Сабор объяснял, что в начале I века ранних христиан расколола схизма. То, что стало ортодоксальной церковью, следовало учениям Петра и Павла, которые проповедовали, что апостольская власть исходила от тех, кто лицезрел Воскрешение. Только избранные одиннадцать учеников могли назначать преемников и тем самым создали иерархию епископов, священников и дьяконов. Произошло отделение духовенства от мирян.
Гностики смотрели на вещи иначе. Эти раскольники истолковали воскрешение как духовное событие, а не физическое. Их Евангелие учило, что духовное знание приходит из снов, видений и экстатических трансов. Они верили в личное просвещение. За это их объявили еретиками. Гностические писания сжигали. Двести лет спустя, когда христианство стало официальной религией Римской империи, гностики запечатали свои священные писания в глиняные кувшины и закопали в пустыне.
И куда это он клонит, задавался я вопросом. Снова пошло про дуальность. Сабор напоминал читателям, что Христос и Дьявол – олицетворения бесконечной битвы добра и зла. Если истинное послание Иисуса Христа – бескорыстная любовь и поиск спасения в самом себе, то какие шансы на победу у Князя тьмы? В мире интроспекции, самоотверженности и медитаций не остается места искушениям. Где нет правил, там их нельзя нарушить. Как выразился Сабор: «Силы зла не могли позволить гностической философии закрепиться. Личное освобождение нужно было пресечь любой ценой. Учения Иисуса извратили и превратили в догму».
Как это произошло? Если верить Сабору, намного проще, чем можно подумать. Хватило всего одного человека.
Глава 20
Секретным агентом Сатаны венгр называл Савла Тарсянина.
Тем, кто сомневается в способности отдельной личности изменить течение истории, не следует забывать о множестве мужчин и женщин – по большей части отмеченных в человеческой памяти только одним именем, – чьи действия навсегда изменили мир. Моисей, Александр, Цезарь, Карл Великий, Елизавета, Наполеон, Гитлер и Ганди – все они оставили неизгладимый след. Сталин и Мао – современные претенденты в этот ряд. Ход событий могли переломить даже неизвестные и маленькие люди. В 1914 году Гаврило Принцип, девятнадцатилетний боснийский серб, произвел в Сараево два выстрела и разжег Первую мировую войну.
Сабор признавал, что это исключение. В долгосрочной перспективе убийства редко что меняли. Один миг насилия обрывал жизнь главы государства, но само государство продолжало функционировать. На истинную и долговечную перемену требовалось положить многие годы. Подобный подрыв цивилизации стал «тайной целью» человека, которого Сабор называл «Еретиком Павлом» и «Лжецом Савлом».
Венгр предоставил краткую биографию. Апостол Павел родился в еврейской семье в начале I века нашей эры в городе Тарсе, важном анатолийском торговом городе и столице римской провинции Киликия. Савл – его иудейское имя; Павел – прозвище на латыни, которым он пользовался, получив благодаря отцу римское гражданство. Выросший в Иерусалиме Савл был «ревностным» фарисеем и в молодости «устраивал гонения» на первых христиан в годы после распятия. Он делал все в своих силах, чтобы «уничтожить» нарождающееся религиозное движение, – в том числе участвовал в побиении камнями Стефана, одного из семи христианских архидиаконов, назначенных апостолами. «В книге Деяний святых Апостолов (7:58–60) указано только, что свидетели этой казни положили свои одежды у ног юноши по имени Савл, – замечал Сабор, – но трудно себе представить, чтобы разъяренный молодой зелот сам не взял камень в руки. Если обратить такого человека в христианство, разве не стал бы он идеальным кандидатом в двойные агенты дьявола?»
Даже я знал, что Савл обратился в веру по дороге в Дамаск. Он ехал туда, чтобы арестовать последователей Иисуса и вернуть их из Сирии в Иерусалим для допроса и, видимо, казни. Сабор углублялся в детали, упоминая, что Павел/Савл «не уделял этому внимания» в своем Первом послании к Коринфянам и в Послании к Галатам. В основном история рассказана в книге Деяний. Мол, сразу перед Дамаском путников озарил яркий свет с «небес», Савл ослеп и услышал, как «голос Иисуса» вопрошает, за что тот Его гонит. В этой версии спутники Савла слышали звук, но не видели света. Позже, когда в Иерусалиме арестовали самого Савла, он произнес речь с новой версией событий. В главе 22 Деяний Савл рассказал слушателям, что ехавшие с ним в Дамаск «свет видели, но голоса Говорившего мне не слыхали».
Сабор раздувал противоречащие истории Савла/Павла о его обращении. «Верный признак любого притворщика – неспособность придерживаться одной версии», – заметил венгр, который снова мыслил как следак. Через три дня после этой «чудесной галлюцинации» Савлу в Дамаске вернул зрение Анания. Новый Завет заявляет, что Анании это повелело сделать божественное откровение от Иисуса Христа. Мессия сказал ему: «Он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми». Сабор чуял подвох.
Сатана – великий обманщик, а что можно представить себе более дьявольское, чем ослепить человека вспышкой света, а затем послать другого дурачка исцелить его? Дразнящий намек на ложь можно найти на страницах Библии. Рассказывая о моменте, когда Анания наложил руки на Савла, книга Деяний Апостолов (9:18) гласит: «И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел». Как странно. «Как бы чешуя». Весьма необычное описание. На ум «тотчас» приходит змей. И насколько же это в натуре обманщика – оставить человечеству энигматичный намек в качестве вечной насмешки.
Я будто читал полицейский рапорт об уликах на месте преступления. Может, речь и заумная, но безжалостная логика – стопроцентно полицейская. Сабор составил на Савла/Павла внушительное досье. После прибытия на остров Кипр около 46 года н. э. миссионер жил исключительно под именем Павел. В отличие от одиннадцати выживших «официальных» апостолов, он не знал и не видел Иисуса при жизни. Все, чему учил Павел, шло от откровений в видениях. «Божественное вдохновение оказалось удобным прикрытием для саботажа, – указывал Сабор. – Возможно, Павел действительно верил, что голос, нашептывающий в разуме, принадлежит Иисусу, а не Сатане. Во всяком случае, это не имеет значения. Конечный результат остается все тем же. Гностическая версия учений Христа была извращена до неузнаваемости».
Сабор разбирал «извращения», как прокурор в зале суда. В Первом послании к Коринфянам Павел заложил основание патерналистской церкви, обрекая женщину на второстепенную и подчинительную роль. «Жены ваши в церквах да молчат… ибо неприлично жене говорить в церкви». Сабор указал, что учения Павла – кроме того, что ставили женщин на место, – подтачивали гностическую мысль о «диадическом Боге, принимающем и мужские, и женские начала в жизни. Еретик Павел изгнал Мать-Богиню из храма».
Все четыре «официальных» Евангелия Нового Завета написаны после того, как Павла обезглавили в Риме во время правления императора Нерона. Они основывались на устной традиции, которую мученик знал очень хорошо. Хотя Павел никогда лично не участвовал в событиях, которые описывал в письмах, он создал четверть текста, который Сабор кое-где называл «новым заветом»[197]. Ученый заявлял, что, поскольку Павел первым записал свои мысли, они имели наибольший вес в образовании раннехристианской церкви.
Согласно Сабору, среди прочих «подрывных» идей «Еретика Павла» доктрина триединства «остается наиболее тлетворной». А что не так-то со старыми добрыми Отцом, Сыном и Святым Духом, удивился я. Сабор быстро мне все растолковал. «Провозглашая триединого бога, Павел не только нанес смертельный удар по гностической концепции единства Бога, – писал венгр, – но и примкнул к политеистическим языческим верованиям своих римских гонителей. Сатана процветает в мире со множеством второстепенных божеств. Зло распространять много проще, скрываясь в толпе». Теперь до меня доперло. Дьявол перекроил новую религию, сделал ее менее духовной, подгоняя под собственные замыслы. И трехголовый бог оказался ему на руку.
Самая сатанинская манипуляция в учениях Павла – установление таинства Евхаристии. В Первом послании к Коринфянам (11:23–25) Павел описал седер Иисуса с его учениками в первую ночь Песаха – перед судом и распятием. Хотя сам Павел не посещал события, вошедшего в историю как Тайная Вечеря, его описание произошедшего нашло отражение во всех четырех Евангелиях и положило начало официальному христианскому таинству под названием «святое причастие».
Сабор указал, что, внедрив это таинство в христианскую религию, Павел приравнял Иисуса к древним языческим божествам, таким как Дионис и его римская версия – Вакх, которые требовали от верующих участия в ритуальных трапезах. Заодно Павел связал Христа и с персидским богом солнца Митрой, столь обожаемым в родном городе Лжеца, Тарсе.
Сабор перечислял множество сходств между Иисусом и Митрой. Оба рождены от девственницы, оба совершали чудеса и имели двенадцать последователей, оба умерли на кресте и погребены в пещерах, оба воскресли и вознеслись в рай в день весеннего равноденствия. Последователи Митры также практиковали крещение (но предпочитали погружаться в кровь быка) и причащались к хлебу и вину на священном пире. Дальше Сабор указал, что, когда император Константин I приказал возвести первую базилику Святого Петра на месте бывшего цирка Нерона, здание встало над древним подземным митреумом, где собирались для ритуальной трапезы верующие.
Слова венгра звучали как обвинение. Я читал почти с маниакальным пылом. Сабор пригляделся поближе и к Константину Великому, первому «христианскому» императору. В 325 году н. э. – в год после того, как он сделал Византию новой столицей Римской империи, переименовав в Константинополь в свою честь, – император, все еще поклонявшийся богу солнца Митре и обратившийся в христианство только на смертном одре в 337 году н. э., созвал Первый Никейский собор. Его заявленной целью было «достичь экуменического консенсуса во всем христианском мире». Но мотивы были чисто политическими.