— То есть, я не успела, да? — спросила… отчего-то грустно.
— Не успела, да, — подтвердил собеседник.
— А что, она… — взглянула на меня, — даже согласная?
И вроде бы ответ ждала от него, а смотрела по-прежнему на меня. Пришлось кивнуть. Неуверенно так. Почти незаметно. Просто потому, что я действительно вроде как уже давно со своей участью смирилась. Приняла её даже. Но ведь это случилось из-за того, что у меня и выбора иного особо не было! Прежде. Но данное мною, пусть и сомнительное, но всё равно прилюдное согласие, девица всё равно приметила. Тоскливо вздохнула. А вот эрранский князь отреагировал иначе. Разозлился больше прежнего. Исходящий от него жар буквально обжигал, столь нестерпимым ощущался. Самое печальное: драконья ярость посвящалась теперь уже исключительно мне. А я… Инстинктивно отшатнулась от него. Зря, кстати. Ибо его ярость в один миг преобразилась в видимую.
Взметнулось драконье пламя!
— Чужачек поймать, — прорычал эрранский князь. — Всех запереть! — прозвучало уже открытой угрозой.
Вместе с тем человеческий силуэт вновь поплыл, сменяя облик. Дракон взмыл ввысь ещё до того, как тхазары синхронно кивнули на полученный приказ.
Оказывается, некоторые из присланных в дар Великому князю Эррана “невесты с других земель” успели под шумок смыться. Правильно, кстати, сделали. Я бы тоже такое счастье попытала. Жаль, поздновато спохватилась. Если большинство тхазаров отправилось их догонять, то вот Даар`Аш остался подле меня. И вполне однозначно обозначил:
— Вам тоже не стоит оставаться здесь, княжна Сагитари.
Ничего не осталось, как последовать за ним, в холодный пустой замок, где меня снова ожидало лишь унылое одиночество.
ГЛАВА 23
Все мои ожидания про унылое одиночество растворились в небытие ещё на подступах к замку. Снежные завалы вокруг строения оказались тщательно убраны, каменные дорожки старательно выметены, а тхазар Даар`Аш оставил меня в компании своей тхазари, которая встретила нас у главного входа.
Внутри так и вовсе оказалось многолюдно. И если поначалу среди всех присутствующих я знала только Альму, Адину, Илану и Офиру, то и этот нюанс разрешился быстро, благодаря Медее. Хотя запомнила я всё равно не всех: в замке теперь насчитывалось около полусотни человек или даже больше, а у меня голова была забита совершенно иными обстоятельствами, так что по большей части во время представления мне кто есть кто, я самым бессовестным образом размышляла о недавних событиях на площади. Слишком уж не спокойно на душе было.
К тому же, в отведённой мне спальне меня ждал новый сюрприз. Даже два! На красной бархатной подушке, аккуратно уложенной в изножье постели, покоилась пара украшений. И если первый венец — побольше, был просто каменным, хоть и искусно вырезанным, то второй, украшенный алыми самоцветами, вызывал чистейшее восхищение.
— Тхазар Гадар`Эш доставил из сокровищницы, — пояснила Медея, заметив моё внимание. — Рекомендовал вам, княжна Сагитари, не расставаться с ней за пределами этой спальни, — улыбнулась, подхватив корону поменьше, протянув ту мне.
Я тоже улыбнулась ей в ответ. Но надевать княжеский венец отказалась, отрицательно покачав головой. Девушка на это одарила меня укоризненным взором. Правда, быстренько опомнилась, стоило мне требовательно-вопросительно приподнять бровь, сложив руки на груди, и отвела взгляд. Скоренько сбивчиво распрощалась, пожелав приятной трапезы, и скрылась с другой стороны двери спальни, ведущей в коридор.
Та самая трапеза уже была накрыта на столе. На одну персону.
Стало совсем тоскливо…
Совсем ненадолго!
И всё потому, что…
— Я не поняла, это что за гадость? — проворчал за моей спиной брюзжавый голос. — Где мой любимый чай из шиповника?!
Предполагаемой гадостью значился бокал с успевшим полюбиться мне лимонным грогом, поэтому неудивительно, что я на такое бесстыжее требование обернулась, не скрывая переполняющей меня мрачности. Хотя, нет. Лимонный грог и чай из шиповника тут были совершенно не причём.
— Ты тут откуда ещё взялась? — поинтересовалась я, обратившись к… княжне Задара.
Та стояла аккурат по центру комнаты. И вот точно не пользовалась той дверью, которой пользовалась Медея. А на мой вопрос лишь безразлично пожала плечами, после чего прошла к столу, нагло и вольготно устроившись в кресле, не менее нагло, игнорируя столовые приборы, принявшись поглощать приготовленную для меня запечённую с яблоками утку, совершенно не обращая внимания на переполняющую меня мрачность, собственно как и на меня саму.
— А ничего так, неплохо, — прокомментировала она собственные действия, отрывая пальцами второй кусочек птицы. — Соли маловато.
Я же почувствовала себя драконом.
В том смысле, что с превеликим бы удовольствием поджарила эту ведьму прямо здесь и сейчас! Чтоб даже пепла не осталось.
— Так что, чай из шиповника будет? Или в этой глуши такого в наличии не имеется? — деловито продолжила княжна Задара.
Или не совсем княжна.
— Ой, да всё ещё не признала что ли? — насмешливо дополнила собеседница, прекратив есть, сосредоточившись на мне. — Даже чешуйчатый тугодум и то сразу признал! А ты… — укорила. — Как не стыдно вообще?! — возмутилась в довершение.
Моя мрачность так никуда и не делась. Хотя понимание постепенно начинало приходить.
“Это особый дар твоего рода, моя княжна. Переходящий от одного кровного поколения к другому. Только твоего рода…” — сами собой всплыли в памяти слова Сарпа.
“Поэтому ваше пламя на меня не действует…” — сказала тогда ему я сама.
Выводы оказались элементарными и напрашивались сами собой. В конце концов, мой род был не столь уж и велик по численности. К слову, если бы я раньше сконцентрировалась конкретно на этом, а не на том, какие именно эмоции сопровождают появление нахальной огнеупорной девицы, пробуждая во мне всё самое плохое, то, наверное бы, тоже догадалась раньше. А так…
— Бабуля? — переспросила неверяще.
Сидящая напротив лукаво улыбнулась, плавно потянулась к бокалу с грогом, демонстративно скривилась, понюхав содержимое с цитрусовым привкусом, а затем обмакнула пальцы, проведя ими по лицу. Жест сопроводил невнятный шёпот, и… княжна Задара действительно стала бабулей! Лиловый сарафан теперь не подчёркивал, а скорее безжалостно сдавливал женскую фигурку, явно маловатый размером. Утончённые черты лица исполосовало морщинами, нос стал чуточку шире, привычно курносым, губы бледнее, цвет глаз сменил оттенок на привычно тёмно-карий. Разве что лукавый блеск сохранился.
— Ого, — только и сумела выдавить я из себя.
— Неужто решила, что жаднючий Задар в самом деле этому охальнику окаянному свою единственную наследную кровиночку на растерзание отдаст? — усмехнулась прабабка.
— Эээ… — всё, на что меня хватило.
Ан нет!
— Сарп не такой, — буркнула я в оправдание эрранского князя.
Родственница тут же нахмурилась. Поднялась на ноги, упёрла руки в бока, приняв командирскую позу. Окинула меня тревожно оценивающим взглядом с головы до ног, от которого вмиг не по себе стало.
— Платье подвенечное, — вынесла вердикт своим разглядываниям.
Оно действительно таковым являлось. Я в нём замуж за Сарпа выходила. Сменить ещё не успела. Мы же с аванпоста только-только вернулись. Вот я и кивнула, не видя необходимости отрицать.
— В самом деле успел попортить моё дитятко, гад чешуйчатый, — скривилась она, пройдясь по мне очередным придирчивым взглядом. — Или всё же не успел? — подозрительно прищурилась.
Давно я столь неловко себя не ощущала!
— Он не гад, — пусть временами реально чешуйчатый. — И поступает тем или иным образом, исходя не из личных интересов, а на благо всех остальных! Благодаря Сарпу, между прочим, вы все до сих пор живы!
Прищуренные глаза родственницы расширились и округлились, как если бы в них здоровенные монеты вставили.
— Благодаря Сарпу, значит, — не очень-то доброжелательно протянула она.
Да что там, недоброжелательно.
Злобно!
Но меня было уже не остановить.
— А ещё он — единственный, у кого хватило совести сообщить мне о том, что я ведьма и обладаю каким-то там даром, способным вдыхать “жизнь” во всё подряд! — обвиняюще ткнула в неё пальцем. — Как и ты! Ни ты, ни отец, почему-то мне об этом не удосужились сообщить, хотя у вас на это было целых восемнадцать лет!
Всё, на этом мой запал иссяк. Особенно потому, что никакой вины, при озвучивании своей гневной тирады, в стоящей напротив я не заметила. Моя прабабка вообще ничем подобным никогда не отличалась. Вот и сейчас изобразила полнейшую невозмутимость.
— Это те, кто не имеет прямого отношения к данной силе, считают, что я умею вдыхать жизнь во что угодно. Слишком упрощённое понятие. На самом деле всё намного сложнее. Нельзя просто так вдохнуть жизнь в то, где её нет. Жизнь не берётся из ниоткуда. Так что ничем подобным я не занимаюсь, — проговорила она бесцветно. — Да, я в силах созидать, используя жизненные силы. Именно используя, Айлин. Чужие. Либо свои. А теперь, когда мой дар переходит к тебе, и ты способна. Да, я не сообщила об этом ранее, потому что считала, что ты ещё не готова к подобной ответственности. К тому же, я не была уверена, что ты окрепла настолько, чтобы быть действительно готовой принять дар нашего рода и весь груз его последствий. Но… как оказалось, сила покидает меня намного стремительнее, чем предполагалось, — закончила с отчётливой грустью и развернулась обратно к столу, вернее от меня отвернулась. — Но ничего, теперь я здесь и мы с тобой всё наверстаем! — воскликнула уже радостно, вновь посмотрев на меня. — Я научу тебя всему, что я знаю! Ты способная, всё быстро усвоишь!
Лично я никакой радости не испытывала, но спорить с ней не стала. Тем более, что…
— Фурии! — с готовностью заполучить первые уроки по ведьминскому искусству, отозвалась я. — Начнём с них!
— Фурии? — моментально помрачнела прабабка. — Где и когда ты их встречала? И сколько их было? — напряглась, шагнув мне навстречу, обеспокоенно вглядываясь в моё лицо.