Глава 17
Вольха
Сердечко волнительно трепыхалось, руки дрожали, как и свет от свечи, что едва освещала убранство в паре шагов вокруг.
Несмело вошла в помещение и не сразу сообразила, что здесь…
Вроде помещение обычное, разве что размаха небывалого, такое просторное, что не видать конца. Ни стен, ни потолка.
Зато неясно увидала очертания странных насыпей и нагромождения крупных предметов.
Подняла подсвечник выше и ахнула.
Меня окружало невероятное количество сокровищ. Сундуки, лари и горы злата, серебра, каменья цветные, украшения, венцы, короны, серьги, кольца… и дивные украшения, образ которых даже в воображении бы никогда не родились.
Этого всего так много. Насыпи…
О, Великая Лада, столько богатств, что не одно бы княжество смогло удержать на плаву. Повела подсвечником, жадно всматриваясь в сокровищницу Аспида, да так зазевалась, что чуть её не выронила, испуганно ахнув, когда за спиной рычание раздалось:
— Я вроде обмолвился, чтобы ты сюда не ходила, — недовольно зеленью полыхнули глаза Дамира.
Шарахнулась было в ужасе, что сейчас накажет за ослушание, и чуть не сшибла высокий подсвечник на много свечей, что на ближайшем высоком сундуке стоял.
Упал бы, да Аспид, ловко подхватил утварь, на место водрузив.
— Осторожно, женщина, — до мурашек его рокот пробрал. Уж с жизнью прощалась, как Аспид прищурился:
— Чего надобно здесь?
— Ты же дозволил крепость осмотреть…
— И ты сюда тотчас пришла?
— Почему тотчас? — тихо возмутилась. — Я уже и по двору прошлась. И по поверхам нижним. Этот последний оставался.
— И? — продолжал напирать укором. — Что, как вошла, так и залипла на сокровищах?
— Не ведала я, что тут такое… — сглотнула сухим горлом, не в силах бой сердца унять. — И ежели нельзя заходить, почто засова нет? — поумничала в свою очередь.
— А я не привык двери запирать! Все, кто у меня живёт… давно мои правила уяснил.
Дамир замолчал. И я… А что ещё молвить, когда чудовище задумчиво сопело, прищуром меня пилило, вот-вот огнём не дышало. А что мог и спалить, то всяк твердил. Аспиды же они… огнедышащие.
Я потупила взгляд:
— Прости, больше не зайду… — мысль мелькнула сбежать, я даже покосилась на выход, как ровный голос Дамира остановил:
— И?
— И… — вторил тихо, обмирая от страха.
— Всё посмотрела?
— Начала только.
— Нравится? — уточнил Аспид и безлико кивнул на сокровищницу.
— Пугает, — призналась как на духу. — Никогда столько не видала. Это… невероятно… — тоже посмотрела на горы сокровищ.
— Что больше нравится?
— Мне? — хлопнула ресницами.
Повисло молчание. Пока я раздумывала над ответом. Аспид у меня подсвечник забрал, так же пугающе спокойно подпалил свечи на другом.
Один мне вернул, другой сам взял. Высоко поднял, дозволяя лучше увидеть размах его «коллекции»:
— Выбери, что бы хотела взять…
Я вновь с сомнением покосилась на горы богатств. Помимо обычных сокровищ и монет, много столиков, шкафов, полок. Они стояли условно ровными рядами, а на них… утварь разная, коей никогда не видывала.
Смутно понимала, что зачем, ибо в нашем доме, да и вообще в княжестве, такого не сыскать. Ладно, столы с посудой. Дальше со свитками. Картины навалом и по стенам наляпанные. А вот предметы, значение которых совсем не понимала…
— Спасибо, ничего, — помотала головой. Не потому что ничего не хотела. Скорее уж, глаза так разбежались, что мне теперь и мысли в кучу не собрать, какое там ВЫБРАТЬ?
— Почему? — насторожился Аспид.
Стыдливо плечиком повела:
— Не ведаю я, назначения большего количества вещей. А н что оно мне, ежели только для любования?
— Так ведь некоторые вещи и есть — так просто, для любования.
— Ежели так, пусть всё тут и будет.
— Что ж… даже украшенья никакого? Гребень новый, серьги богатые…
— Меня и моё вполне устраивает, не сносилось ещё, — разумно подметила. Всё так. Я же никуда не хожу. Мне не перед кем красоваться, так на что побрякушки, ежели их некому на мне оценить?
Странно на меня смотрел Дамир. Так странно, что опять от смущения жаром задалась.
— Хорошо, раз нагулялась, безделушек не желаешь, пошли. Ужинать пора, — отрезал Аспид, и я смиренно выдохнув, за ним к двери пошла.
Спускались молча, по коже мурашки носились от тяжёлого, задумчивого взгляда мужа. А он меня рассматривал, аж затылком ощущала.
17.2
Аспид
Ужин в молчании проходил. Мне хорошо и удобно, а вот Вольха глаз от стола не подымала. Нервничала шибко, да вилкой по тарелке водила, почти к еде не притронувшись. Думала аль правда была не голодно, не ведал, но всё же склонялся, из-за того, что отчитал её.
Не собирался ругать, да вроде спокоен был. Просто удивило…
Других девиц эти комнаты тоже влекли, дело бабское — любопытству потакать, но ежели они больше драгоценностями увлекались и одеждой в вещевой, и каждая не отказалась от подарка, то Вольха подивила.
— Ежели не голодна, можешь уходить, — дозволил, когда уж невмоготу было на жену смотреть.
Словно птица в клетке. Никогда себя заточителем не считал, тем боле тираном, деспотом, но Вольха умела из себя жертву строить так, словно насильничаю, удерживаю, руку подымаю.
Так что знать не хотел, чего она там ещё обо мне уже надумала!
И видеть её кислое лицо тоже!
— Спасибо, — отстранённо пробормотала Волха, из-за стола вставая.
Не дрогнуло сердце, когда жена ушла, но выдохнул свободней.
Не нравилось мне, как себя ощущал, рядом с ней…
Неправильно, непривычно и… ранимо.
Словно нагой человек перед толпой обозлённых Аспидов, готовых порвать слабого на куски. Никогда бы не подумал, что девица может так меня обнажать.
Может вернуть её в отчий дом от греха подальше?
Сердце на место встанет. В душе спокойней будет. И делами занять можно будет с прежней любовью, а то с тех пор как Вольху в крепость приволок, мне ничто не мило.
Тянуло обратно, будто волоком, и… почему-то близости её хотелось до жжения в груди и чреслах. А я вроде как слово дал, что принуждать более не стану. Потому и маялся, в раздумьях, как быть? И горело, и пекло, и стыдило, и раздражало…
Непривычный я силой девок брать. Как бы не боялись, всегда уступали, а опосля даже рады были угождать и впредь, а эта… Аспида пуще дразнила, и никак не желала по-хорошему женой быть.
Не понимал, в чём проблема?
Почему до сих пор не оттаяла?
Избегала, тряслась… Ежели касался, шарахалась, будто противен я ей.
А я ведь искал, как расположить. Даже цветок из города принёс. Думал, обрадуется, но она его даже не заметила
Целый куст в кадке с землей оставил, чтобы не погиб. Правда в комнате… у окна. Кто его ведал, что хотела с цветами делать жена.
Ежели для украшения букет собрать, пусть сама бы и рвала. А ежели для красоты в доме держать — кадка и пригодится.
Вольха
Как вошла, так и обомлела. Огромный цветок… Точнее куст цветочный чуть ли не с меня ростом в большой кадке стоял близ окна.
Розы… Цвета необычайно насыщенного — багровые, почти чёрные. Очень мелкие бутоны, зато много и ароматные настолько, что просторная комната Дамира пропиталась сладким запахом.
Они были так красивы, что не удержалась.
Ткнула пальцем, проверить настоящие ли, а то, может, чудо какое… о коем не слыхала, а у нас разное передавали из уст в уста: и о дальних землях, где жили огромные звери с клыками на морде. О подводном царстве. И о небесных вратах… О землях, где никогда не таял снег. И о таких, где снега никогда не бывало.
Поулыбалась подарку Дамира и легла с хорошими мыслями. Даже потеплело на душе от его жеста сердечного. Подивило — не бахвалился, что подарок для меня приготовил. Промолчал, словно так и должно быть. Приятно, что не затребовал ничего взамен, а ведь мог…
Мужчина…
Уснула, как всегда, не дождавшись, но себя убеждая, что ежели придёт, обязательно отблагодарю.
Но во сне меня ожидала жизнь кровавая. Война не на жизнь, а на смерть с лютым Аспидом. Раз за разом переживала я свой неудачный побег… Бежала в темноте, от Змия в лесу хоронясь, за деревьями, камнями, но уже у реки, крылатый нагнал мня, с высоты обрушился да в воду ледяную окунул…
Уж и был он меня, тиранил жестоко, ногами пинал, за волосы таскал, отшвыривал прочь…
А потом заставил ему прислуживать. Меня от холода трясло. Слёзы глотала, по крепости бродя в одежде подранной, да босиком. Грязная, полуголая, измученная.
— А-а-а, — села на постели, судорожно простынь в кулаках комкая. В испарине, напуганная. Глазами обвела помещение, а не найдя Дамира, обратно на подушки упала. Надо же, чтобы такие кошмары снились.
И сразу образ благородного, внимательного мужа опосля такого сна как-то опять померк.
Глава 18
Глава 18
Аспид
Ночь и день под небом провёл, летал до опустошения мозгов и бессилия в крыльях. Едва не обрушился на землю, идя на посадку и точно не в себе проходил до вечера. Не мог себе просить поведения с женой. Укорял себя: почто Аспид на девицу нарычал? Что не оценила моей страсти к сбору разных вещей? Так ведь… оценила, видел же в её глазах любопытство нешуточное и не алчное. Не корысти ради, а живейшего интереса…
Уж не ведаю, что на меня нашло, но в комнату зайдя, бросил Вольхе:
— Ежели ещё есть желание оглядеться в моей сокровищнице, я готов показать. До сего жена на меня даже не смотрела — безмолвно стояла подле куста в кадке, задумчиво глядя в окно, но только закончил, обернулась, уставляясь на меня с испуганно настороженным интересом:
— И что? Аспид меня за то не накажет? — колюче уточнила, а я прекрасно слышал, как заполошено-ожидающе забилось её\моё сердечко. Характер выказывала, вот так да… И если Дамир уже подыскивал, как поставить жену на место, Аспид довольно заурчал:
— А ты этого хочешь? — голос непривычно пошатнулся. Аж в горле запершило лишь от мысли, что у меня жена-затейница, а Змию так вообще дурно от счастья стало.