопытный охранник увидел лихо катящийся среди приближавшихся экипажей танк, он все понял. Взвыл, точно от боли, и стал торопливо расстегивать непокорные застежки форменной одежды…
Спайк решительно нахлобучил на голову перепачканную мазутом меховую шапку, поправил съехавшую на сторону винтовку, сплюнул на тротуар и зловеще проговорил:
— Ну, вы как знаете, а нам с ребятами пора навестить тут одного… Так сказать — ответный визит!
— Уж не Второго ли? — заботливо поинтересовался хмельной Пахан.
— А кого ж еще. У меня здесь, кроме него, ни к кому долгов нет!
— Спайк, — воскликнула Ларри. — Он такой же сильный как Реутов! В одиночку с ним нам не справиться! Нужно найти Иля.
— Клянусь Дикой степью…
— Поехали, — неожиданно для самого себя воскликнул я. — Я тебе помогу. О Стальной планете я знаю побольше вашего… Может у нас, что и получится.
Все почти целую минуту пялились на меня, как на чудо природы. Я был не против, лишь бы они согласились. Мне было очень важно доказать себе, им и Мичи, что тоже кое–что могу…
— Он прав! — сказала, наконец, Ларри.
Как не странно, но именно она приняла решение, а остальные с ней согласились. Мне вдруг подумалось, что эти люди постепенно сделают из Реутова бога, а подруга бога — это почти бог… Теперь им оставалось только придумать красивую легенду и написать библию…
Нас провожали, как мертвецов. Вряд ли кто–нибудь из них верил, что нам удастся победить. Даже во мне перестала биться уверенность, но отступить я уже не мог, а баггмены и не хотели.
Наша группа с трудом пробиралась по заваленным чем попало улицам города. Всюду валялись трупы стражников, кого–то выбрасывали из окна, за кем–то гнались, бомбили магазины и рестораны, отовсюду доносились выстрелы, ругательства или предсмертные крики. Город сильно изменился.
У комплекса зданий ДНК суматоха была больше, чем где бы то ни было. Кто–то принялся строить баррикады, кто–то расстреливал окна, кто–то из этих окон отвечал. Нам пришлось бросить багги и пройти оставшиеся метры до складов ДНК пешком. Хотя в нас ни кто не стрелял, мы все же долго плутали по запруженным брошенным транспортом, примыкающим улицам. Больше всего мешали оставленные там и сям, как попало, автобусы.
Нам пришлось взорвать стену, чтобы попасть в запертые изнутри склады. Бетонная преграда с облегченным вздохом рухнула, и мы, с оружием на перевес, ворвались в совершенно пустой ангар. Очень странно, но, попав в склады, мы стали осторожно, вдоль стен, красться к виднеющимся на другом конце зала дверям. И все же, как бы ни были мы настороженны, для нас полной неожиданностью было, когда вдруг растворилась совершенно ровная целая стена, и оттуда совершенно спокойно вышел человек одетый в броню, которую все, кто ее хоть раз видел, больше не с чем не спутают. Итак это не мы нашли Второго, это Второй нашел нас.
Секунду он смотрел на нас, а мы на него. И по его лицу я бы не сказал, что он очень рад встрече. На лица своих спутников я не успел посмотреть — Второй вышел на середину зала и поднял руки в стороны. Его голос загремел у нас в мозгах.
— Бросьте оружие, людишки! Оно вам теперь не поможет! Вы умрете!
— У меня даже коленки затряслись, — бодро ответил я ему тоже мысленно.
Он немедленно повернул голову ко мне.
— Ты, животное, умрешь первым! — заявил он мне. — Умри!
— Ах, я умер, — иронично простонал я, оставаясь стоять, где стоял. — А я попаду в рай или в ад?
Второй непонимающе тряхнул головой и попробовал снова напасть на меня. Слов для осмеяния новой атаки у меня не нашлось, так что мне оставалось только хмыкнуть.
Враг что–то пробурчал себе под нос, сделал шаг назад, как бы отступив, потом резко отвернулся от меня и приказал умереть одному из баггменов. Несчастный шофер покорно упал на пол.
— Еще один подобный фокус и я не знаю, что с тобой сделаю! — разозлился я.
Второй не рискнул повторить опыт. Вместо этого он поспешил скрыться в помещении, из которого вышел. Вслед ему раздалось несколько выстрелов, но панцирь легко отразил заряды.
— Черт возьми, этих гадов. Ничего его не берет! — воскликнул Спайк, подбегая к начавшей закрываться стене.
— А если вот так?
Макфлай, понимая, что пришло мое время, и не пытался больше нападать на инопланетянина. Но зато он мог напасть на движущуюся дверь. Одним выстрелом он перебил механизмы, и стена замерла на полпути.
В зале, куда мы попали, кормой к нам стоял звездолет. Второго ни где не было.
— Спрятался, гад! — буркнул Спайк.
— Это ничего, — уверенно заявил я. — Сейчас мы его вытащим.
— Давай, — скомандовал капитан.
— Эй, корабль, — позвал я мысленно.
— Да, чужак, — ответил, чем несказанно меня удивил, звездолет.
— Уничтожь сам себя! — уже более твердо сказал я.
— Слово? — глупо попросила лодка.
— Твою мать… — вырвалось у меня вслух.
— Не получается? — тревожно спросил кто–то из баггменов.
Я ободряюще подмигнул и снова обратился к кораблику.
— Слова не будет! — грозно подумал я. — Я приказываю тебе!
— Хорошо. Подчиняюсь, господин, — покладисто согласилась лодка.
Через секунду панель входа в лодку открылась и инопланетянин выскочил оттуда, как ошпаренный. Не глядя на нас, он пробежал через заклиненную Спайком дверь и скрылся.
— Я думаю нам тоже пора, — уже на бегу проговорил Спайк и все с ним вполне согласились. Особенно я.
Взрыв застал нас уже на улице.
— Вот, где теперь искать эту падаль, — устало выдохнул капитан, когда последние куски звездолета попадали на землю.
— Мы сделали все что могли, — тоже устало сказал я. — Пусть инопланетяне сами между собой разберутся.
— Подождем Реутова, — согласился Спайк.
Пакет вывалился в приемное устройство, и я лежал еще несколько минут, ожидая, что его кто–нибудь откроет, готовя этому несчастному тяжелую смерть. Никто не хотел быть несчастным, и мне пришлось открываться самому.
В зале, где стоял мой звездолет, царил хаос. Бегали, не обращая внимания на растерянных ученых, вооруженные стражники. Техперсонал Компании тоже был вооружен, и изо всех сил старался добавить часть к общей суматохе.
Мой панцирь лежал под стеклянным колпаком. Лодка не удостоилась такого деликатного отношения. Пришлось разбить витрину, рискуя быть узнанным, чтоб достать броню. Это был тонкий расчет — меня сразу заметили и узнали. В зале повисла такая мертвая тишина, словно вдруг выключили очень громко играющее радио. Эта минута ушла на то, чтобы одеться. И мне стало жаль их. Они чувствовали в руках оружие, они были немного удивлены моим появлением, но не испуганны, даже скорее, уверенны в себе. Они не знали, что мне их жаль.
Моя лодка сразу узнала меня.
— Здравствуй, хозяин. Давно не виделись, — сказала она прямо мне в мозг.
— Ты где таких слов нахваталась? — поинтересовался я, несколько удивленный таким приветствием.
— Ты меня оставил этим людям, и я добросовестно изучала их. Ведь тебе могла понадобиться информация. Правда?
— Да. Ты знала, что они изучают тебя?