– Оно прекрасно! – сказала она, коснувшись платья рукой.
– Я помогу тебе его надеть! – охотно вызвалась Элен.
Спустя несколько минут Анна была готова. Платье пришлось ей впору и село идеально, словно его сшили точно по её меркам. И в нём она стала выглядеть ещё прекраснее! Никто, включая мадам Гришо, не мог подобрать слов, ибо их речь была поглощена молчаливым восхищением.
– Пожалуй, необходимо ещё что-то добавить, – произнесла Жозефин и, призадумавшись, начала оглядываться вокруг себя. – Где же эта коробка? – спрашивала она вслух саму себя, приподнимая юбки висящих на вешалках платьев и заглядывая под подол каждого из них. – Ах, вот! Нашлась!
Мадам Гришо открыла запылившуюся и состарившуюся от времени небольшую шкатулку и достала из неё двухрядное ожерелье из настоящего жемчуга и серебряную заколку с маленькими жемчужинками, по форме напоминающую цветок.
– О, Боже! – неожиданно воскликнули некоторые девушки.
– Какая роскошь! – почти в один голос подхватили остальные.
– Вот так красота… Жозефин, Вы никогда нам этого не показывали! – восхитилась Элен.
– Это моё скромное наследство – всего-то пара безделушек, – спокойно ответила женщина, надела на шею Анны ожерелье и застегнула на её волосах заколку. – Вот теперь я абсолютно довольна! Никогда не думала, что все эти Богом забытые вещи ещё пригодятся.
– Они могли пригодиться ещё давно, но Вы, мадам, всё спрятали, не позволив хоть кому-то этим насладиться! – с упрёком и недовольством произнесла Нэнс.
– Если ты имеешь ввиду себя, моя дорогая, то могу тебя заверить: всё это тебе будет не к лицу. Нэнс, тебе не идёт жемчуг, а ещё белый и синий цвета. К тому же, это мои вещи, и лишь мне решать: кто их будет надевать!
Нэнс сложила перед собой руки и, притворившись равнодушной ко всему ею услышанному, отвернула в сторону лицо.
Глядя на неё, Анну охватило ощущение дежавю. В её голове тут же пробудились смутные, дремавшие в глубине, воспоминания слишком далёкого прошлого. Поведение Нэнс очень отчётливо напомнило Анне ту маленькую ведьму Джейн Стилл: тот же характер. Однако теперь Анна не была слабой и наивной девочкой. Печальный опыт всё же сыграл свою необходимую роль в её жизни и теперь, зная о тёмных сторонах человеческой натуры, Анна чувствовала себя более сильной, как будто вооружённой и готовой к возможной опасности.
Когда завершилась примерка, и все уже готовые номера для шоу были оценены и доработаны, мадам Гришо приступила к подготовке выступления Анны. Ожидая своей очереди, она совсем не скучала и ничуть не утомилась. Это ожидание пришлось ей на пользу: Анна внимательно смотрела на каждую из девушек, училась, запоминала каждую мелочь, вслушиваясь в ритмы звучащей музыки, быстрой и задорной, которую исполняла Карин. Она старалась впитать в себя всю эту атмосферу, дабы перестроиться на новый лад, который становился для неё ближе и понятнее.
Мадам Гришо безумно понравилась песня, которую Анна спела вчера. Женщина, не задумываясь, пожелала, чтобы она исполнила её сегодня снова, но уже для всех. Жозефин совсем не хотелось что-либо изменить или добавить, ведь номер выглядел идеально.
– Я могла бы аккомпанировать сама. Карин и без того устаёт играть весь вечер. К тому же, эта музыка мне более близка, – предложила Анна.
– Исключено! – наотрез возразила мадам Гришо. – Карин действительно устаёт, музицируя весь вечер. Анна, конечно, ты будешь играть в следующие вечера, но только не сегодня: гости должны увидеть тебя во всей красе, а ты должна одарить взглядом каждого джентльмена! Сегодня я не могу тебе позволить спрятать себя и это прекрасное платье за громоздким пианино!
До начала шоу ещё оставалось время. Все девушки поспешили разойтись по домам, чтобы пообедать. Анне же мадам Гришо любезно предложила остаться отобедать вместе с ней. Кабаре было для неё ещё и домом. В нем имелось всё необходимое, в том числе – служанки, которые каждый вечер играли роль официанток, разнося гостям алкоголь и закуски, приготовленные кухаркой.
Увидев все эти красивые платья, туфли, украшения, многие из которых не являлись простыми безделушками, и прочее, Анне захотелось потешить своё любопытство и спросить мадам Гришо о её жизни. И теперь, оставшись с ней наедине за меленьким обеденным столиком, она решила позволить себе эту смелость.
– Жозефин, могу я спросить: откуда взялись все эти замечательные вещи? – Анна коснулась рукой украшения на своей шее и бросила взгляд на платье.
– Да, ты в этом разбираешься и, конечно, тебе известно, сколько стоит каждое такое платье и украшение. Остальные девушки в этом ничего не смыслят, поэтому ни одна из них никогда не задавала мне подобный вопрос. Помнится, когда твоя одежда вызвала мой интерес, ты ответила, что она осталась от лучшей жизни. Так вот, все мои вещи тоже из прошлого, правда… – она замолчала на мгновение, – лучшим его назвать я не могу. – Мадам Гришо остановила свой взгляд в одной точке, будто увидела в этой пустоте призрак печали. – Когда-то, когда мне исполнилось двадцать два года, я встретила мужчину, графа, такого статного, безумно красивого и сильного. Хотя я не принадлежала к его кругу знати, он всё-равно женился на мне и довольно скоро – меньше, чем через месяц после нашего знакомства. Все его друзья были в шоке от сделанного им выбора, а он заверял, что их мнение ему не важно. Он сказал, что любит меня, и увёз в Леон, в свой дворец, – рассказывала она. – Обычно на этом и заканчиваются все красивые сказки. Ни в одной из них не сказано, что происходит после. Первые полгода были самыми прекрасными в моей жизни! Но потом всё постепенно стало меняться. Мы перестали посещать балы и приёмы вдвоём, всё чаще я стала оставаться одна, совершенно того не желая. Он становился более холодным и, будучи слишком наивной девушкой, выросшей в деревне, я не знала причины. Я начинала чувствовать себя лишней, однако свет надежды у меня всё же оставался: я ждала ребёнка! Я была уверена, что его рождение заставит моего мужа снова стать прежним. Но его, словно, тянуло куда-то, а сердце уже было явно не со мной. И вот однажды вечером он снова собрался куда-то ехать. Он приказал подготовить лошадь, оделся изумительно и элегантно и спустился вниз, не говоря мне ни слова, как, впрочем, каждый вечер. Но в этот раз я решила ему помешать! Я ринулась за ним, встала у парадной двери и смело заявила, что этим вечером он останется со мной и объяснит своё странное поведение! Ооо.., – глаза мадам Гришо наполнились былым ужасом. – Я до сей поры помню тот взгляд, будто это произошло минуту назад. Его глаза налились необъяснимой ненавистью и злобой. Он напугал меня до дрожи в теле, но я всё-равно не двинулась с места, даже не шелохнулась.
– И что, что же он ответил? – с интересом и одновременно в страхе спросила Анна. Зрачки её расширились от ясно представляемой картины рассказа.
– Ответил? Он ударил меня, да так, что я упала в сторону, прямо на живот! В моих глазах потемнело. Подняться не было сил. Я попыталась прийти в себя, попыталась понять, что произошло. Помню лишь, как он схватил меня за волосы и произнёс слова, которые я услышала будто издали, как угасающее эхо. «Я граф, и ты, деревенская девка, не смеешь мне указывать и дерзить! Все были правы: я поспешил тогда! Но раз уж так вышло, то хотя бы сиди молча и знай своё место!» А затем меня настигла темнота, и я потеряла сознание. Когда я очнулась, то уже лежала в своей постели, чувствуя лишь боль в душе и теле. Рядом стояли две служанки с траурным выражением лиц и доктор. Он сказал, что ребёнка я потеряла. Это была девочка. Боже, как же я её хотела! Как я её ждала! Сейчас ей бы исполнилось семнадцать лет, и, возможно, она была бы так же красива, как и ты! Большей потери я никогда не испытывала! И в тот момент я закричала, залила криком боли весь его дворец… – глаза мадам Гришо наполнились слезами, но она тут же вытерла их ажурным платком и, всхлипнув, спокойно продолжила. – К его возвращению я попыталась успокоиться, сделала вид, полный равнодушия. Потеря ребёнка ничуть его не огорчила, напротив – он был рад. Это был не Этьен, не тот прекрасный принц, в которого я по ошибке влюбилась. Сперва я пожелала его убить, только и грезила об этом, выжидая момент. Каждая клетка, каждая фибра моей души была пропитана ненавистью. Но после, обдумав всё хорошенько, я решила не марать об это ничтожество руки и предоставить его участь Богу, решила оставить его грязную душу Дьяволу на десерт. Одной ночью, когда он снова вернулся домой пьяный, лишённый способности что-то соображать и слышать, я просто сбежала. Но сперва я выкрала ключ от сейфа и забрала все его сбережения, всё, что там было: деньги, фамильные драгоценности его семьи – всё, что пожелала! Взяла самые дорогие мне вещи и пару платьев, что нашла в каком-то сундуке, в том числе и то, что сейчас надето на тебе. А затем ушла, когда все спали, оставив в сейфе только обручальное кольцо. И я стала свободной и богатой! Уверена, он был в бешенстве, увидев опустошённый сейф, и, конечно же, пытался искать меня. Но ему это не удалось. Своих родителей я увезла из деревни, не мешкая. Я поселила их в Провансе, дала денег, а сама сбежала в Италию и жила там много лет то в одном городе, то в другом… Наняла себе учителей, училась всему, чему могла, изучала языки. Я избавилась от фамилии Этьена и даже фамилии отца, под которой он мог меня разыскать. С тех пор все знали меня, как мадам Гришо. Это фамилия моей матери. Родителям тоже пришлось принести эту небольшую жертву во имя спокойной жизни. Этьен не смог найти ни меня, ни их. А потом, позднее, я снова вернулась во Францию, жила в Провансе, потом – в Париже, а теперь – я здесь.
Закончив свой долгий рассказ, мадам Гришо выдохнула, сбросив с себя груз неприятных воспоминаний, и размеренно, с прежним спокойным выражением лица, принялась пить слегка остывший кофе.
В благодарность за искренность и доверие, которая, без сомнений, далась Жозефин весьма тяжело, Анна решила рассказать ей и свою историю. Кто ещё, как не она, мог понять её лучше? Лишь об одном Анна умолчала: о том, кем на самом деле ей приходится Томас. Это был единственный секрет, который она решила оставить только себе и ему.