Раштау говорил, что она была рождена из мечты – особенная душа, пришедшая на его зов, дарованная ему Богиней в час отчаяния. Его радость и гордость, Аштирра.
Аштирра Таэху…
Если бы Раштау только знал!
Собранная из осколков и отражений, из отголосков эха Западного Берега и следов тайных божественных троп, нетленная звезда, погасшая когда-то, сияла вновь.
Глава тридцать четвёртаяДемон
Эти сны стали сниться ей каждую ночь. Сначала Аштирра бродила по Обители, не тронутой временем, любуясь родными местами, которые столько раз пыталась себе представить. Ожившее хрупкое чудо, которое так страшно было разрушить даже мимолётным неосторожным вздохом. Она заглянула в каждое святилище, в усыпальницы своих предков, в тайные библиотеки и хранилища артефактов и, конечно же, в центральный храм Аусетаар. Поднималась на стену, чтобы встретить закат под статуей стража из тёмного камня, любовалась отражёнными в священном озере созвездиями.
И неизменно она ощущала подле себя то же незримое присутствие, словно кто-то наблюдал за ней, но больше не заговаривал. Любопытство пересиливало – Аштирра хотела узнать и увидеть больше. Пожалуй, она хотела понять, что же с ней происходит, но опасалась, что тогда видения прекратятся. Ведь если слишком пристально смотреть в глаза чуду – оно исчезает в обыденности дней.
– Это ведь благодаря тебе я здесь? – спросила она однажды, балансируя на краю стены, глядя на раскинувшуюся перед ней Обитель Таэху.
Голос ответил не сразу:
«Я мог бы показать тебе и другие места… Но прежде ты ведь хотела увидеть дом своего рода?»
Аштирра мечтательно улыбнулась, кивнула.
– И я благодарна тебе всем сердцем. Все мои мечты о нём меркнут в сравнении с тем, что я вижу теперь. А ты… мог бы показать мне Храм Золотой в Тамере?
«Тебе достаточно только пожелать».
– И гипостильный зал храма Ваэссира в Апет-Сут? И Планарные Святилища? И даже… императорский дворец?
Она услышала его мягкий призрачный смех.
«Всё, вплоть до самых дальних пределов Империи… С чего пожелаешь начать, Аштирра Таэху?»
Услышав своё имя, жрица чуть вздрогнула от неожиданности, хотя во сне казалось естественным, что гость её видений знает его. А в следующий миг ей стало неловко.
– Ох, я ведь не спросила тебя, как мне лучше обращаться к тебе… И кто ты? Один из моих предков, наверное?
«Не совсем так… Но я защищаю твою семью всеми силами, что мне доступны».
От этих слов исходило необъяснимое тепло, окутавшее её невидимым доспехом. Да и не в одних словах было дело, а в том, что скрывалось за ними. Аштирра и сама не могла объяснить, почему так доверяет своим чувствам и уверена, что может прочесть интонации и скрытые смыслы, даже не видя само говорившее с ней создание.
– Ты – демон-хранитель, да? Обитатель иных планов бытия. Или, может быть, душа кого-то из Таэху, ожидающая перерождения в чертогах Ануи? Или…
«Не нужно гадать. Я просто… защищаю… Пусть будет демон».
– Если демон, то непременно нэферу, – улыбнулась Аштирра. – Не верю, что ты можешь быть из хайту.
«Ты так уверена?»
– Ты был со мной в храме моей госпожи, Владычицы Таинств Аусетаар. Хайту бегут от Её взора, а нэферу чтят Её, свою создательницу.
В тот миг она ощутила привкус хорошо знакомых ей ритуалов, особых энергий Богини, сокровенных таинств, ведомых каждому жрецу Аусетаар. Это невозможно было описать или изобразить – только знать.
«Да, я чту Владычицу Таинств, Госпожу Очищающей Боли, хозяйку Серебряной Ладьи…»
Ночь опускалась на Обитель, накрывала храм самоцветными крыльями, скользила меж колонн галерей, заглядывая в каждый уголок. Здесь, в застывших мгновениях вечности, не звучали голоса жрецов, приветствующих восхождение Лунной Ладьи.
В следующий миг Аштирра услышала, как её незримый спутник тихо напевает один из тайных гимнов Таэху, ве́домый лишь хранителям знания Аусетаар. Помедлив, она переплела свой голос с его, разделяя это таинство.
Теперь она ждала каждой ночи не меньше, чем наслаждалась каждым проведённым в Сияющем днём. Ей так хотелось рассказать обо всём Брэмстону и Эймер, но пока Аштирра не знала, как объяснить это даже себе самой. Возможно, так преломлялась память её прошлых жизней, а голос, с которым она говорила, был её собственным. А возможно, это в самом деле был хранитель их рода или некая часть утерянного знания, которую она понемногу обретала, соединившись со своей Силой. Одно она могла сказать наверняка: это создание, будь оно порождением её духа или самостоятельной сущностью, не было ей врагом. Обмануться красотой желанных образов было легко, но некая глубинная часть её сути нашёптывала жрице, что она может доверять ему как себе самой. И это было самым странным.
Отец ни о чём подобном не рассказывал. Аштирра решила, что, когда в следующий раз навестит Раштау в Обители, непременно спросит о происходящем и обсудит с ним.
А пока она встречала рассветы в заводях Великой Реки под шелест бумажного тростника и бродила по знаменитому гипостильному залу столичного храма Ваэссира, где огромные, украшенные расписными рельефами колонны подпирали небесный свод. Поднималась в обсерваторию жрецов Тамера, наблюдая за звёздами. Любовалась ликами Золотой и бирюзовыми потолками, где древние мастера изобразили движение светил. Вслушивалась в шёпот теней царских некрополей и таинственных переходов обители Ануи в Кассаре, тёмном городе Псоглавого Бога, ныне скрытом под толщей песков.
Незримый спутник отвечал на любые вопросы и поддерживал все желанные ей беседы о том, как всё было устроено прежде. А вопросов у неё накопилось немало, ведь многие знания, даже бережно восстанавливаемые по крупицам, оказались безвозвратно утеряны. Говорить с ним было как-то очень легко, словно они в самом деле давным-давно знакомы и он понимает образ её мыслей, суть её устремлений, а она сама знает его.
Аштирре казалось, что с каждым из этих видений их связь словно становится яснее и крепче, будто демон-хранитель бережно, камень за камнем, прокладывал между ними тропу. Если поначалу привкус его присутствия был более зыбким, то сейчас она чувствовала своего проводника ярко, как любого из находящихся рядом с ней наяву. Вместе с тем у него по-прежнему не было зримой формы. Он был голосом, ветром над водой, золотистой рассветной дымкой у берегов, приглушённым светом в храмовых галереях, тенями в сумерках гробниц – частью самого пространства в каждом из мест, в которых жрице довелось оказаться.
В одном из снов она оказалась на площади перед императорским дворцом, окружённой садами. До этого она даже не могла представить себе, как тот выглядел, потому что до их эпохи ничего не уцелело. Широкая лестница вела к высоким дверям, окованным металлом с выгравированными кобрами и соколами. Здание было двухуровневым, огромным, уступая размерами разве что центральным храмам, и уходило в глубину садов. Формой оно тоже напоминало храмы с внутренними дворами и колонными галереями. Обитель Ваэссира, живого божества рэмеи… Ей очень хотелось посмотреть, как всё устроено изнутри, хоть она и не была уверена, что тяжёлые врата откроются перед ней.
Но едва Аштирра сделала несколько шагов к лестнице, как оказалась в тени огромной статуи Ваэссира, возвышавшейся над площадью у фонтана из тёмного камня. Вода там не журчала, застыла, как само время. Это стало для девушки неожиданностью, потому что Великая Река, по которой ей уже довелось путешествовать на ладье, жила и струилась.
Нерешительно она подняла голову, посмотрев в лицо Бога. Владыка таинственно улыбался, глядя на свою единственную гостью, и солнечный свет отражался в золоте его глаз.
Вспышкой внутри пронеслась память о всепоглощающем золотом разливе, сжигающем дотла, сокрушающем до основания… Аштирра прижала ладонь к груди, усмиряя всколыхнувшийся внутри ужас, отступила на несколько шагов, едва удерживаясь от того, чтобы сбежать.
«Ты хочешь уйти?»
Жрица покачала головой, заставляя себя остаться на месте, снова взглянуть в лицо Ваэссира. В тот миг она поняла, что под взглядом статуи божественного предка династии Эмхет не чувствует ни страха, ни трепета – только вполне естественное благоговение. Аштирра не удержалась от улыбки облегчения, когда когти парализующего страха отпустили её.
– Нет… Я просто… – ей вдруг пришла мысль. Демон-хранитель ведал так много – наверняка он знал и про артефакты Эмхет. И про Сердце, которым владели Адраст и Кадмейра. – Есть одна вещь… амулет из эпохи расцвета Таур-Дуат. Мы полагаем, его когда-то создали сами Эмхет, и, по свидетельствам наших предков, он может помочь найти наследников династии. Тех, кто уцелел, несмотря на преступления Забытого Императора против собственного народа.
Аштирра воодушевлённо рассказала о многолетних поисках Таэху, об их с отцом исследованиях и даже о вылазке в гробницу Кадмейры. И всё это время демон молчал, хотя она по-прежнему ощущала его присутствие. Под конец девушка немного подрастеряла уверенность. Может, она говорила что-то не то?
– Сердце, о котором говорила царица… Оно в самом деле способно привести нас к наследникам Эмхет? Прошу, если тебе хоть что-то об этом известно…
«Способно привести… Да, можно сказать и так. Ты хочешь получить Сердце?»
Его голос выдавал затаённую печаль, которую она не могла объяснить. Возможно, с артефактом были связаны некие страшные тайны, о которых они с отцом и не подозревали.
– Понимаешь, в нём ведь наша надежда, – тихо ответила Аштирра. – Надежда для всех рэмеи.
Порыв лёгкого ветра из императорских садов был тёплым, окутал её плечи ласковым дыханием.
«Значит, ты будешь держать его в своих ладонях… Обещаю…»
А потом она проснулась, но внутри осталось ощущение, что случилось что-то очень важное, правильное.
Следующие несколько ночей её сны были самыми обыкновенными. Аштирра и сама не ожидала, что это так её опечалит. Она отвлекалась привычными делами – изучением ритуалов по свиткам, прогулками с Брэмст