— Прошу, — тихо-тихо взмолилась. Сердечко, как очумелое, колотилось, словно из груди выскочить мечтало.
Прислушался Светозар, позволил отвернуть лицо, но ладонью в ствол подле головы моей упёрся:
— Соскучился я, Вольх, не мучай меня, — с мукой шепнул.
— И не собиралась. О том и молила! Не стоило тебе меня сопровождать! Тяжко это и мне, и тебе…
— Неужто даже не попрощаемся? На год ведь… А ежели случится что…
— Не говори так, — замотала головой рьяно. — Не разрывай мне сердечка, и без того в крови купается! Светозар, милый, знаешь ведь, не по своему желанию замуж вышла. Я смирилась, и тебе надобно это принять как есть, раз согласен ждать!
— С ума сошла? — шикнул злее. — Чтобы отпустил… вот так, — задохнулся Светозар. — Я же… умираю уже… который день сам не свой. И чего только не думал, когда ты из пещеры вышла…
— И чего же? — надломился мой голос.
— Не важно, что думал тогда, важно, что сейчас… Не могу я так, милая. Давай сбежим… Ждать не смогу. Я тебя хочу, Воль…
Не выдержала я его боли и своей, ладошкой рот ему заткнула и взглядом молила, прекратить наши страдания:
— Да что ты такое говоришь? Жена я Аспиду. Обратного нет пути! Так что не сбивай меня с достойного поступка, не опорочивай моего целомудрия. Прощай, — уйти собиралась, да Светозар вторую руку аккурат моей головы упёр, отрезая путь к свободе:
— Тогда посоветуй, как дальше жить?.. — тяжко сглотнул Светозар. Такой милый, ранимый, горем убитый, лбом в мой уткнулся. И я поддалась нежности. Ладошами лицо его придержала, утопая в светлости глаз:
— А ты представь, что, как в некоторых княжествах, по старым обычаям, право первой ночи за князем оставляют, так и у нас случилось, — гадкий пример, но ничего более умного не придумала.
— Думал уже! — заверил жарко Светозар. — Убеждал себя, что спокойно отпущу. Но нет! Ни ночь, ни год… Ох, Вольха, как бы не подохнуть от ревности тугой, что сердце на куски раздирает, — с чувством зашипел Светозар, ещё и ладошками по стволу шмякнув, да так, что я от испуга вздрогнула. — Я зубами его рвать готов…
— Эх, буйная твоя кровушка… — прошептала, уже от волнения едва голосом владея. Моё сердце ещё больше от любви заныло, от тоски, что я своими обязательствами хорошего человека несчастным делала. Уж лучше бы отпустить, а дальше… как жизнь сложится.
Хорошая мысль, правильная, на том и решила сыграть:
— Что ж, тогда лучше не ждать тебе меня. Живи своей жизнью, Свет. Уходи, не поминай лихом…
— Ты что молвишь? — опешил княжич, а я упёрлась руками в плечи его и, сражаясь более с собой, чем с ним, принялась отталкивать:
— То и говорю, уходи! Кому велено! Не люб ты мне более…
— Не верю, специально так говоришь, чтобы задеть меня сильнее, разозлить, обидеть, — раскусил нехитрый замысел Светозар, и в объятия заключил так крепко, что едва не вскрикнула от боли удушливой: — Не отпущу я тебя, Вольха. Лучше убью… а там и смерть не страшна, — припечатал с напором. — Аль хочешь… я с вами пойду, выслежу логово Аспида, и убью Змия…
— Дурной совсем? — замотала головой.
— Конечно дурной! — встряхнул меня точно соломенную куклу. — А как представлю его подле тебя, слепну от ревности, — процедил сквозь зубы. — Аль, думаешь, трушу? Его боюсь?
— Не в страхе дело, — воззвала к разуму любимого. — Убить Аспида — трудная задача, а ежели сплошаешь или же уличит он в предательстве, люто покоряет всех. А я не смею свой народ так подставлять. Батюшку, матушку. И тебя молю, не подставляй меня так перед честным людом. Не простая я девка, Светозар. Я — княжна. А это обязывает…
О том, что жизнью Дамиру обязана, конечно, не посмею рассказать — клятву давала, потому и сложно втолковать любимому, насколько сильно подвязана в этом браке обетами.
— Умру я… — пробормотал Светозар, — но ждать буду, — видела, как тяжко ему это далось.
— Свет, — дух перехватило, когда он ко мне склонился, почти губ своими касаясь.
— Соскучился дико, — шёпотом тёплым душу мне выворачивал. — Простимся скоро и надолго, Вольха. Хоть поцелуй напоследок…
Глава 7
Вольха
Волна тепла по венам побежала, темнота наступила: то ли в глазах помутнело от чувств, то ли я так сильно зажмурилась от волнения, то ли ночь быстро подкралась, а я и не заметила. Но вместе с испуганным далёким криком няньки: «Вольха!» вновь чуть посветлело, а порыв ветра сильно прошелестел ветвями ивы, под которой мы таились.
— Вольха, ты где??? — очередной вопль Варварушки вспугнул дурные мысли, обнажил страхи оказаться опороченной, застань нас кто-нибудь с княжичем в такой ситуации, и я пихнула Светозара:
— Пусти! Не смей так делать боле! — пригрозила ему, из плена сладкого и коварного сбегая, и метнула опасливый взгляд на верхушки деревьев. Они мирно покачивались от порывов ласкового ветерочка, вот только чувство нехорошее уже в душу закралось.
— И не приближайся! Ежели убьёт тебя Аспид, как я дальше жить буду? — в чувствах отвернулась.
— Клянусь! — в спину прилетело. — Клянусь тебе, убью его! — заверил Светозар. — Вот только бы место узнать его слабое…
— И как это сделать? — затаила дыхание, не оборачиваясь.
— Ты! Ты можешь! — шепнул убеждённо, в затылок сопя. — Ежели в доверие к нему вотрёшься, вызнаешь тайну… — руки положил на мои плечи.
— Вольха!!! — вновь заорала нянька, и я как в тумане Светозару кивнула:
— Узнаю, — передёрнула плечами, от ласки неуместной избавляясь.
— И тогда мы люд избавим от гнёта Аспида. Мир будет всем… и девицам свобода!
— Вольха!!! — совсем уже рядом нянюшка ко мне взывала.
— Тут я, — отозвалась громко. — Иду уже! — торопливо сучья похватала и, не глядя более на Светозара, спешно юркнула меж ближайших деревьев в направлении кричащей Варварушки. И уже за следующими едва не столкнулась с нянькой и Микулой:
— Ты где была? Мы с ног сбились. Ночь уже скоро… Темно… — забрасывала упрёками Варварушка, пока прислужник сучья из рук моих забирал. Не успела я и слова вставить, как умолкла нянька, сузила глаза подозрительно:
— Ох, навлечёшь ты, глупая, погибель на нас, — покачала головой всё понимающе.
— Не специально я, — не собиралась оправдываться, да укор Варварушки душу царапнул, — не я искала встречи. Он подловил…
— На беду княжич за нами увязался, — пробурчала няня и, тяжко вздохнув, кивнула в сторону лагеря: — Ступай уже, пока совсем не стемнело.
Уже приближались к месту стоянки, как волнение заприметили.
— Чего это вои бурчат, да кони не в себе, — забеспокоилась няня, как и мы с Микулой, шаг ускоряя. — Случилось чего?
А как вышли к костру, я обомлела… Аспид стоял подле воеводы. В рубахе, штанах холщовых.
Никола сурово хмурил брови и недовольно зыркал на Дамира.
Но только меня заприметили, Аспид холодно бросил:
— Твои вещи пусть дальше везут, — в два шага близ меня остановился, — а тебя я сам в свою крепость доставлю.
Уж было хотела уточнить как, но Дамир словно мысли мои услыхал и наперёд проскрежетал зубами что-то жуткое, кровь студящее.
Дружинные к нам подступили, готовые меня защищать ценой своей жизни, но с криком Светозара: «Воль!» — муж мой, в миг обращаясь Аспидом крылатым, над землёй взмыл, оглушающе хлопнув крыльями.
От ужаса и не рассмотрела его толком, но успела заприметить морду змеиную, шипами увенчанную, зелёные злющие глаза, чешую, слепящую бликами от костра, крылья могучие и когти острые… КОГТИ! Они последнее, что запомнила пред тем, как меня мгла в свои сети утянула.
***
От ужаса то в небытие ныряла, то выныривала, но только для того, чтобы вновь от страха обмереть, оглохнуть от боя сердца и при очередном громком хлопке крыльев или опасном манёвре Аспида утонуть в темноте.
Благо кошмар был недолгим.
Водоворот ужаса/небытия, меня в который раз вырвал из пучины… И я уже не в когтях Змия, не в воздухе — в какой-то мрачной комнате. Испуганно в высокий каменный потолок глядела, пока не села осмотреться. Близ входной двери на голых стенах, от которых жутко веяло холодом, пара свечей в подсвечниках горела. Блики играли на скромном убранстве комнатки. Ложе широкое. Столик и кресло, в котором Аспид сидел.
Мрак его обласкивал почти всего, а подрагивающий свет лишь делал более зловещим его задумчиво суровое лицо и подчёркивал невероятную, неестественную зелень глаз.
Так и застыли: я, страшась пошевелиться и сглатывая сухость во рту, и Дамир… Долго смотрел, выжидательно. Ничего не говорил, даже не моргал вроде. Пилил тяжестью взгляда, будто прочитать меня желал и злился… жутко, сильно. ДА! Его гнев, ярость, я ощущала каждой частичкой трусливого, дрожащего тела, с коим от ужаса совладать не могла. И сердца бой почти сознания лишал…
— Зачем Вы… — всё же решилась подать голос, да от страха язык прикусила, когда Аспид с кресла порывисто встал. В одних штанах и рубахе на голое тело. Босые ноги… Меня всё завораживало и пугало, а когда он у ложа остановился, свою рубаху потянув, в ужасе попятилась к изголовью:
— Вы же время давали…
— Передумал, — отрезал Дамир, уже с голым верхом. Рубаху метко швырнул на кресло и опять ко мне обернулся: — Аль думаешь, подло это?
— Д-да, — закивала рьяно.
— А ты честна? — рычанием упрёк вышел. — Я давал слово Княжне! Чистой, невинной, целомудренной девице, коей тайну нашу поведали. Коя клятву давала. Кою в жёны взял, дабы соблюсти правила… Как оказалось зря поверил в благочестие и порядочность людей.
— Я… — поперхнулась оправданием, уже понимая, что он на Светозара намекал. Видать видел… услышал, вот позор на мою голову!! — Я…
— Не нужны мне твои лживые оправдания боле! Мне наследник надобен, — ловко меня за ногу поймал да к себе дёрнул, не обращая внимания на испуганный визг. Перехватил удобнее за платье. Рванул по горловине, заголяя перед собой. — Не хочешь по-людски, буду просто брать, как неугодную и нелюбимую! Отяжелеешь — не трону боле! — с этими словами, подмял под себя…
Не целовал, не гладил, дабы отвлечь. Не шептал, дабы успокоить аль бдительность притупить. Дух выбил, массой придавив… и когда его ладонь шершавая по ляжке без деликатности и нежности прошлась до зада, сдавив так сильно, будто на прочность проверял, я очнулась, словно от звучной затрещины. И,конечно, принялась биться под ним.