— Разве мы не можем спрятаться на планете? — поинтересовался я.
— Когда кончится кислород в баллонах, мы умрем мучительной смертью. Здесь это будет мгновенно, — спокойно пояснила мне Кассандра.
— Но там же кислородная атмосфера! — удивился я. Во всяком случае, приборы моей капсулы показали именно это.
— Азотно–метановая, — терпеливо поправила меня она.
— Так пойдем и вдохнем этого метана.
Я разозлился. Я явственно видел поверхность планеты из окна в кабинете Брауна, и это был кислородный мир. Или в кабинете старика не окно, а видео–проектор. Хотелось надеяться на лучшее.
— Это хорошая идея, — отрешенно заметила Кассандра. — Смерть наступит быстро… И не по их воле. Идем.
— Тьфу, дура, — вырвалось у меня, но женщина уже шла к створкам шлюза.
Еще раз ругнувшись, я заторопился за ней.
— Внутри давление больше, — пояснила Кассандра, набирая цифры кода на аварийном пульте. — Приготовься, сейчас нас вынесет наружу.
С траурной медлительностью позади нас закрылись створки ворот ведущих из дока в базу. На табло над шлюзом убегали последние секунды. Я улыбнулся, глядя на нежно шепчущую что–то своему малышу богиню, и ворота шлюза открылись.
Теплый ветер ударил мне в лицо.
4. Сингрид Улафсон:
С самого утра на душе было тревожно. Придя в офис, я, пока компьютеры выдавали накопившуюся за ночь информацию, проанализировала чувства. В итоге решила, что просто очень беспокоюсь за внука, от которого с момента его прибытия на Новую Океанию не было известий. И даже сообщение о том, что Миша отправлен в служебную командировку, не насторожило.
Не нашла я поводов для беспокойства и тогда, когда попытка связаться с леди–информация штаба Флота провалилась и когда коммуникаторы еще двоих властелинов информации не ответили. Будь я настоящим, заговорщиком, симптомы провала сразу бы бросились в глаза. Но ведь я была просто старая карга, сильно беспокоившаяся за любимого внука.
Примерно во время обеда со мной связался капитан и набился на чай. Не сказать, чтобы я не хотела видеть своего старого верного друга, но, в общем, не до него. Он видно понял это по голосу, на то он и старый друг, и все–таки на встрече настоял.
И это тоже не насторожило меня.
Система безопасности легко пропустила руководителя охраны Президента. Капитан вошел в кабинет походкой старого космического пирата и, впервые за бог весть сколько лет, на его лице не было нахальной улыбочки. Это уже само по себе было выдающееся событие, чтоб у старого чудака, уже с десяток лет добивающегося моей руки и сердца, на лице не играла кривая усмешка! Но я словно ослепла и оставила еще один симптом тоже без внимания.
Кроме этого я еще и оглохла.
— Объясни мне, что твориться с этим миром! — начал прямо от дверей пышущий яростью вояка. — У шишек, что вообще мозгов не осталось?
— Садись, динозавр, — иронично произнесла я. — Что опять стряслось?
Карриот громко хмыкнул, посмотрел себе за плечо, словно виновники его несчастий стояли за дверью, и поджидали, махнул на них рукой, но все же сел на свое любимое место — слева от меня.
— Да ну их, — буркнул жених и вдруг удивленно на меня взглянул. — А ты словно не знаешь…
Я улыбнулась, что с его стороны наверняка выглядело, по меньшей мере, глупо и покачала головой.
— С самого утра моих ребят снимают с постов и отправляют в отпуска. И знаешь, кем их заменяют?
Я могла не отвечать, а он и не ждал ответа.
— На места профессионалов встают эти дуболомы из гвардейской штурмовой! — с трагическим пафосом вскричал он.
— А в чем проблема? — удивилась я. — Твоим мальчикам не нужен отдых?
— Да, черт побери, этих идиотов! Какой отдых в это время?! …Я, как дурак, болтаюсь целый день по дворцу, и спрашиваю всех, какой кретин придумал такой дебилизм…
— Будешь задавать много вопросов — отправят на пенсию, — шутливо предостерегла я его. — Будешь розы выращивать…
— Да какие там розы, — отмахнулся от меня капитан. — Знаешь, что мне сказал полковник… забыл имя, который привел сюда этих дебилов с рожами орангутангов? …Он заявил мне, что в стране введено чрезвычайное положение! …И я узнаю об этом только от него! А ты говоришь розы…
— За двадцать с лишним лет службы пора бы привыкнуть.., — думая о другом, начала говорить я и запнулась о выпученные от удивления глаза друга.
И тут, только тут, все незначительные на первый взгляд мелочи встали на свои места и составили целую картину событий. И то, что сменилась машина охраны, обычно провожавшая меня на работу и с работы. И то, что я не могла связаться практически ни с кем из друзей, и вот это чрезвычайное положение, о котором меня, меня леди–информация, тоже ни кто не известил.
Я рванулась к большому экрану монитора, чтоб проверить страшную догадку. И старый капитан тоже придвинулся ближе, хотя и не мог ничего видеть на поляризованном только под мои глаза экране. Мы так давно знали друг друга, и нас так много связывало, что он понял без слов.
Я нагло влезла в файлы военной разведки, что до этого позволяла себе лишь однажды. Правда была перед глазами. Все участники заговора, кроме меня и капитана были заключены под домашний арест без связи с внешним миром. Охрану осуществляла Первая гвардейская штурмовая дивизия. Все военные подразделения Империи приведены в состояние полной боевой готовности и получили цели для удара. В крупнейшие административные центры страны введены штурмовые отряды…
— Хунта, — произнесла я страшное слово. Почти забытое с окончания тридцатилетней войны с Ома.
— Хунта, — повторил за мной капитан, а потом произнес это же снова, словно пробуя кровавое слово на вкус. Пахнуло мертвечиной.
— Все арестованы… Только мы с тобой…
— И нет новостей от Найджела?
Я покачала головой. Да, от него в тот момент зависело все.
— Скоро придут за нами, — совсем просто сказал старина капитан. — Дай я тебя поцелую на прощание…
— Ты что, сдурел старый хрычь?! Мы еще выпутаемся…
— Ну, если выпутаемся… ты станешь моей женой! — утвердил Карриот. Я не успела даже возразить, как он добавил:
— И не вздумай снова мне отказать! Я слишком долго ждал!
К двери кто–то подошел. Мы одновременно посмотрели туда, но это занимало нас не больше секунды.
— Ладно, жених, — выдохнула я. — Обними меня покрепче… На прощание!
Лорд Де Вега позвонил кому–то. Тот, другой встретился еще с кем–то и попросил об услуге для своего хорошего и нужного знакомого… Часа через полтора — два цепочка конфиденциальных встреч или звонков докатилась до дверей нашей с Натом камеры. Тяжелые створки распахнулись, и угрюмый охранник предложил мне быстро убираться к чертям собачьим, пока начальство не передумало. Мне не нужно было говорить дважды и я, пожалуй, сумел удивить скоростью сборов даже видавшего виды полицейского. Как бы то ни было, но спустя минуту я уже, насвистывая какую–то глупую простенькую мелодию, рассовывал по карманам изъятое при аресте барахло.
Даса я увидел только, когда в сопровождении молоденького часового бежал вприпрыжку к внешним воротам тюрьмы. Ната выдала его тень. Ведь, согласитесь, очень странно, когда вот идет человек, а тени у него две. Причем обе в одну сторону — от солнца, только рост разный. Конечно же, меньшая принадлежала дасу.
От подобной ловкости и от страха, что малыша могут увидеть, я испортил насвистываемый мотивчик. Но слава спортивным состязаниям, которые так торопился досмотреть часовой, Нат благополучно перенес себя, вместе с тенью, за ворота.
Меня ждала машина. Лорд предусмотрел эту мелочь. Что и говорить, приятно! Я быстро нырнул в украшенный гербами Совета Федерации лимузин и приглашающе махнул рукой Нату. Раз уж он вслед за мной побежал из тюрьмы, то не было смысла бросать его у ворот. Забавно переваливаясь на коротеньких кривых ножках, дас торопливо засеменил к машине. Наконец маленький воришка взобрался на высокое для него кресло и гравимобиль тронулся с места.
— Куда мы едем? — наученный горьким опытом, сразу спросил я у красивого смуглого шофера.
— Через два часа лорд стартует по делам Совета из порта Тринидад. Мне было поручено доставить вас туда, сэр.
— Хорошо, — проговорил я, расслабился и подмигнул дасу.
— Почему ты пустил меня в этот механизм, человек Зан? — пропищал Нат в ответ на мою улыбку.
— В некотором роде, я обязан освобождением тебе… — попытался объяснить, прежде всего, самому себе, я. — …А ты? Почему ты бежал из тюрьмы следом за мной?
— Я нашел много нового от тебя… Сту–и–сту–чьрью. Это не все, что от тебя можно найти. Кроме этого…
— Что?
— Я нахожу приятное в разговорах с тобой, — признался смущенный дас.
— Ты тоже мне нравишься, приятель, — растроганно буркнул я и отвернулся к окну.
Водитель, очень стараясь сохранить серьезное лицо, взглянул на нас, но ничего не сказал.
Пилот гравикаров у лорда был блестящий. За разговорами незаметно пролетели жилые и административные районы обширного свободного города, и мы вышли на широкую автостраду, ведущую к удаленному острову Тринидад, на котором располагался космодром Совета Федерации и военная база сил Поддержания Порядка.
Едва скрылись за горизонтом слепящие глаза белые здания города, как машину тряхнуло.
— Что–то с машиной? — осведомился я у водителя.
— Что–то с головой у сеньоров едущих сразу за нами, — зло сказал тот. — Эти мамалоне обстреливают нас ракетами.
Плохой же я был шпион, если не потрудился разглядеть хвост. Нас, наверное, вели от самой тюрьмы, а я, как дебил, был занят романтическими фантазиями.
— Есть оружие?
Смуглый водитель печально покачал головой.
— Не стоит вам, сэр, высовываться из–под колпака. Я собираюсь увеличить скорость.
Что–что, а это у него получилось эффектно. Гравимобиль опустился к бетонной полосе шоссе и об его внешнюю обшивку загудел воздух. Хвост приотстал.