Притихшие от такого заявления девушки, отступили. Я, конечно, погорячилась, отказавшись от помощи, потому что самостоятельно расстегнуть многочисленные крючочки на платье не могла. Придется еще потерпеть.
— Давайте-ка что-нибудь съедим. Умираю от голода, — взмолилась я.
— Как же так? — Грир всплеснула руками, — для правителя готовят столько всяких блюд, а вы голодная?
— О! Не поверите, — я плюхнулась на свободный пуфик, с наслаждением вытянув ноги, — кусок в горло не лез под пристальными взглядами всех этих благородных вейров.
— Да! — согласилась Лесмия, — и как у вас духу хватило находиться среди них. Я бы со страху умерла.
— Они нестрашные. Просто там нужно соблюдать чертову кучу правил, которых я не знаю.
Но ничего. Максимус обещал прислать мне учителя. Думаю, скоро я стану разбираться во всех тонкостях этикета не хуже знатных вейр.
— У вас получиться, — заверила Грир.
— Что такое? — возмутилась я, — сколько раз повторять, вы мои гостьи. Значит, общаемся на равных. Называйте меня Мали и не выкайте.
— Извини. Привычка, — Лесмия улыбнулась.
— Ничего, все нормально. Так, где обещанные крылышки и эль?
— Так вот же, — Грир подкатила к нам сервированный столик.
Девушки устроились на соседних пуфах, и мы с жадностью накинулись на успевшее остыть мясо. Лесмия разлила янтарную жидкость по бокалам. Первый тост был за нас и нашу дружбу.
Дальше время пролетело незаметно. Мы болтали о всякой ерунде, смеялись, пили хмельной напиток, закусывая его орешками и сыром. Крылышки почему-то закончились быстро.
Было уже за полночь, когда служанки отправились по своим комнатам. Я же бухнулась на кровать и отключилась через несколько минут. Уже засыпая, почувствовала, как маленький пушистый комочек юркнул под одеяло и прижался к моим коленям.
— Хитрюга, — пробормотала я в сонной полуулыбке.
Утро встретила с головной болью. Лесмия зря убеждала, что от эля никаких последствий не будет. Кстати, сама она, явившись на мой зов, выглядела превосходно. Видимо, только меня мучило похмелье. Умывшись прохладной водой, я почувствовала облегчение. А горячий бульон, который готовился по особому рецепту (как раз для таких случаев, наверное), вернул меня в хорошее расположение духа.
Когда служанка отлучалась из комнаты на кухню, я заметила, что Ксавьера по-прежнему не было на посту. Вместо него стоял совершенно незнакомый стражник.
Что-то случилось!
Эта мысль не давала покоя. Впрочем, я и так дала себе слово выяснить, куда он делся.
Поэтому не стала откладывать в долгий ящик. Попросила Лесмию подать мне одно из тех платьев, что принесли вчера, оделась. Волосы оставила распущенными. Лишь забрала две верхние пряди у висков и закрепила их шпильками на затылке.
Вместе с Кидом, который по уже сложившейся привычке ожидал меня у дверей, я направилась к Берратоксу. У самых дверей в покои дракона путь нам преградил стражник.
— Я к вейру Ксавьеру Берратоксу!
— Вейр никого не принимает, — сухо ответил дракон.
— Но почему? Максимус назначил его моим охранником, а его третьи сутки нет. Что-то случилось?
— Ему нездоровится, — пояснил охранник, — врачи рекомендовали абсолютный покой.
— Неужели все так серьезно? — я испугалась.
В ответ страж молча кивнул. Я уже собиралась уйти, даже сделала пару шагов, как дверь распахнулась, и из покоев вышел мужчина. Он меня сразу не заметил, потому что, развернувшись ко мне спиной, разговаривал с хозяином дома. То есть с Ксавьером.
— Долго не прохлаждайся тут. Служба ждет. А еще бочонок граппа[15] в «Драконьем ухе» и пара пышногрудых красоток. Как надумаешь прервать свое затворничество, зови.
Едва взглянув на меня, мужчина хлопнул дверью и ушел.
— Вот, значит, как? Полный покой? Отдыхает? Понятно, как он тут отдыхает, — я почувствовала, как закипаю от злости. — Я, значит, волнуюсь, переживаю, а он…
Смерив стражника уничтожающим взглядом, я ринулась вперед. Дракон не посмел меня остановить. Ворвавшись в комнату, я замерла. Здесь царил полумрак. Потребовалась минута, чтобы привыкнуть к слабому освещению. Ксавьер действительно лежал на кровати.
— Это ты, Драк? Забыл что?
Странно, с кровати он должен видеть, кто зашел в комнату.
Я подошла ближе и поняла, почему Ксавьер не узнал, кто к нему зашел. На глазах его лежала пропитанная каким-то бурым составом повязка. Дракон был чрезмерно бледен, изможден.
Он действительно выглядел плохо. Очень.
— Кто здесь? — спросил Ксавьер, — почему молчите? Я знаю, что здесь кто-то есть!
Подойдя к кровати, я опустилась на ее край, накрыла ладонью исхудавшую руку молодого человека. Она оказалась горячей на ощупь.
— Это я, Мали, — тихо сказала я.
Ксавьер вздрогнул, напрягся.
— Зачем вы пришли?
— Вас долго не было. Я волновалась. И как оказалось, не зря. Что случилось?
— Вы не должны приходить сюда, — дракон проигнорировал мои вопросы. На его лбу образовалась складка, а сквозь бледную кожу на виске я заметила, как запульсировала вена.
— Как это не должна? Да если б я знала, пришла намного раньше. Ты заболел. Чем я могу помочь?
От волнения я позабыла про официальный тон и перешла на ты.
— Уходи, — глухо сказал дракон, — не хочу, чтобы ты видела… таким…
— Но…
— Убирайся, — яростно зашипел Ксавьер.
— И не подумаю, — решительно ответила я.
У кровати на столике я заметила чашу с водой и полотенце. Смочив один край, я подсела ближе к молодому человеку, и стала протирать лицо. У дракона был жар. Мои действия приносили явное облегчение больному. Ксавьер попробовал еще сопротивляться, но в итоге сдался. Не в его положении отказываться от помощи.
— Здесь душно, — констатировала я, — давай-ка проветрим.
Я натянула теплое одеяло на дракона до самого подбородка, заботливо подоткнула со всех сторон. После раздвинула шторы и распахнула тяжелые створки окон. Еще не успевший нагреться воздух ворвался в помещение, наполняя его свежестью. Ласковые лучи солнца проникли внутрь, обволакивая все на своем пути светом и теплом. Я на минутку замерла, рассматривая внутреннее убранство комнаты. Помимо кровати, занимающей значительную часть пространства, здесь стояли пара кресел с высокими спинками без подлокотников, письменный стол, заваленный бумагами, шкаф для белья. Одну из стен занимал огромный камин, сложенный из природного камня. Над ним висел громадный портрет величественного дракона. Отливающая рыжиной, густая шевелюра, перехваченная золотым обручем. Черные пронзительные глаза с искорками огня на радужке, плотно сомкнутая линия тонких губ, чуть удлиненный прямой нос. Мужчина был изображен в бордово-красном камзоле с массивной золотой пекторалью на груди.
Отец Ксавьера, — догадалась я, — именно он истинный правитель Сертеи. Что же с ним произошло?
Решила все же узнать об этом, если представится возможность. Дальше взгляд упал на столик, расположенный в самом дальнем углу комнаты. На нем стояло что-то прямоугольное, накрытое сверху атласной тканью. И это нечто, спрятанное от посторонних глаз, вызывало жгучее любопытство. Я даже подошла, горя желанием узнать, что же там такое. Тем более Ксавьер сейчас не мог меня видеть. Вспомнив о драконе, вспыхнула от стыда.
Он лежит больной, беспомощный. А я в его комнате хозяйничаю. Сую нос не в свое дело.
Совесть выпустила щипы, царапая мое любопытство острыми краями. Я отдернула руку, которой почти стянула покрывало с таинственной картины. В том, что это именно картина, я была уверена.
Кто же там изображен? Почему Ксавьер скрывает портрет? Может, это его девушка?
Неужели она настолько запала в его сердце, что он так бережно хранит память о ней?
На душе стало грустно. Несмотря на открытое окно, дышать было тяжело. Взгляд метнулся к дракону. Он глубоко дышал, вдыхая свежий воздух полной грудью. Мне показалось, что на его щеках даже появился слабый румянец. Отбросив ненужные мысли, я вернулась к постели больного.
— Тебе лучше?
— Да! Спасибо, — Ксавьер улыбнулся краешками губ, — именно этого мне не хватало.
— Может, ты что-то хочешь?
— Пить.
Я налила воды из кувшина, стоящего на прикроватном столике, в стакан. Поднесла его к губам Ксавьера. Он сделал всего пару глотков. Несколько капель скатились по небритому подбородку на шею. Я осторожно вытерла влагу пальцами. Дракон вздрогнул, будто его ударило током.
— Что-то не так? Извини, я только…
— Нет, — Ксавьер покачал головой, — все в порядке. Наоборот, мне приятно, что ты заботишься обо мне.
— Ну, что ты! Мне совсем несложно.
В этот момент наше уединение было нарушено. На пороге появились двое мужчин, облаченных в серые балахоны и такие же серые береты. В руках у них находились подносы с какими-то мазями, баночками и всевозможными лекарскими приспособлениями.
— Добрый день, — поздоровалась я.
Мужчины молча поклонились в ответ. Затем один из них, передав свою ношу другому, бросился закрывать окна и задвигать шторы.
— Как можно? — бурчал он себе под нос. Однако мне все было прекрасно слышно, — Яркий свет, окна. Попустительство! Ни на минуту оставить нельзя.
— Пожалуй, я пойду, — решила ретироваться я, — не возражаешь, если забегу проведать попозже? — спросила Ксавьера.
— Конечно, приходи. Я всегда рад тебе, — дракон коснулся меня рукой, будто не желал отпускать от себя.
— Тогда пока, — я чмокнула Ксавьера в щеку, — до вечера!
До своей комнаты, обуреваемая мыслями, я долетела за несколько минут. Кид и мой охранник, еле поспевали следом. Мне хотелось уединиться, подумать. Ксавьера я знала с того момента, как пришла в себя на скале. Он заботился обо мне, ухаживал. Та единственная ночь, что была у нас, все же оставила след. Пусть мы и расстались…
Тут я задумалась. Мы даже не были парой, поэтому «расстались» неуместно. Просто совершили ошибку. Это был сиюминутный порыв, влечение. Но все же неприятно узнать, что у дракона есть другая. Я уже жалела, что не сдернула покрывало. Я должна увидеть ее лицо. Наверное, она красавица, раз покорила его сердце. Но я ни разу не слышала о ней.