— Все должны быть предельно внимательными, чтобы не пропустить признаков болезни. — объявил К’лиор. — Отчитываться немедленно мне или Сайске. — он решительно встал, вежливо пропустил Сайску вперед, и покинул комнату. Танназ немедленно последовала за ними.
Их уход напугал Фиону. Она продолжала сидеть, пока остальные Командиры Крыльев медленно расходились, мрачно обсуждая состоявшийся разговор.
— Он слишком молод. — услышала она, как Х’нез бормотал себе под нос, торопливо проходя мимо. — Это ты должен был догнать ее.
В Чаше послышалось согласное громыхание Гинирт’а.
Еще долго после того, как все разошлись, Фиона продолжала сидеть, дрожа. Только услышав жалобу Талент’ы. «Я чешусь!», она поднялась и покинула темнеющий Зал Собраний.
После того, как она закончила намазывать Талент’у маслом, и та, довольная, погрузилась в сон, Фиона попробовала узнать, где обе другие Госпожи Вейра. Первой она нашла Танназ.
— Можешь мне помочь? — спросила Танназ, заметив ее силуэт. Увидев, что Фиона кивнула согласно, старшая Госпожа обмякла, опершись на стену коридора, и облегченно закрыла глаза. — Хорошо.
— Что мне делать?
— Ой, извини. — сказала Танназ, пытаясь собраться и встать прямо. — Нам нужно поговорить с всадниками, проведать драконов… это примерно, как…
— Как иметь дело с больными тетушками? — пробормотала Фиона, не в состоянии удержаться. — Или со старыми дядюшками?
— Со всадниками драконов. — твердо исправила ее Танназ. Фиона почувствовала, что сгорает от стыда. Танназ заметила это даже в полумраке коридора и смягчилась. — Да, возможно они очень похожи на старых дядюшек в этот момент, но они будут защищать этих больных тетушек. — она резко кивнула. — Так что не забывай об этом.
— Что мне им сказать? — спросила Фиона, стараясь, чтобы ее голос не прозвучал недовольно.
— Ты знаешь, что они сейчас чувствуют. — ответила Танназ, ее голос стал мягче и теплее. — Может, даже лучше, чем многие другие, потому что ты тоже потеряла своего файра.
Фиона прикусила губу, потом резко тряхула головой и попросила Танназ продолжать.
— Просто поговори с ними о том, что они чувствуют, что чувствуешь ты. Не лги им, но и не сгущай краски. — Танназ положила руку ей на плечо и твердо сжала его. — Теперь ты тоже Госпожа Вейра.
Что-то в голосе Танназ подсказало Фионе, что ей только что сделали подарок, а не добавили еще одну обязанность. Танназ должно быть, тоже увидела, что Фиона это поняла, потому что отпустила девочку и резко сказала. — Давай уже, иди!
Фиона пошла по коридору в указанном Танназ направлении и вдруг поняла, что не знает, куда идти. Она замедлила движение, выбирая, вернуться назад, чтобы спросить вторую Госпожу Вейра, или просто начать с любого места.
Словно прочитав ее мысли, или поняв свое упущение, Танназ крикнула ей вслед. — Первый вейр после лестничной площадки.
Фиона пошла быстрее, с волнением разглядывая каждый проход в поисках лестницы. Спустя мгновение ее шаг замедлился, и она стала размышлять, что же ей делать.
«Где найти слова, которые уменьшат боль скорбящих всадников? — думала Фиона, все больше волнуясь от этих мыслей; с каждым шагом ей становилось все тревожней и тревожней, и, достигнув лестницы, она уже почти дрожала от страха.
«Я не смогу это сделать. — несчастно подумала девушка, остановившись в шаге от входа в вейр. — Ведь мне всего лишь тринадцать Оборотов!»
Она уже склонялась к тому, чтобы вернуться назад и сказать Танназ, что каждый делает ошибки, что Талент’а сделала ошибку, выбрав ее — и эта мысль, эта страшная мысль, привела ее в ужас. Фиона мысленно легко прикоснулась к спящей королеве, получив вялый отклик, поняла, что ее золотая медленно выходит из своего сна, чтобы ответить на зов всадницы, и разорвала мысленную связь.
«Спи, моя малышка», — с любовью подумала она, обращаясь к своей королеве.
«Киндану никто не помогал, — пожурила себя Фиона, — и он был твоего возраста, когда начался Мор. Он спас тебя и всех в Форте».
«Ну, — поправилась она, и слезы набежали ей на глаза, — почти всех. Он не смог спасти Маму, моих братьев, и даже мою сестру, девушку, которую любил».
«Но он спас меня», — вспомнила она рассказы отца о мужественном поведении Киндана. И вот, вдохновленная его примером, и для поднятия духа прокручивая в голове моменты со своего Запечатления, она подняла голову выше и сделала первый шаг.
«Я смогу это сделать», — решила она и крикнула. — Здравствуйте?
— Кто там? — по приглушенному голосу Фиона догадалась, что всадник отозвался из вейра своего дракона.
— Фиона, всадница Талент’ы, — ответила она, пройдя через покои всадника в вейр дракона.
— Новая Госпожа Вейра? — пробормотал себе всадник, затем сказал своему дракону. — Видишь, Данорт’а, это девочка, которая Запечатлела королеву на последнем Рождении.
Фиона услышала, как дракон издал какой-то звук, словно задал вопрос, понятный только ему и всаднику, и встала так, чтобы ее было видно. Данорт’а была зеленой самкой дракона, а ее всадником был старик, даже старше Х’неза по возрасту, но, на первый взгляд, более спокойный.
— Я совсем забыл про манеры! — воскликнул он, встав и кивнув вежливо. — Я Л’риан, всадник Данорт’ы, к твоим услугам, Госпожа Вейра.
Фиона улыбнулась и кивнула в ответ.
— Фиона… — задумчиво пробормотал он, и вдруг выражение его лица выражение оживилось догадкой. — Да ведь ты была ребенком Лорда Бемина, не так ли?
— Да. — ответила Фиона, не считая необходимым сообщать ему, что она до сих пор еще является ребенком Бемина.
— Она была тогда совсем малышкой. — сказал Л’риан, обращаясь, как обычно, к своему дракону, но внезапно оборвал себя. — Прошу извинить, Госпожа Вейра, но я часто замечаю, что разговариваю с Данорт’ой вслух, только для того, чтобы слышать свой голос.
— Но ты же выходишь отсюда? — быстро спросила Фиона. Мужчине на вид было не больше лет, чем ее отцу, но потом Фиона вспомнила, что обитатели Вейра лучше сохраняются с возрастом, чем холдеры, так что возможно, что ему было около шестидесяти или даже семидесяти Оборотов, как и Главному Мастеру Арфистов Зисту.
— Конечно! — ответил Л’риан, выпрямляясь. — Мои кости возможно и стары, но разум все еще работает.
— Ты знал меня ребенком? — беспокойно спросила Фиона.
— Конечно знал. — ответил Л’риан. — Мне выпало счастье летать в крыле Предводителя Вейра, и много раз я участвовал во Встречах в Форт Холде.
— А мою мать ты тоже знал? — любопытно спросила Фиона. То, что осталось в ее памяти, было смутным и неопределенным.
— Знал. — сказал Л’риан, печально качая головой. — Я знал ее еще до того, как она стала Леди Владетельницей. — Он улыбнулся. — Ты очень похожа на нее, по правде говоря.
— Она прибыла из Руата. — продолжил он, довольный тем, что у него появилась такая внимательная слушательница. — Сначала она проводила время в Цехе Арфистов. — Л’риан подмигнул ей. — Был слух, что она была влюблена в арфиста, несмотря на то, что была старшей из дочерей в Руате.
Следующие полчаса Фиона слушала, как зачарованная, воспоминания Л’риана.
— О, болтать можно бесконечно. — извиняющимся тоном сказал он, когда понял, насколько долго они беседовали. Он улыбнулся. — Так приятно поговорить с новым слушателем: все рассказы вновь становятся свежими.
Фиона улыбнулась в ответ. — Спасибо, что поговорил со мной.
— Ты только за этим и приходила? — спросил слегка удивленный Л’риан. — Не думал, что кто-нибудь знает о том, что я знал твою мать.
— Вообще-то, нет. — сказала Фиона, поднимаясь на ноги и с волнением посмотрела на двери. — Просто Танназ попросила, чтобы я…
— Проведала нас? — догадался Л’риан, мудро глядя на нее.
Фиона решила, что отпираться бесполезно. — Потеря драконов…
— Это было ужасно. — признался Л’риан. — Даже для обитателей Вейра, которые никогда не смогут понять, что было потеряно, потому что никогда этого не имели.
— Ну, некоторые из них имели своих файров. — заметила Фиона.
— Тогда они тоже прошли через это. — согласился Л’риан. — И они поймут, даже если их собственная боль еще до сих пор свежа. Но только тот, кто сам Запечатлел, может действительно понять, что это такое — потерять дракона.
Он плотно сжал губы, затем наклонился поближе к Фионе, заговорщицки сказав. — Если с Данорт’ой что-нибудь случится, если она заболеет, я думаю, что уйду в Промежуток вместе с ней.
— А как же те, кого ты любишь? — в смятении спросила Фиона.
— Я уже видел, как многие, кого я любил, ушли в Промежуток. — сказал ей Л’риан. — Все мои сыновья и дочери уже выросли, их матери имеют хороших партнеров, моих лучших товарищей уже нет. Когда придет время, я не буду жалеть ни о чем.
— Кроме одного. — поправила его Фиона. — Сражение. Сражение с Нитями.
Л’риан лающе засмеялся. — Сражение с Нитями! — Он повернулся к Данорт’е. — Ты слышала? Она думает, что мы еще способны сражаться с Нитями!
— Они скоро придут. — горячо воскликнула Фиона. — И тогда нам будет важен каждый всадник драконов.
Л’риан помолчал, вдумываясь в ее слова. — Мне кажется, самое большее, на что мы способны, это только подвозить огненный камень боевым крыльям. — допустил он.
— Вот видишь, теперь и у тебя есть что-то, ради чего стоит жить. — сказала ему Фиона.
Л’риан улыбнулся и задумчиво посмотрел на нее. Спустя мгновение, он засмеялся и наставил на нее указательный палец. — Я скажу тебе больше.
Фиона непонимающе смотрела на него.
— Я дождусь, когда твоя золотая вырастет, и вот тогда у нас будет более серьезный разговор. — пошутил зеленый всадник.
Фиона почувствовала, что краснеет, и Л’риан разразился громким, долгим хохотом. Она справилась со смущением и заявила. — Выслышала и засвидетельствовала! — чем уничтожила улыбку на лице старика. Затем она повернулась к выходу, сказав. — А теперь прошу извинить меня, я действительно должна проведать остальных.