– Кэтрин, ты меня удивляешь! Ещё месяц назад ты сказала, что я слишком много денег трачу на свою супругу, балую её, словно маленькую девочку. Весьма крутой поворот в перемене твоего мнения – с чего вдруг?
– Она выглядит несколько поникшей в последнее время. И я, как женщина, Анну понимаю. Ты часто уезжаешь. Ей одиноко. Это недостаток внимания, Бенджамин. В такие моменты подарки способны многое компенсировать, – выдала Кэтрин, хотя ещё минуту назад ей показалось, что вопрос брата поставил её сообразительность в тупик.
– Ну, вот, снова ты смогла заметить намного больше, чем я. Как же я к ней невнимателен! Немедленно отправлюсь в город. Куплю Анне подарок и принесу ей свои извинения, – Бенджамин решительно поднялся с кресла и взял со стола свои карманные часы.
– Это очень верное решение! Я даже могу дать тебе совет: купи ей ожерелье. Браслетов, серёжек и колец у неё предостаточно.
– Спасибо, Кэтрин, – он благодарно поцеловал сестру в щёку. – Теперь мне не придётся ломать голову над тем, что выбрать.
Возвратившись в поместье, лорд Хёрст сразу же поспешил к Кэтрин, дабы узнать её мнение относительно купленной им вещи. Он раскрыл перед ней чёрный бархатный футляр, и от увиденного у леди Хёрст едва не случился повторный приступ. Внутри, на атласной ткани, лежало бриллиантовое колье невероятной красоты! Белоснежный, чистый блеск гранёных камней ослепил ей глаза и помутил рассудок.
– Как ты считаешь, Анне понравится?
– Ооо… – протянула женщина, – вне всяких сомнений! От счастья она воспарит к небесам и, будь уверен, тотчас же простит тебе все смертные грехи! – с притворным восторгом, ответила она.
«Неужели он не мог выбрать что-то более простое?» – злобно подумала Кэтрин, представляя, что уже сегодня эта красота окажется на шее Анны. Но поделать было нечего, ведь это являлось необходимой частью плана. Леди Хёрст попросила брата преподнести Анне подарок в её присутствии. Это тоже было крайне важно, а иначе её затея потеряла бы всякий смысл.
– Мне уж очень хочется увидеть её восхищённое лицо! – объяснилась она.
Бенджамин согласился и, конечно же, ничего не заподозрил.
А, ведь, действительно, разве данная просьба выглядит подозрительно? Нисколько! Даже женщина, логика которой сильнее мужской, не увидела бы в происходящем скрытый, злой умысел.
За ужином не было ничего необычного. Томас допил чай и покинул столовую. Анна тоже намеревалась удалиться, чтобы избежать возможности остаться с Кэтрин наедине. Так порой случалось, когда её муж спешил вернуться к своим делам, письмам и бумагам, едва ли покончив с ужином или обедом. Анна убрала с коленей салфетку и вытерла губы, собираясь уйти, но лорд Хёрст её остановил.
– Любимая, останься ненадолго. У меня есть для тебя подарок!
На пустом стуле рядом с ним лежал тот самый футляр. Он взял его и вручил Анне.
– Как это мило, Бенджамин! Спасибо! Могу я узнать, что за повод?
– Мне, по праву мужа, захотелось порадовать мою королеву! Достойная причина? – страстно улыбнулся он.
– Более чем! – Анна с удовольствием открыла футляр. – О, Господи! Это бриллианты?
– Конечно! Только с ними я могу сравнить твою красоту!
Леди Хёрст было невыносимо всё это слышать и уж тем более – видеть счастливое лицо Анны. Но она терпеливо ждала момента и изо всех сил пыталась сделать добродушный взгляд, хотя её душу разъедала чёрная зависть.
Красота и роскошь колье совершенно сокрушили Анну. Она была не в силах оторвать глаза от украшения и совершенно забылась. Лорд Хёрст расстегнул её кулон, аккуратно положил на стол, а затем надел свой подарок на её прекрасную шею. Анна взволнованно провела по ожерелью рукой, чувствуя на себе его роскошную тяжесть.
– Оно было создано исключительно для тебя! Идём к зеркалу, – Бенджамин галантно отодвинул её стул, подал руку, и вместе они вышли из столовой.
Анна впервые в жизни забыла про свой кулон. И, как только она скрылась в другой комнате, он тут же оказался в руках Кэтрин.
Глава 38
Анна смотрела на себя в зеркало, а Бенджамин с восхищением любовался ею. Это украшение действительно было ей к лицу – божественная красота и несравненная роскошь! В благодарность за столь необыкновенный подарок она подарила лорду Хёрсту свой бесценный поцелуй. И этого ему было вполне достаточно: как же мало нужно тем, кто влюблён…
Когда первая волна восторга отхлынула, Анна, словно пришла в себя. Взглянув в зеркало во второй раз, она, наконец, заметила: нет кулона.
– Бенджамин, где мой кулон? – тревожно спросила она.
– Я оставил его на столе в столовой. Дорогая, прямо сейчас я должен уехать в Бат. У меня встреча с сэром Финчли. Я вернусь сегодня, но должно быть, поздно. Ты, ведь, больше не злишься на меня?
Анна удивлённо раскрыла глаза.
– А разве я на тебя злилась?
– Ты просто обязана злиться, ведь я так часто оставляю тебя одну, и тебе, конечно, очень одиноко…
– В лице одиночества я нашла доброго друга: тихого и молчаливого, способного выслушать и понять без слов. Порой, его общество всякому необходимо. Я никогда не сердилась на тебя – это было бы глупо!
– Ты – совершенство! – он снова поцеловал её в губы, а затем уехал из поместья.
Проводив мужа, Анна спешно направилась в столовую. Она подошла к столу. В самом его центре стояла высокая белая ваза с цветами. На обеденном месте Анны лежал бархатный футляр от ожерелья и… ничего больше. Она впала в ужас и беспомощно провела по столу рукой, словно желала что-то нащупать. Затем растерянно заглянула под стол, проверила сиденье своего стула, открыла бархатную коробку в надежде, что кулон находится внутри, но там тоже оказалось пусто.
«Немыслимо… Этого не может быть!» – бормотала Анна. Она потерянно опустилась на стул, и взгляд её застыл в одной точке.
– Анна, что с тобой? – в столовую вошёл Томас. – Я не нашёл тебя в твоей комнате и предположил, что ты всё ещё здесь.
– Он у тебя? – взволнованно, спросила она.
– Что именно?
– Кулон. Он был здесь, на столе.
– Нет, он не у меня. Я не спускался в столовую до этой минуты.
– Боже мой… – Анна закрыла ладонями лицо. – Это Кэтрин. Кэтрин взяла его!
– Но, Анна, зачем ты оставила свой кулон на обеденном столе? Ты ведь даже в собственной комнате его не оставляешь: он всегда был при тебе!
– Том, я поступила так безрассудно, совсем забылась!
Анна рассказала ему о подарке лорда Хёрста, и о той минуте слабости, в момент которой её бдительность потеряла контроль.
– Это она взяла его, больше некому! – с уверенностью выдала она.
– А, может, это кто-то из слуг? К примеру, Энн?
– Нет. Никто из них не стал бы уносить его отсюда.
– А как же миссис Гарди?
– Она и Кэтрин – для меня они обе, как одно целое. Если даже его взяла экономка, то кулон, без сомнений, уже в руках леди Хёрст. Что же мне делать, Том? Она не отдаст его! – Анна впала в состояние паники.
– Верно, не отдаст, если ты станешь просить её об этом, если покажешь, что он тебе слишком дорог. Обмани её: продемонстрируй безразличие. Эта игра потеряет для неё всякий интерес и, возможно, она вернёт тебе кулон, – предложил Томас. – Наберись терпения.
– А ты уверен, что всё будет так просто? Ведь, речь идёт о Кэтрин, а она непредсказуема и хитра, как сам Дьявол!
– Не уверен. Никогда нельзя быть уверенным в чём-либо до конца. Но мне кажется, это неплохой вариант и, пожалуй, единственный.
Анне пришлось согласиться с Томасом и проявить терпение, выждав пару дней. Однако внутри у неё всё дрожало, как от нескончаемого холода, а сердце предрекало беду.
Леди Хёрст заперлась в комнате, торжествуя, перебирая свою добычу, заполучить которую оказалось проще, чем предполагалось. Несколько минут она лишь разглядывала кулон, всматриваясь в каждую деталь этой прекрасной вещицы. «Белое золото, бриллианты, позолоченная гравировка… м-м-м – недурно!» – произнесла Кэтрин. Женщина без труда определила: кулон был сделан настоящим мастером ювелирного дела и явно – на заказ, весьма тонкая, безупречная работа. Она совершенно не торопилась узнать его секрет, словно желала оставить самую интересную часть своей авантюры на десерт. Но вот, наконец, Кэтрин открыла кулон. Представляя, что может оказаться там внутри, она предполагала, что это могут быть именно фотографии. Кэтрин раздвинула шторы пошире, чтобы впустить в комнату больше света, и внимательно всмотрелась в оба портрета. Её особый интерес привлёк Роберт Рочфорд. Она смотрела на него очень сосредоточенно, как-будто пыталась разгадать некую загадку. «Знакомое лицо…» – протянула леди Хёрст, по-прежнему не отводя взгляд от его фотографии. Она была уверена, что определённо точно видела этого человека раньше. Но – где, и как его имя?
Целый час Кэтрин ломала над этим голову. «Нет, лично я с ним не встречалась. Но где же тогда я могла его видеть?» – твердила она себе, нервно покусывая губы, – её давняя привычка. А ещё одной особенностью леди Хёрст была странная и почти трепетная любовь ко всяким ненужным вещам, которые она считала невероятно ценными. Ими могло быть что угодно: потёртые ленты, сломанные украшения, гребни её бабушки и матери, платья, что давно вышли из моды, перья для письма и рисунки, открытки и газеты… Их у неё было больше сотни. Свои бесценные сокровища Кэтрин бережно хранила в старом сундуке, обтянутом твёрдой тёмно-коричневой кожей.
Всматриваясь в лицо сэра Рочфорда, она продолжала думать, не позволяя мыслям отдохнуть. И тут её осенило: «В газете! Я видела этого джентльмена на одной из газетных страниц!» – воскликнула Кэтрин, и по её телу пробежала волна радости. Дрожащими от нетерпения руками, женщина открыла свой огромный сундук и вытащила все имеющиеся там газеты.
Стемнело. Леди Хёрст зажгла в комнате все свечи и продолжила искать. Она тщательно просматривала каждую, перелистывала страницу за страницей, вглядываясь в статейные снимки. Миновала полночь, а Кэтрин всё ещё была погружена в поиски. И, наконец, она нашла то, что искала. Статья об ужасной трагедии в водах Атлантического океана с фотографиями главных жертв предстала перед её взором. «Сэр Роберт и леди Маргарет Рочфорд», – прочла она вслух. Снимки из газеты совпадали с фотографиями в кулоне. Статья была довольно большой и подробной. Кэтрин Хёрст узнала обо всём, что, казалось, было спрятано на век…