С этими словами Хьердис расстегнула пояс и протянула его Брану вместе с мечом. Бран ступил вперед и робко принял меч, не вполне уверенный, что он не сожжет его руки. Не отрывая глаз от бесформенной фигуры Хьердис, он попятился и присоединился к своим друзьям.
— Правильно ли я поступил, Кольссинир? — прошептал он.
— Это настоящий меч или очередная ловушка?
— Не бери его! — громко шепнул Пер, толкая локтем Скальга, который с трудом мог сдержать свое возбуждение.
— Бери, бери! — шипел он. — Это же ясно видно, что она умирает от Дирстиггова проклятья. О, какое дивное проклятье! Замечательное проклятье! Возьми, возьми его!
Кольссинир лишь легко покачал головой, словно мысленным взором разглядел что-то пугающее.
— Когда мы сможем уйти? — спросил он, обращаясь к Хьердис.
Голос ее зазвенел торжеством и иронией:
— Как только Миркъяртан не будет стоять у вас на пути.
Однако, да будет вам известно, крепость полностью окружена драугами, и Миркъяртан никогда не допустит, чтобы вы ускользнули от него. И меч, и сердце — слишком большое для него искушение. Похоже, для вас нет иной возможности выбраться отсюда, как только убив Миркъяртана. У тебя есть меч и сердце. Ты можешь сделать это, Бран.
Хьердис подала знак, громко позвав Тюркелля, и внешние двери с грохотом распахнулись настежь. В залу хлынули Призрачные Всадники, увлекая за собой толпу доккальвов, которые мечами и топорами защищались от слуг Миркъяртана, рубя их шлемы и щиты. В один миг Хьердис оказалась окруженной тесным кольцом доккальвов, готовых умереть, защищая ее от шайки скалящихся Всадников. Другие Всадники приплясывали около Брана и его друзей, но, видя меч в его руках, предусмотрительно держались подальше и лишь осыпали врагов угрозами, размахивая оружием.
Затем в этот шум и гам ворвался Миркъяртан, и мгновенно воцарилась тишина. Черный плащ с алым подбоем вился и плескался вокруг чародея на ледяном ветру, который вместе с ним прорвался в залу. Увидев Брана и меч, чернокнижник замер, и тень удивления промелькнула на его лице.
— Ну что ж, Хьердис, — приятным голосом произнес он, — полагаю, ты устроила для меня ловушку, и весьма хитроумную. Глупцом я был, когда поверил, что ты желаешь примирения, как утверждал твой гонец. Придется мне признать, что ты достойна уважения — и это тогда, когда я уже счел тебя совершенно разгромленной.
Жестокий смех был ему ответом.
— Твоя ошибка, Миркъяртан, будет стоить тебе жизни! Я подарила меч скиплингу и обещала отпустить его, как только будут уничтожены ты и твои злосчастные драуги. Я пробужу Ингвольд от зачарованного сна среди голубого пламени, и скиплинг сможет забрать ее с собой — после того, как уничтожит тебя.
Миркъяртан снова перевел взгляд на Брана.
— Мне следовало бы убить тебя уже давно, когда у меня была такая возможность. Я и тогда это чувствовал, но ты был так толст, безвреден и глуп, что я не мог поверить, будто ты когда-нибудь сумеешь навредить мне. Теперь-то я знаю, как ужасно ошибался. Ты изменился и убить тебя будет потруднее. — И он отбросил полу плаща, чтобы обнажить свой меч.
— Потруднее! — засмеялась Хьердис. — Скажи лучше — невозможно. У него есть помощь Рибху, а теперь еще и меч. Он убьет тебя, Миркъяртан.
Бран изучал взглядом своего противника. В сравнении с ним Миркъяртан напоминал обглоданную старую кость рядом с мощной рукой викинга, привычной и к топору, и к веслу. Бран колебался, пропуская мимо ушей советы, которые нашептывали с двух сторон Пер и Кольссинир, и не обращая внимания на ободряющие тычки и похлопывания Скальга, который вертелся вокруг, взволнованно заглядывая ему в лицо. Знакомые черно-красные видения подступили к нему со всех сторон, когда кто-то пошевелил угли в очаге, чтобы яркое пламя осветило сцену поединка.
— Ты готов? — Миркъяртан вложил меч ножны и крепче сжал свой посох.
Бран медленно кивнул. Меч Дирстигга медленно лег в его руку, точно так было всегда.
— Да. Да, я готов… Дирстигг. — он отвечал скорее себе самому, чем своему противнику — словно прислушивался к отдаленному внутреннему голосу; глаза его расширились и блестели. Он сделал два шага вперед и нанес молниеносный удар Миркъяртану — тот едва успел вскинуть посох, чтобы отразить его, и поспешно отступил назад, как-то сразу потеряв свой самодовольный вид; ближайшие Призрачные Всадники с визгом бросились прочь от него. Бран пробился через толпу Всадников вслед за Миркъяртаном, по пути опрокинув несколько скамей и стол, даже не глянув на них. Меч был точно живой в его руке, и каждый его удар пылал местью Дирстигга. Заклинания Миркъяртана не вредили Брану — и ледяные молнии отражались от клинка или рассыпались о пол, покуда весь он не покрылся скользкой влагой от растаявшего льда.
Кольссинир кружил вокруг дерущихся, прекращая все попытки Всадников предательски вмешаться в поединок ударами огненных молний, отчего вся зала скоро наполнилась дымом и грохотом, а Призрачные Всадники, ослепнув, рассыпались в поисках укрытия. Его посох засиял, разогнав тьму в тот же самый миг, когда Миркъяртан заклинанием погасил все лампы и очаг, и этот яркий свет метался по зале вослед за противниками. Миркъяртан отшвырнул посох и выхватил меч, но его ловкости было не сравниться с яростью Дирстиггова отмщения. Несколько раз Бран легко ранил чародея и видел, как пот струями течет по лицу противника. У него самого глаза жгло от соленой влаги, и мускулы честно предупреждали, что силы его на исходе.
Коварным ударом Бран вышиб меч из руки Миркъяртана и отбросил в толпу Всадников через весь зал. Не колеблясь, ринулся он на Миркъяртана, готовый прикончить его, но каждый удар меча встречал только взмах полы плаща, а сам Миркъяртан всякий раз ускользал, живой и невредимый, хотя Бран был уверен, что уж этот удар непременно настигнет чародея. Наконец Брану удалось припереть Миркъяртана к стене и нанести ему решающий удар. Клинок скользнул по плоти и кости, и Миркъяртан рухнул, взревев от боли. Бран вскинул меч, чтобы завершить бой, безжалостно нанес удар — но клинок врубился лишь в деревянную обшивку пола, а Миркъяртан растаял в воздухе со словами заклятья бегства на губах, и уже из пустоты донесся насмешливый хохот.
— Трус! Ничтожество! Вернись и закончи битву! — рычал Бран, разъяренный такой недостойной уловкой. Он выдернул из дерева острие меча и бросился на крадущихся Всадников, которые только рады были удрать. Он ощущал, что сила его истаяла, когда ярость Дирстигга, пылавшая в крови, погасла, и с отчаяньем сознавал, что потерял случай убить Миркъяртана и что Ингвольд останется в своем заточении, покуда Миркъяртан не умрет. С болезненной отчетливостью предстало перед ним все гнусное коварство притворной уступки Хьердис. Он осел в полном изнеможении под радостным натиском Пера и Скальга, а Кольссинир тем временем одним прыжком оказался у двери и заложил засов, не впустив ни одного доккальва, кроме Тюркелля, который проскользнул внутрь, точно ласка, и с дерзким видом стоял возле Хьердис.
— Отлично, Бран, отлично! — просипел Кольссинир и без сил опустился на скамью, чтобы отереть пот с лица и перевести дух.
— Мы едва не прикончили его! — восклицал Скальг. — Он был прижат к стене и погиб бы, если бы не заклятье бегства. Трус! Ни один уважающий себя маг не бежит от честного поединка.
Бран сердито помотал головой и высвободился.
— Но я не убил его. Почему я не убил его? Он должен был умереть.
— Все дело в плаще, — угрюмо отозвалась из своего угла Хьердис. — Плащ защищает своего владельца от гибели. Если хочешь получить Ингвольд, позаботься о том, чтобы удача покинула Миркъяртана. С мечом и драконьим сердцем тебе это когда-нибудь да удастся.
Бран прожег ее взглядом.
— Это ведь ты устроила так, чтобы он пришел сюда и я с ним сразился? Ты сказала ему, что желаешь переговоров, ты вложила меч в мои руки, чтобы убить его. Ты обманом принуждаешь меня помогать тебе, Хьердис — хочу я того или нет, но что бы я не свершил ради освобождения Ингвольд, все будет тебе во благо.
— Да, я умно это задумала, — отвечала Хьердис. — Объединив усилия, мы очень скоро смастерим из Миркъяртана такой же трофей, в какие он превращает своих побежденных врагов. Удача покинет его, и мы его одолеем. В следующий раз, когда мы встретимся с Миркъяртаном, попроси помощи у своих Рибху.
— Если только дело дойдет до следующего раза, — сказал Бран. — Слышишь ты, какой шум снаружи? Похоже, драуги штурмуют стены. Если твои доккальвы не удержат их — как бы нам не присоединиться к Миркъяртанову собранию живых черепов. — Он говорил мрачно, прислушиваясь к лязгу мечей о щиты за главными воротами горного форта. С шумом битвы смешивался волчий вой.
Скальг в небывалой радости хлопал себя по бокам.
— Слушайте только, как они рвут друг друга в клочья!
Миркъяртан, должно быть, вне себя от ярости. Так я и думал, что он истолкует в дурную сторону твою невинную попытку его прикончить. — Он необдуманно хихикнул, и Тюркелль нацелился лягнуть его посильнее; глазки доккальва горели красным огнем.
Бран тотчас же шагнул вперед, и Тюркелль попятился, заняв оборонительную позицию за спиной Хьердис. Глаза его, устремленные на Брана, мерцали, точно две багровые искры во тьме.
— Не знаю, — сказал он, — как теперь нам удастся убить Миркъяртана, если уж он знает, что мы намерены сделать это. Он не позволит нам подобраться поближе. А что хуже всего — как мы вообще узнаем, где он обретается? Он исчез внутри этих стен и, насколько мы можем судить, все еще где-то здесь. Может быть, он ищет Ингвольд.
Кольссинир выступил вперед, хмурясь и покусывая губы.
— Скорее всего, так оно и есть… Либо он замыслил месть, либо — и это вероятнее — он, как и все мы отлично знает, что стоит только убрать Ингвольд из Хьердисборга, и Хьердис потеряет над Браном всякую власть.
Хьердис и Бран продолжали мерить друг друга взглядом.
— Стало быть, — сказала Хьердис, — Миркъяртана нужно найти. Если он все еще рыскает в крепости, нельзя допустить, чтобы он оказа