Успех кабаре становился всё большим. Анна стала чувствовать сцену, и там она ощущала себя совершенно свободно. Мужчины таяли от её присутствия и каждого выхода. Анна всецело завладела их сердцами, всеми мыслями и фантазиями. И так как многие джентльмены были не в силах более сдерживать свои пылкие чувства в запертой темнице души, они стали выражать их в виде подарков и цветов. А взамен Анна дарила им свою улыбку: холодную, но чертовски обворожительную. Большинство из этих мужчин обладали молодостью и вполне привлекательной внешностью. Однако это не давало им даже малейшего шанса влюбить в себя Анну.
– С каждым днём Вы становитесь всё прекраснее! – сказал однажды молодой офицер, вручая Анне букет роз после завершения одного из вечеров.
Любая другая девушка в тот же миг потеряла бы голову от его глубокого и чувственного взгляда. Но только не Анна. Этот офицер, как и все прочие мужчины, был ей безразличен. Единственным, что её теперь интересовало, являлся поиск возможности вернуться в былую жизнь вместе с Томасом, а также – забрать всё, что ей когда-то принадлежало.
– Благодарю Вас за слова и цветы! Букет очарователен! – ответила Анна и с наслаждением поднесла цветы к лицу, желая ощутить их аромат.
– Анна, если бы только Вы сказали мне «Да», я сделал бы для Вас что угодно! – с надеждой в голосе и искрами влюблённости в глазах произнёс офицер.
Анна подняла на него глаза, по-прежнему вдыхая нежный запах цветов. Её пленительный и загадочный взгляд ничего не означал и не давал обещания, однако в молодого мужчину он вселил сразу тысячу надежд.
Подобные сцены признаний и восхищения стали для Анны неотъемлемой частью всех вечеров. После каждого шоу вся её гримёрная была буквально усыпана цветами и напоминала оранжерею.
– Ещё один букет? – спросил Том, когда Анна вернулась в их комнату.
– Да, самый большой из всех, что мне сегодня подарили. Цветов так много, что я уже начинаю подумывать об открытии цветочной лавки, – она весело рассмеялась. – Конечно же, я шучу! Почти все букеты я раздала девочкам. А этот… – Анна прошлась по комнате и обнаружила, что вазы заняты другими букетами, – этот я, пожалуй, отнесу мадам Гришо. Она обожает розы!
Подарки, цветы, внимание и сотни комплиментов от безумно влюблённых мужчин, позволили Анне понять одну очень важную вещь: как же сильно она недооценивала себя раньше!
Глава 19
Прошло несколько недель. Нынче октябрь выдался как никогда приятным. Дожди напоминали о себе не так часто, и, хотя томное, совсем остывшее солнце появлялось всё реже, тишина и безветренность до глубины пропитанного запахом осени воздуха так и манила отправиться на прогулку. Этот день начался вполне обычно и, казалось, ничего особенного не предвещал. От вчерашнего дня его отличало лишь одно: у Анны был выходной. И так как, в отличие от других девушек, репетиции у неё не было, Анна и Том решили пообедать и совершить прогулку по городу и его окрестностям. Было бы действительно грешно оставаться за стенами дома в столь приятный день.
А тем временем в кабаре началась репетиция. Мадам Гришо смотрела номер и с серьёзным лицом, будто постановщик театральной пьесы, вносила поправки.
– Нет-нет, Софи, так не годится! – недовольно крикнула она, и музыка тут же стихла. – Своим высоким ростом ты прячешь Элен. Немедленно встань возле Джодит! – приказала Жозефин, и девушка, не возражая, перешла на другое место. – Вот так! Тебя и оттуда видно не хуже. Однако теперь твоя спина никого не загораживает. Карин, начни играть со второй части.
Музыка снова зазвучала, и девушки с яркими улыбками снова продолжили танец. В первую минуту мадам Гришо внимательно наблюдала за их действиями, но после её взгляд стал совсем отречённым.
– Карин, останови музыку! – вдруг воскликнула она. – Какое сегодня число?
– Двадцатое! – не задумываясь и хором ответили девушки.
Жозефин на мгновение задумалась.
– Нэнс, сегодня ты не будешь выступать. Ты и так много танцуешь в последнее время. Сегодня вечером отдыхай, – сказала она.
– Но тогда необходима замена. Этот танец станет выглядеть пустым и недостаточным, даже если уйдёт кто-то один, – ответила Нэнс.
– Тебя заменит Анна. Этот танец весьма прост, к тому же, она его уже сто раз видела, – беззаботно произнесла мадам Гришо.
Нэнс спустилась со сцены, придерживая свою юбку, и почти вплотную подошла к Жозефин.
– Вы спросили, какое сегодня число. Что ж, теперь до меня дошло, к чему это было, и я прекрасно поняла, почему Вы решили именно меня оставить за бортом этим вечером, – тихо проговорила она. – Если бы Вы сделали это двумя месяцами ранее, то я была бы зла на Вас. Но сейчас, хочу заверить, мне всё-равно. Я – домой, – закончила Нэнс и медленной, грациозной походкой вышла из зала.
Когда Анна и Том вернулись в кабаре после долгой прогулки, на часах было почти пять. Жозефин уже ожидала их возвращения. До начала шоу оставался всего час, поэтому её волнение достигло предела самообладания.
– О Боже, наконец-то вы здесь! – облегченным голосом воскликнула женщина и ринулась к Анне.
– Жозефин, на Вас лица нет! Что-то произошло? – встревоженно спросила она.
– Нет, ничего не произошло. Просто у нас есть только час, а, впрочем, нам его хватит. Ты, дорогая, и так всегда чудно выглядишь!
Том оставил их наедине и удалился в комнату.
– Жозефин, Вы, должно быть, просто забыли, у меня ведь сегодня выходной. Вы сами меня отпустили.
– Да, да, верно, отпустила! Я вовсе не забыла. Просто произошли некоторые изменения. Нэнс была вынуждена уйти, и её необходимо заменить, – она снова взглянула на часы, висящие над входной дверью. – Ну, вот – ещё минус пять минут, и всё не в нашу пользу! А тебе ещё необходимо выпить чаю с пирогом. Три часа ты не брала в рот и крошки. Будет досадно, если ты потеряешь сознание прямо на сцене, – Жозефин взяла Анну за руку и быстро повела за собой.
– Но я ведь и на репетиции не была! – растерянно произнесла Анна.
– Не стоит переживать! Наши гости будут тебе рады, даже если ты будешь просто стоять без движения.
Спорить было бы бесполезно. Мадам Гришо никогда не меняла своих решений, особенно в таких ситуациях. Это было известно всем девушкам и Анне в том числе. Она молча переоделась в платье для вечера, которое уже подготовила для неё Жозефин, сделала лёгкую причёску, убрав в неё все волосы и, завершив свой маленький ужин, спешно направилась за помощью к Элен.
– Элен, я в замешательстве и немного напугана! Жозефин сказала, что я буду выступать сегодня, но я совсем не готова, – Анна приложила руку к груди и попыталась восстановить дыхание. – Она тоже вся переполнена волнением. Сказала, что ты поможешь мне подготовиться.
– Жозефин не переживает. Поверь, она, как всегда, спокойна. Она просто боялась, что ты опоздаешь к началу. Уверена, Жозефин сейчас размеренно пьёт свой кофе, – ответила Элен. – И, кстати, она сказала, что тебе тоже не стоит волноваться.
– Жозефин всегда так говорит. Но сегодня я в это мало верю.
– Нет, правда – не стоит! Танец очень простой, ты его знаешь. Все движения одинаковые и постоянно повторяются. А в качестве сольного номера Жозефин позволила тебе исполнить любую песню, какую ты выберешь, и можешь сама себе подыграть, – успокоила её Элен. – Как видишь – всё просто, а тем более, для тебя!
Анне потребовалась ещё минута, чтобы собраться с мыслями.
– Я готова! – спокойно заявила она. – Можем приступать. У нас есть ровно полчаса.
После завершения самой короткой из всех репетиций, которую в этот раз проводила Элен, Анна успокоилась. Всё действительно оказалось не таким сложным. Красивый и быстрый танец был очень прост в исполнении, хотя со стороны мог показаться трудным. Анна знала куда более сложные танцы, поэтому ей не составило труда запомнить и повторить все движения в такт музыки. А выбрать песню оказалось делом пяти минут.
– Всё прекрасно! Жозефин останется довольна! – словно вынеся окончательный вердикт, сказала Элен. – Теперь можно расслабиться.
– Да, я действительно напрасно волновалась. Пойду скажу Тому, чтобы он спускался вниз.
– Ах, зачем? Он знает, во сколько всё начинается, и спустится сам. Давай лучше рассмотрим всех мужчин. Идём за кулисы! – Элен, словно хитрая девчонка, замыслившая какую-то шалость, направилась за сцену, и Анна, хоть и без особого желания, последовала за ней. – Вот, отсюда лучше всего видно всех и сразу. Я частенько люблю так делать, – шёпотом произнесла Элен и приоткрыла штору.
– Разве это может быть интересным? – с непониманием спросила её Анна. – Мне кажется, они все абсолютно одинаковы.
– Странно, что ты так безразлична к каждому из них, – Элен опустила руку и кулиса закрылась. – Мне бы хоть чуточку того внимания, что отдают тебе мужчины. Мне ужасно хочется замуж… – с тоской вздохнула девушка. – Но уж, конечно, не за кого попало! Самое главное, чтобы он не оказался беден, как церковная мышь! Неважно, каким он будет – молодым или старым, красивым или уродливым – лишь бы с большим домом и полными карманами денег!
– Что ж, теперь мне ясно, почему ты прячешься за кулисами, – дружески усмехнулась Анна.
– Ну да, а как же ещё я смогу насмотреть подходящего? По одежде, походке и манерам всё отлично видно. Сейчас я насмотрю себе жениха и буду весь вечер улыбаться только ему, – Элен кокетливо усмехнулась и снова приоткрыла штору.
Джентльмены постепенно наполняли зал и присаживались за столики. Некоторые из них сразу доставали и закуривали свои сигары; те, пришедшие не в одиночку, о чём-то переговаривались друг с другом, а остальные сидели молча в расслабленном состоянии, посматривая вокруг себя. Гостей собралось недостаточно, поэтому шоу пока не начиналось, однако сцена не была пуста. В качестве красивого фона для атмосферы зала на пианино играла Карин. Обстановка никому не казалась унылой.
Элен и Анна всё ещё находились за кулисами. Они так увлеклись, обсуждая и рассматривая мужчин, что даже позабыли о предстоящем выходе на сцену. Анне было весело. Она и подумать не могла, что эта тайная затея окажется столь занимательной и интересной, больше похожей на игру. Когда же им показалось, что уже никто не придёт, Анна и Элен собрались уйти. Но вдруг дверь отворилась, и в зал вошёл некий неизвестный джентльмен. На вид ему было около сорока лет: высокий, широкоплечий, темноволосый, с чёткими правильными чертами лица и мужественным подбородком. Он был одет по высшим стандартам английской моды: с тончайшим вкусом и вниманием к каждой детали. В минуту его появления голоса и обсуждения в зале стихли на несколько длительных секунд. Господа повернулись и устремили на него свои взгляды. Таи