– Несколько лет назад, – начал Маркус, – я продал Вашему мужу один парный портрет. На нём изображены люди, которые мне очень дороги. Мне были нужны деньги, и я пошёл на эту отчаянную меру. Но сейчас я снова имею средства и хочу просить Вас продать мне его обратно.
– Не понимаю, как от этого полотна может зависеть Ваша судьба, но это не моё дело, конечно… Я не стану Вас допрашивать. Знаете, я никогда не разбиралась в искусстве и поэтому не разделяла увлечение мужа. Все эти картины, в которых Джеймс видел нечто удивительное, для меня просто предметы, которые зря захламляют стены и собирают пыль. Но я не дура и, конечно, понимаю, что все они стоят немалых денег. Именно по этой причине я не отвезла их на мусорную свалку и уже многие продала. Надеюсь, Джеймс простит мне эту вольность!
«Многие… Вот, чёрт!», – в негодовании подумал Маркус. От фразы миссис Портер его тело свела судорога.
– Идёмте в его галерею! – женщина встала и жестом руки пригласила Маркуса проследовать за ней. – Поищете среди того хлама свою драгоценность.
Внутри у него всё сжалось. «А вдруг портрета там не окажется? И что тогда? Провал! Это будет конец!» – в страхе предположил Маркус, следуя за миссис Портер по узкому коридору.
– Прошу Вас, осматривайтесь, – женщина распахнула двери, которые открывались внутрь, а не наружу, и пропустила его вперёд.
Картин было много. Эту просторную комнату совсем без мебели можно было бы назвать маленьким музеем. Некоторые из полотен висели на стенах, а остальные стояли на полу. Маркус старался быстро осматривать каждое из них в поисках своего. И, переходя от одного холста к другому, его напряжение всё росло и росло. Но тут он, наконец, увидел его – портрет сэра и леди Рочфорд. Маркус едва ли не поперхнулся собственной радостью. Да, это, несомненно, был он! Властное и величественное лицо Роберта Рочфорда Маркус запомнил на всю жизнь так же, как и нежный взгляд Маргарет Рочфорд.
– Должно быть, это и есть Ваша драгоценность, – предположила миссис Портер, остановившись возле Маркуса. – Признаюсь, хоть я ничего и не смыслю в искусстве, этот портрет мне нравится. Красивая пара! Жаль, что Бог забирает на небеса таких прекрасных людей, как сэр и леди Рочфорд, в то время, как многие другие, чьи души и сердца ничтожны, остаются жить – несправедливо!
– Да, во истину, – согласился Маркус, не сводя глаз с портрета. – Сколько Вы хотите за него, миссис Портер?
– Сто фунтов, мистер Лоэр, – не мешкая выдала она.
Цена устроила Маркуса. Когда-то он продал этот холст за сто пятьдесят фунтов и сейчас, конечно, обрадовался, что цена оказалась ниже, чем он рассчитывал.
– По рукам! Я могу заплатить Вам прямо сейчас, – обрадовался он и достал из кармана купюры:
– Вот, пересчитайте.
– Всё верно, – женщина довольно улыбнулась и взяла деньги. – Теперь картина Ваша.
Маркус невольно глянул в окно. Дождь шёл с той же неутомимой силой, что и час назад.
– Мадам, могу я одолжить Ваш экипаж? В такую погоду мне вряд ли удастся доставить полотно сухим.
– Ну, конечно! Вас и картину отвезут, куда скажете.
Денег у него оставалось не так много. Тратить их на гостиницу было бы глупо, а потому Маркус, не раздумывая, отправился в дом семьи Хэшми, пока ещё и его дом, чтобы переночевать, забрать свои оставшиеся вещи и, переждав дождь, вернуться в Бат. Мысленно Маркус уже был в поместье Хёрст, держа в своих объятьях самую прекрасную девушку на свете.
– О, Маркус, милый, ты вернулся! – воскликнула миссис Лоэр. – Как же я рада!
Девушка бросилась к нему, обхватив за шею, и с нежностью поцеловала, но тут же была отвергнута. Маркус грубо оттолкнул от себя свою супругу и вытер с губ обратной стороной руки её тёплый поцелуй желанной встречи.
– Не мешайся под ногами! – пробурчал он и, приподняв с пола тяжёлый портрет Рочфордов, направился к своей комнате.
На её глаза накатились слёзы обиды и непонимания:
– Откуда взялся этот холод, Маркус? Тебя не было так долго! Разве ты совсем не скучал по мне?
Он насмешливо посмотрел на её истощённое тоской лицо.
– Для того, чтобы скучать, необходимо любить.
– А ты, что же, не любил меня?
– Скорее – терпел!
Маркус почувствовал облегчение оттого, что наконец, смог признаться в этом, что притворству наступил конец, и ему больше никогда не придётся заниматься любовью с той, которая до отвращения неприятна.
Миссис Лоэр стояла позади мужа и с отчаянием наблюдала, как он укладывает в небольшую сумку свои оставшиеся вещи.
– Ты полюбил другую? – робко спросила она.
– Да, и она сделает меня счастливым во всех смыслах этого слова! Я жаждал быть с ней уже давно!
Девушка горестно зарыдала, не сумев вынести грубости и жестокости его слов.
– Послушай меня, – Маркус схватил жену за руки, приковав к себе её покрасневшие от слёз глаза. – Я отдал тебе несколько лет своей жизни, и я спал с тобой почти каждую ночь. Ты должна быть благодарна мне за этот подарок! Всякое счастье не вечно: с ним рано или поздно придётся проститься. Вот и для тебя настал этот час. Прими его с ледяным рассудком и, умоляю, не досаждай мне своими слезами и всхлипываниями – они не помогут. Каждый твой вздох вызывает во мне только раздражение, ну а твой вид…
– Мой отец вернётся завтра утром. Он не простит тебе это предательство! Он убьёт тебя! – внезапно крикнула она, прервав речь Маркуса.
– Да, пожалуй, это весьма вероятно, – спокойно произнёс он, уложив в свою сумку последнюю необходимую вещь.
Равнодушный тон Маркуса вызвал в ней удивление и даже злость.
– Быть может, ты думаешь, что я шучу?
– Нет, я уверен, что ты говоришь серьёзно. Но, дорогая, для того, чтобы убить меня, твоему отцу придётся сперва отыскать меня, а мистер Хэшми уже не в том возрасте, чтобы совершать кругосветные путешествия, – рассмеялся он.
Маркус раздвинул задёрнутые шторы и посмотрел в окно. Дождь прекратился. Небо стало более светлым, лишь слегка оттеняясь серыми бликами не до конца рассеявшихся туч, а капли, оставленные сильным ливнем, устало скатывались по черепичным крышам и беспомощно падали на землю. Погода стала совсем безобидной и больше никого не обязывала скрываться и страшиться её невольного гнева, запершись в стенах своих домов.
Планы Маркуса – отправиться в Бат рано утром – отменились. Он решил покинуть Лондон и мисс Хэшми немедленно. Портрет был упакован в защитный чехол. Маркус надёжно закрепил его на боку лошади с помощью верёвки и, взяв с собой большой кусок сдобного мясного пирога, покинул дом семьи Хэшми с лицом победителя, наконец, удовлетворившего все прихоти своей тщеславной мечты.
Глава 48
Обучение Томаса подошло к концу. Он чувствовал себя несказанно счастливым, возвращаясь в Англию теперь уже навсегда. Сердце Тома устремилось к его возлюбленной. И хоть он находился ещё далеко, его душа и мысли всегда были рядом с ней.
Часы пробили десять утра. Анна сидела в столовой и, помешивая ложечкой горячий ароматный чай, читала письмо от Томаса. Её лицо источало улыбку, полную любви и радости. Он возвращается! Что может быть лучше? Анна была готова бежать к нему навстречу: так сильно ей хотелось его обнять! Но тут вошла Энн, нарушив чарующий момент её счастливых грёз.
– Леди Хёрст, прошу прощения, у дверей ожидает некий мистер Лоэр. Он весьма нетерпелив и желает Вас видеть.
Анна убрала с колен салфетку и неторопливо вышла в прихожую.
Маркус снял шляпу и устремил на Анну взгляд, в коем читалось искреннее облегчение. Он выглядел уставшим и изнурённым жизнью, которая не принесла ему желанной радости. И вот он стоял и смотрел на неё, как на спасительницу, способную избавить его от страданий и подарить вечное счастье.
– Анна, любовь моя, я выполнил твоё условие! Я нашёл портрет! – с глубоким выдохом произнёс Маркус.
Услышанное заставило Анну улыбнуться. Её глаза наполнились ярым желанием поскорее увидеть дорогую ей вещь, и в то же время Анна не верила, что это случится прямо сейчас.
– Где же он? – голосом, полным надежды, спросила она.
– Одну секунду!
На мгновение Маркус вышел за дверь и тотчас же вернулся обратно, обхватив портрет обеими руками.
Анна нетерпеливо наблюдала, как Маркус услужливо снимает с картины чехол. До сего дня она оставалась уверенной, что портрет потерян навсегда, а потому сейчас этот миг был для неё подобен чуду. Её дыхание приостановилось, а руки слегка подрагивали. Медленно и как-будто нерешительно Анна подошла к полотну, и её взгляд слился с лицами родителей. Мама и папа, такие же красивые, как тогда, когда она видела их в последний раз, словно живые, словно они вовсе не умирали… Анна долго смотрела в их светлые лица, и на мгновение ей показалось, что они тоже видят свою дочь. Глаза её наполнились слезами. Анна с трепетной болью провела рукой по портрету, представляя, будто крепко обнимает родителей, а они – её.
– Теперь мы снова все вместе, как и должно быть, – уже навсегда, – прошептала она, ощущая их незримое присутствие.
Маркус приблизился к Анне и обнял её за плечи. Растворившись в воспоминаниях и глубине момента, она забыла, что он здесь. Анна опомнилась, отстранилась от его объятий и повернулась к Маркусу лицом.
– Я своё слово сдержал. Позволь же мне поцеловать тебя! Скажи, что прощаешь! – отчаянно попросил он, а взгляд его застыл в беспомощной надежде.
– Верно, ты слово сдержал: вернул мне то, что когда-то гнусно и подло похитил, – Анна смотрела на него глазами, в которых не было ничего, кроме холодной пустоты. – Ты желал получить моё прощение, и сейчас ты заслужил его. Я тебя сполна прощаю и освобождаю твою лицемерную, двуличную совесть от притворной вины, а теперь – убирайся прочь!
Маркус онемел. Его тело и сознание окинула волна ошеломлённости. Он не был способен произнести даже слово. Ответ Анны оказался абсолютной противоположностью всех его ожиданий. Надежда оказалась миражом, точь-в-точь таким же, какой когда-то он создал для неё. И сейчас Маркус ощутил, что потер