Гораздо проще было просто уничтожить базу ИАБ и не выдумывать всяческие комбинации. Сил вполне достаточно. Реутов вон одной лодкой чего натворил, а тут у нас тридцать!
— Лорд Берт, через три минуты выходим из гиперполя. До начала операции пять — семь минут.
Лучше бы не сообщали. Минуты растянулись в часы. Столько глупостей всяких пробежало в голове, что жить не хотелось. Ну, какой из меня боец? Не следовало мне соглашаться на это безумие. Пусть бы послали кого–нибудь другого, помоложе, побойчее… Да и работу бросать… даже если на время. Мне на Конвикте и без института дел хватало, а после выходок Эль Вепова и того подавно! Одно Хоккай—До чего стоило! Три тысячи жизней и полгорода в руинах из–за дрогнувших нервов стрелка с крейсера. Два ангара разворочены взрывом после столкновения челнока и крейсера «Ла Легран» — семь трупов и сотня роботов на запчасти. А рудник! Все верхние сооружения превратились в дымящиеся развалины, в Шекхаусе часов пять не было энергии. Только Духи Конвикта знают, чего стоило Энтони Ранги удержать обезумевших убийц и насильников в зоне, когда потухли поля Омена… Но и это еще не самое главное! Два самых важных стратегических секрета Свободного Конвикта попали в чужие руки. Способность конвиктян проникать в мозг и двигатель Уве! Институт Антона Брауна встал на пути Конвикта! Какое нахальство!
— Лорд Берт, пройдите в рубку управления.
Я, кряхтя, поднялся со своего любимого кресла и отправился в рубку. А так хотелось…
Пока я занимался своими мыслями, «Импорта» и две лодки сопровождения покинули гиперполе и теперь стремительно сближались с затаившимися в пространстве вокруг Астории фрегатами института.
На главном компьютере вся картина ситуации представлялась в полном объеме. Там было даже то, чего не видели с фрегатов и с самой базы ИАБ — три десятка лодок у самой звезды. И еще одна группа боевых кораблей входила в атмосферу планеты. На душе полегчало. Мы сильнее!
— Пошлите опознавательный сигнал на корабли противника, — приказал «боцман» — лейтенант военного флота Конвикта командовавший операцией. На экранах фрегаты врага пришли в движение. Рыба заглотила приманку.
— Попросите их представиться.
Джо сообщал, что ему они не ответили. Завидное постоянство, нам тоже.
— Начинаем разворот для бегства.
Схема пиратов не изменилась. Несколько залпов способных уничтожить любое судно размером со звездную лодку, но только не эти лодки. Пилоты «убитых» кораблей выбросили в пространство имитаторы взрыва, и ушли на соединение с основными силами к звезде. Теперь их задачей стало приглядывать за институтом и поджидать Эль Вепова. У нас к нему долг.
По сценарию Джо, теперь браунцы должны были выбить силовой блок и попробовать взять судно на абордаж. Но он летел на разведывательном скауте, а мы на грузовике. Неужели они не поймались бы?
Как бы мы не ожидали этого, включившаяся связь с фрегатами все равно заставила всех в рубке вздрогнуть.
— Заглушите двигатели и приготовьтесь к прибытию десантной группы, — повелительно, не допуская ни каких пререканий, без каких либо угроз или эмоций заявил человек в шлеме скрывающем лицо. Лейтенант улыбнулся, с довольным видом посмотрел на меня и рукой предложил начинать.
— Это торговый корабль, — истошно, аж самому противно, заверещал я, делая, за одно, испуганную рожу. — Вы будете отвечать! Это пиратство!
Изображение пирата пропало.
— Уничтожьте программу управления операцией, — устало сказал я, ощущая какой–то мерзкий привкус во рту.
Откинувшись на спинку капитанского кресла, почувствовал, что куртка на спине совсем промокла от пота.
Вдруг понял, что в рубке висит почти ощутимая руками тишина. Окинул взглядом многочисленный экипаж и обнаружил, что все, с почти одинаковым выражением на лицах, смотрят на меня. Это была смесь восхищения и жалости. Во всяком случае, мне хотелось так думать.
— Что–то не так?
— Нет, нет. Что Вы, сэр! — поспешил разуверить меня лейтенант. — Просто…
— Просто, что?
Голос лейтенанта неожиданно стал хриплым, словно что–то в горле мешало ему говорить. Он опустил глаза и быстро выпалил:
— Просто Вы, сэр, очень плохой актер… И все равно идете на это!
Ах, как мне стало себя жаль. Кто бы только знал! Я, конечно, мог предположить, что как актер я ни кто, но не до такой же степени. Однако уважение ко мне так и излучаемое экипажем невольно заставило уважать и себя самого.
— Ладно, все будет хорошо, — с наигранным оптимизмом воскликнул я.
Со стороны внешнего шлюза послышался требовательный стук штурмовиков Брауна.
— Откройте же им шлюз, — сказал я, пытаясь отогнать мрачные мысли. — А то они сейчас весь корабль раздолбают…
Кто–то щелкнул нужной кнопкой. Индикаторы показали заполнение шлюза воздухом и уже скоро пираты затопали по коридорам трудяги звездолета.
— И знаете что, сэр, — осторожно проговорил лейтенант, когда абордажную команду от нас стала отделять лишь легкая дверь в рубку.
— Ну, — угрюмо поинтересовался я, пытаясь настроить себя для должной встречи агрессора.
— Удачи Вам!
Дверь откатилась в сторону, и трое облаченных в черную броню бойцов проворно взяли нас на прицел оружия. А сопротивляться никто и не думал.
За бронированной стеклоплитой клубилось и переливалось всеми оттенками серого безжизненное марево гиперполя. Но я на него не смотрел. Бледно–золотистое сияние вокруг скаута подсвечивало размытые холмы и овраги Великого Ничто, но и этого я не видел. Мое слабое отражение смотрело на меня с поверхности иллюминатора, а я смотрел на него. Тяжелые мрачные думы теснились в голове. Настолько тяжелые, что клонило голову к полу… Но я продолжил смотреть на свое отражение. Оно на меня.
Я смотрел на себя и видел отлично подготовленную, воспитанную настоящим подонком и выращенную гнусным убийцей сволочь. Я видел человека без Родины, без семьи, без друзей и без цели в жизни.
Я мог поступить в любую армию мира. У меня появился бы дом и, возможно, когда–нибудь, друзья. И я продолжал бы то, ради чего меня вырастил Браун — убивать! Разве этой доли хотела для меня мать? Разве, защищая это мое будущее, погиб отец? Разве для этого они родили меня?
А мой сын? Чему я мог его научить? Как одной рукой, нажав кнопку детонатора, лишить жизни тысячи людей? Как раздавить сапогом голову старику?
Зачем я жил? Кому я был нужен? Кто будет рад мне? Кто с чистой совестью пожмет мне руку?
Кассандра! Кассандра и наш сын! Они у Брауна и он сделает моего сына таким же, как я!
Сколько бы я не размышлял, выходило одно: следовало забрать Кассандру и ребенка у Брауна, устроить их на хорошей мирной планете, а потом… А потом вернуться на Конвикт и получить по заслугам. Попросить только, чтоб смерть была быстрой… как мой Дар.
На окне рядом с моим отражением появилось тень дока. Его губы шевелились, и я догадался, что он о чем–то мне рассказывал. Я слабо ему улыбнулся, но слушать не стал. Мне не было интересно. Черные мысли снова и снова процеживались сквозь разум.
Бледный силуэт доктора на фоне гиперполя быстро растворился, пропав из моего внимания. Видимо Антрэ это понял, и ему не понравилось. Он подъехал ближе к окну и всунул лицо между мной и моим отражением. Внезапно не месте моего лица появилось изборожденное морщинами лицо седого старика. Словно сам Гонец Смерти взглянул на меня… Я вздрогнул всем телом, отпрянул от иллюминатора, судорожно вздохнул и очнулся от задумчивой неподвижности.
— Тебе не интересно то, что я говорю? — озабоченно воскликнул старик.
— А, это ты, — я облегченно вздохнул.
— Нет, злой дух гиперполя, — с мрачной иронией буркнул Антрэ. — Ты не слышал, что я говорил?
— Нет, — честно признался я. — Я задумался.
— Я тоже, молодой человек… Ты был на Конвикте два раза. Ты не заметил ничего странного в туземцах?
— Странного? Что ты имеешь в виду?
— Ну, там, голоса в голове…
— Старик! Я тебя давно простил, хотя из–за тебя я чуть не попал к ним в лапы… Если ты это имеешь в виду, то…
Доктор недовольно поморщился и заглянул мне в глаза.
— Мне кажется… конвиктяне обладают телепатией, — без большой уверенности проговорил док.
Я улыбнулся, было, но потом вспомнил инцидент с ребенком на руднике. Тогда ведь волшебные воины говорили со мной, не открывая рта!
— Пожалуй, — почти равнодушно согласился я. В тот момент это великое открытие доктора волновало меня меньше всего.
— Ты знаешь, — продолжал гнуть свое док. — Мне стыдно, но когда мы чуть не сели прямо в их логово, мне кажется… мной тогда управляли!
— Ну и что? — вырвалось у меня.
Хотелось, чтоб он ушел и оставил меня наедине со своими мыслями.
— Ты знаешь больше и не хочешь говорить? — подозрительно поинтересовался док.
— Вовсе нет, — резко сказал я, чем только подстегнул подозрительность старика.
— Почему же тогда управляли именно мной? Причем только мной! Ты ведь не чувствовал присутствия чужого в своей голове?
Я молча покачал головой. Мне срочно нужны были слова способные быстро избавить от присутствия назойливого, подозрительного Антрэ. Разум, занятый другим, отказывался помогать, и кончилось это тем, что я только разозлился.
— Послушай меня, старик, — выпалил я. — Меня не интересуют твои фантазии, мне плевать на Конвикт и его жителей и я давно уже забыл про те фокусы, которые ты там вытворял. Ты понял? Больше того! Мне плевать на тебя и если ты не был бы другом моего отца, я давно отвернул бы тебе твою плешивую головенку. А сейчас я хочу остаться один и продолжать размышлять о…
Я остановился на полуслове. Меня пронзила мысль, что я упустил что–то очень важное в ходе своих размышлений. Что–то, что давало бы смысл моей никчемной жизни. Я не мог решить, могу ли я рассказать о себе этому старику, мог ли я доверить ему свои мысли… и свой Дар. Я уставился на дока. Я смотрел на него словно другими глазами и понял, вдруг, что совсем его не знаю.