Вряд ли это важно, — решила я, — и не может сравниться с тем, что ждет меня впереди.
Стоит ли возвращаться? Позади холод и страдания. А там, впереди, свет. Тепло. И много солнца.
Крохотный лучик заметался на моем животе. Интересно, ему не терпится воссоединиться со светом? Скоро мы будем счастливы, — я накрыла ладонью своего лучистого проводника.
Тревога робкой дрожью пронеслась сквозь пальцы.
Ты боишься? — удивилась я. Мне казалось, что лучик стремился воссоединиться со своим прародителем. А он не хочет. — Почему?
С сомнением я еще раз обернулась назад. Серая тень бесновалась на берегу, отчаянно призывая вернуться. Что она кричит? Я решила подплыть поближе. Но лодку несло течением к другому берегу. Пришлось взять весло, лежащее на днище, и грести обратно. Едва я пересекла середину реки, как до меня донеслось:
— Ма-али-и-и.
Мали? Кто это? — я задумалась. Что-то знакомое. Почему тень зовет ее? Возможно, несчастная ищет кого-то?
Я решительно направила лодку к берегу. Каждое движение давалось тем сложнее, чем ближе я подплывала. Словно двигалась не по воде, а по вязкой жиже.
Отчего так? Будто никто не хочет, чтобы я возвращалась. Но я же не навсегда. Только узнаю, нужна ли моя помощь, и сразу обратно. Туда, где тепло и свет. Туда, где счастье.
— Мали! Вернись ко мне! Умоляю! Очнись!
От звука голоса, разрывающего привычную тишину, накатила головная боль.
Нет. Снова это ощущение! Не хочу. Лучше быть там, где всегда спокойно. Безмятежно.
— Мали. Любовь моя! Вернись!
Как должно быть счастлива та девушка, за которую борется тень. То, что тень приняла облик красивого мужчины, меня ничуть не удивило. В этом месте все было прекрасным.
Гармоничным. Идеальным. К моему удивлению, лучик света запульсировал. Маленькая точка превратилась в яркую горошину. Она поддерживала меня! Добрая и отзывчивая, как и я. Будто это и есть часть меня.
— Мали!
Мужчина на берегу обращался ко мне.
Выходит, Мали — это я? Почему же я не помню? Странно. А он привлекательный.
Возможно, он сможет пойти со мной?
Я улыбнулась незнакомцу и протянула ему руку, приглашая взойти на суденышко. Он схватил мою ладонь. Но вместо того чтобы избрать единственно верный путь, тень решительно потянул меня к себе.
Едва мои ноги коснулись земли, как я почувствовала, что вернулась прежняя боль. Тяжесть и ломота. Ледяные иглы впились в ступни, распространяясь по всему телу. Я разочарованно посмотрела на мужчину.
Как он мог? Снова ввергнуть меня в пучину боли и холода!
Но незнакомец умоляюще смотрел на меня, будто прося прощения за то, что мне предстоит испытать. Затем он резко притянул меня к себе и стиснул в объятиях. Поначалу ничего не происходило. Я слышала только размеренный стук чужого сердца. Горячего.
Пульсирующего. Но его тепло обходило стороной. Тогда мужчина завладел моими губами, будто стремился всеми способами вдохнуть жизнь.
Удар, прогремевший где-то внутри, показался оглушительным. Вместе с ним пришло воспоминание. Величественный дракон с иссиня-черной чешуей. Внимательный взгляд черных с янтарной каймой глаз, за которым чувствуются безграничная любовь и доверие. Он ждет меня. Там. В мире, наполненном страданиями и несправедливостью. Я должна вернуться, чтобы спасти его.
С каждым последующим ударом сердца я возвращалась к действительности. Та сила, что тянула обратно, поглощала. Взывала к воссоединению. Я не могла противиться этому зову.
Лед внутри меня покрылся влажной коркой. Он стремился к пульсирующему источнику, чтобы, коснувшись его, превратиться в пар.
Погибнуть? Или получить шанс на возрождение? Неизвестно. Опасно. Но неизбежно.
Я потянулась навстречу, обняла. Растворилась в накрывших поцелуем губах. Поддалась волшебной власти желания. Оно рождало огонь, дремавший безумно долго, томившийся под властью предрассудков и правил. Не принять его означало пойти против собственной сути. Я была уверена, что поступаю правильно. Естественно. Иначе никогда бы не вернулась из путешествия по реке забвения. Жизнь — это выбор. Следование своему сердцу. Преодоление испытаний, что уготовила судьба. Было бы намного проще сдаться. Пересечь реку. Но тогда пришлось бы начинать путь сначала. И кто знает, куда бы завела меня новая дорога.
Глава 21
Кальмин
Прошло несколько минут. Небольшая передышка была нужна как воздух. Лежа на холодных камнях, я чувствовал, как затягиваются раны. Регенерация медленно, но работала. В то же время из меня, словно жилы, тянули магические силы.
Вампир, лишенный своего могущества.
Жалкое зрелище. Сейчас я слабее кошки. Гадко. Неприятно.
Я злился от своей беспомощности. В другое время находился уже за сотню цдархов отсюда, давно исцелился бы. Но уйти один не мог. Мой план был слишком хорош, идеален.
Освободить Мали от заклятия и воспользоваться фамильным кристаллом перехода. Мы бы вмиг оказались в Дорре. Там, подпитанный силой рода, я бы тотчас восполнил утраченный потенциал. Да что там. Он бы усилился во сто крат. Мали не смогла бы устоять. Афоверо не оставило бы ей ни единого шанса на сопротивление. Вытеснить чешуйчатого из сердца Мали стало бы делом времени. Тем более я всерьез задумывался над тем, чтобы сделать ее своей парой, разделив радость вечной жизни. Из Мали вышла бы потрясающая вампирша.
Огромная тень бесшумно опустилась сверху, закрыв собой небо. Бордово-красный дракон с золотистой окантовкой крыльев приземлился на скалы.
Денометрикос?
Только у императорской семьи в расцветке присутствовали дополнительные оттенки. А золотые полосы — отличие правящего рода. Только вот в пору расцвета чешуя дракона переливалась на солнце, а золото ослепляло. Сейчас же тусклая окраска говорила о слабости.
Огонь этого существа едва тлел.
Интересно, когда именно драконы забывают о своей человеческой ипостаси? И забывают ли? Известно лишь, что они прилетают сюда, на остров. Что же с ними происходит здесь?
Они умирают? Должно быть, Стойвел — гигантское кладбище могучих повелителей неба.
«Все не так просто», — раздался голос.
Я вздрогнул от неожиданности. Конечно, если есть силы, ментальные блоки не позволили никому бы влезть в мои мысли. Но сейчас я слаб, как человек.
Ко мне приблизилась огромная чешуйчатая морда. Карие глаза с вертикальным зрачком пристально наблюдали за мной.
«Помощь. Для девушки, что пришла с тобой».
— Мали? — я не сдержал вскрика, — ты знаешь, где она? Ей нужна помощь? Дхарг тебя подери, я готов!
Дракон взмахнул крыльями, взметнув потоки холодного воздуха. Затем сомкнул когтистые лапы на моем теле и взмыл в воздух. Когти больно впились в поясницу и живот. Я старался не обращать внимания на боль. Главное, Денометрикос перенесет меня к ней.
Мы летели вглубь острова. За стеной из неприступных скал оказался настоящий рай.
Бирюзовая листва деревьев сменялась буйным разноцветьем лугов. Тут и там сверкали стальные полотна мелких рек и озер. Обилие фруктовых деревьев и разномастной живности.
Плодородный край. С удивлением обнаружил кружащих у самой земли маленьких дракончиков.
Не может быть! Детеныши? Но откуда?
«Смерть для дракона не конец. Это начало новой жизни».
— Стойвел — земли истинных драконов? — спросил я вслух, хотя вполне убедился, что мои мысли для императора не секрет.
«Остров забирает жизни и дарит их».
— А почему ты не переродился?
«Мое время еще не пришло. Только Дракэну, великому богу известно, когда оно настанет».
— Но здесь же уйма драконов, — поразился я, — вы никогда не покидаете остров?
Настоящая армада огнедышащих чешуехвостов! Сто раз подумаю, прежде чем портить отношения с Сертеей.
Дракон хмыкнул, прочитав мои мысли.
«Их, — Денометрикос нырнул вниз, ближе к стае резвящегося молодняка, — ничто не связывает с двуипостасными. С Сертеей. Стойвел их дом. Но он принимает каждого, кто приходит сюда. Мы находимся в старом теле до тех пор, пока прошлое живет в нас. Стоит отпустить его, распрощаться с обидами, привязанностями, воспоминаниями, как оно призывает нас».
— Что или кто вас призывает?
«Озеро Забвения. Когда ты готов, оно успокоит, заберет боль, наполнит силой».
— Мы летим к озеру?
«Да».
— Но разве оно способно воспринимать других? Не драконов.
«Как я уже сказал, Стойвел принимает каждого. Странно, что Врата открылись для девушки.
Видимо, ее время на исходе».
— Что значит на исходе? Мали умирает? — прорычал я.
«Боюсь, что так. Но ее душа, возможно, сможет переродиться».
— То есть ты не знаешь наверняка? — я начал задыхаться от накатившей ярости. Глаза закрыло красной пеленой. Все инстинкты обострились. Яд наполнил клыки. Я непроизвольно смешал его со слюной. Осталось лишь добавить немного крови и… — долго еще лететь?
«Мы почти на месте».
Дракон подлетел к скале, гигантской стрелой устремившейся в небеса. Сделав небольшой круг, чешуекрылый приземлился на площадку почти у самой вершины. Облака, чуть касаясь угольно-черной поверхности, плыли мимо. Они были настолько близки, что, казалось, протяни руку и сможешь ухватить их за край. От невероятной высоты перехватывало дыхание. С этого места весь остров был как на ладони. Но вся красота и величие острова померкли, стоило мне увидеть хрупкую фигурку, лежащую у мерцающего угольно-серебристой дымкой входа.
— Мали!
Я помчался к ней, как только ногами коснулся твердой поверхности.
Она была холодна. Слишком бледная. Неподвижная. Беззащитная. Засохшие кровавые ручейки на лице и шее казались неестественно яркими. Я едва слышал биение сердца. Пульс почти не прощупывался. Денометрикос не врал, Мали умирала.
Нет. Не отдам. Никому. Даже смерти. Моя, — билось в моем сознании.
Где-то далеко что-то кричал дракон. Но я попросту отключился от него. Пока мы летели, часть сил вернулась ко мне. Возможно, виной всему были черные камни. Вдали от них магия чувствовалась сильнее. Но сейчас не было времени думать об этом.