– То, что я чувствую, это не намеки, Дин, – постарался объяснить Сэм. – Это не ключи к разгадке… Скорее, они мешают мне понять, что к чему. Как будто в мозг тыкают электрошокером. Так что прости, если я не могу разобраться в этих ощущениях.
– Ладно. – Дин достал из кармана мобильный телефон. – Попробую позвонить шерифу. Может, удастся уговорить ее приехать и впустить меня в морг. А ты дуй к историкам, потом пересечемся и обсудим.
Сэм кивнул и ушел.
Дин стоял у двери, провожая взглядом стремительно удаляющегося брата, пока тот не скрылся за углом. Даже в походке Сэма чувствовалось волнение. Дин знал, что, какой бы след ни оставил в памяти Сэма ночной кошмар, тот не готов разбираться с этим. Во всяком случае, пока… Дин только надеялся, что, когда Сэм соберется с духом, будет не слишком поздно.
Оглядев армированное стекло в двери, он сунул телефон в карман и поднял валявшийся на земле кирпич.
– Джордж Клуни – слабак[55], – сказал Дин и замахнулся кирпичом. Он уже приготовился шарахнуть по стеклу, когда щелкнул замок и дверь распахнулась.
Из полумрака на него смотрел Кастиил.
– И давно ты здесь? – спросил Дин, прошмыгнув внутрь. Прохлада кондиционера дарила облегчение после удушающей уличной жары.
– Только что явился.
– Эй! – раздался чей-то голос. – Кто вы такие и какого черта вам здесь надо?
Дин увидел небритого мужчину лет за тридцать в белой рубашке с закатанными рукавами и в галстуке, петлю которого он ослабил. Видимо, он собирался закурить, но от удивления застыл с прилипшей к нижней губе сигаретой и выглядел немного нелепо.
– Дверь была открыта, – сказал Дин.
– Этого не может быть.
– Вы – коронер?
– И кто же тут такой любопытный?
Дин махнул удостоверением.
– Агент Ван Зандт, ФБР. А это агент… Зивон[56]. – Прежде чем Кастиил опомнился, он продолжил: – Шериф Дэниелс сообщила нам код доступа на случай, если вы заняты.
Коронер смерил долгим взглядом Дина и Кастиила, потом покосился на открытую дверь и, наконец, щелкнул зажигалкой и закурил.
– Меня зовут Тодд Уинстон. И да, я – коронер. – Он затянулся сигаретой и выпустил струю дыма из уголка рта. – Но шериф Дэниелс не давала вам никакого кода. Она не особо жалует федералов.
– О боже, я этого не переживу! – воскликнул Дин. – Может, оставим в покое шерифа и вы покажете мне тот труп, что доставили на днях.
Проворчав что-то себе под нос, Уинстон провел их по коридору и нырнул в небольшой кабинет. Дин заглянул в открытую дверь и обомлел, увидев, что стены кабинета от пола до потолка забиты книгами, по большей части в твердом переплете, да еще и в суперобложках.
Уинстон вышел со связкой ключей. Он свернул за угол и повел их по другому, еще более узкому коридору. За следующей дверью оказалось хранилище трупов, залитое холодным казенным светом длинных люминесцентных трубок. Если в остальных помещениях царила уютная прохлада, здесь холод пробирал до костей, и Дин впервые за день не пожалел о том, что он в костюме.
Середину комнаты занимал металлический секционный стол со сливным лотком, окруженный тумбами со стерилизованными инструментами и канистрами с жидкостью и расходными материалами. Тут же стояла полупустая бутылка питьевой воды.
Дин почувствовал, как нос щиплют до боли знакомые запахи дезинфицирующих средств и химических консервантов. Он подождал, пока Уинстон наденет латексные перчатки и лабораторный халат и подойдет к дальней стене, чтобы взяться за ручку.
Коронер повернул ручку, поднатужился и, выдвинув длинный, чуть больше двух метров, ящик, приподнял металлическую крышку.
– Этот ваш? – спросил Уинстон.
Дин заглянул в ящик. Бледный, голый и какой-то сплющенный труп Дэйва Уолвертона выглядел еще более тощим и жалким, чем на фотографиях. При жизни реконструктор прикладывал немалые усилия, чтобы изображать солдата Гражданской войны, но по странной иронии добиться полного перевоплощения помогли именно нагота и неподвижность. Ножевую рану под самым подбородком уже промыли и зашили, но классический разрез на груди казался достаточно свежим, судя по розоватой и вспухшей коже в тех местах, где секционными ножницами вскрывали грудную клетку.
Костлявая грудь и впалый, будто от истощения, живот заросли пучками черных волос. Это тело запросто могло сойти за труп из полевого госпиталя 1864 года.
«Похоже, он умер голодным», – промелькнуло в голове Дина, и он сам удивился этой случайной мысли.
Он поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от лица Уолвертона, этих запавших щек и обвисших губ. Даже неживое и расслабленное, лицо сохраняло какое-то зловещее выражение, заставляя Дина нервничать. Он понял, что не хочет оставаться наедине с трупом дольше, чем нужно.
– Нашли что-нибудь необычное при вскрытии? – деловито начал Дин.
– Вроде нет, – сказал Уинстон.
– А что с отчетом по токсикологии?
– Еще не готов. – Коронер снова затянулся сигаретой и огляделся вокруг в поисках пепельницы. Грязная кофейная чашка пришлась весьма кстати.
– Вы сами разве не делаете? – удивился Дин.
Уинстон покачал головой.
– За это отвечает лаборатория судебной экспертизы в Уолдроп-Сити. У нас тут нет нужного оборудования.
– Что ж, думаю, есть о чем попросить на Рождество, не так ли? – Дин нагнулся к самой шее Уолвертона, разглядывая синяки, которые Сэм заметил на фото. – А это что?
– Повреждения от скручивания. Следы от веревки.
– Откуда они взялись?
– От веревки, – ответил Уинстон без всякого намека на юмор. – Или от какого-то шнура.
– Спасибо, – усмехнулся Дин. – Это многое проясняет.
Уинстон, похоже, не уловил сарказма.
– Когда шериф доставила тело, шея ничем не была обмотана. На коже тоже никаких следов волокон. А они бы непременно остались.
– Есть и другие способы связать человеческую душу, – вмешался Кастиил, наклоняясь вперед, чтобы коснуться гематом на шее Уолвертона. – Некоторые формы демонических уз не так легко распознать.
– Каких еще уз? – Уинстон взглянул на Дина. – Что за бред он несет?
Кастиил уже собирался ответить, но Дин его перебил.
– Забудьте, – сказал он коронеру. – У вас есть опись вещей, которые были при Уолвертоне на момент его гибели?
– Опись еще печатают в офисе шерифа. – Он покосился на дверь. – Совсем забыл, мне нужно позвонить.
Не дожидаясь ответа, он выбежал из секционной, оставив Дина и Кастиила наедине с трупом.
– Что ж, попробуем что-то сделать. – Дин взглянул на своего спутника и потянулся к заднему карману брюк. Он достал карточку и начал зачитывать Римский ритуал[57].
– Deus, et Pater Domini nostri Jesu Christi, invoco nomen sanctum tuum…[58]
– Ты что же, до сих пор не выучил это наизусть? – изумился Кастиил.
– Надоело, что все меня поправляют, поэтому я просто записал текст на бумаге, – объяснил Дин и продолжил читать: – …et celmentiam tuam supplex exposco…[59]
Труп Уолвертона слегка дернулся, одна рука повернулась ладонью вверх, и пальцы чуть затрепетали.
Голова трупа еле заметно наклонилась в сторону.
– …ut adversus hunc, et omnem immundum spiritum…[60]
– Кажется, пошло, – сказал Кастиил.
Дин сделал паузу и опустил взгляд.
Что-то черное показалось из левого уха Уолвертона. Поначалу Дин решил, что это вытекает какая-то жидкость, но потом понял, что это живое существо с множеством крошечных ножек-ресничек. Черное существо, похожее на бесформенного таракана, неспешно поползло по бледной щеке Уолвертона, как будто пробираясь к глазам, и вдруг замерло под неотрывным взглядом Дина.
Оно смотрит на меня.
Волосы зашевелились у него на затылке.
Это невозможно, у него даже нет…
В следующее мгновение черная тварь с пронзительным визгом метнулась вверх, в лицо Дину.
Он отшатнулся, и существо плюхнулось на пол. Дин шагнул вперед, придавил его ботинком и скривился, когда липкая жидкость брызнула из-под подошвы. Существо еще шевелилось, яростно пульсируя, пытаясь выползти наружу и перебраться на лодыжку.
Дин чувствовал, как оно впивается в кожу, тянется вверх, к голени.
– Оно ползет! – закричал Дин. – Сними его!
Кастиил, не раздумывая, схватил бутылку с водой. Он закрыл глаза, пробормотал какое-то заклинание и плеснул водой на ногу Дина.
Что-то зашипело, и существо снова взвизгнуло. Дин почувствовал, как оно обмякло. Он задрал мокрую штанину и увидел только едва заметный красноватый след чуть выше пятки.
Он вытер ногу бумажным полотенцем, скомкал его и швырнул в мусорную корзину.
– Что это было? – спросил он, пытаясь выровнять дыхание.
– Моа, – ответил Кастиил.
– Что-что?
– Некая демоническая сущность, которая водится на юге Америки. – Ангел нахмурился. – Я не видел ничего подобного со времен Гражданской войны, когда ангелы и демоны сошлись в бою за души умерших.
– И теперь эта дрянь вернулась. – Дин с отвращением разглядывал подошву ботинка. – Но зачем? И почему выбрала Уолвертона?
Кастиил внимательно посмотрел на него.
– Ее коснулся Свидетель.
– Хочешь сказать, что твой Свидетель использовал эту штуку вместо носового платка?
– Ты не понимаешь, – сказал Кастиил. – Моа – малоизвестный обитатель кладовой Люцифера, одна из его самых мутных визитных карточек. Его вообще не должно уже существовать. Само его присутствие здесь – предвестник Апокалипсиса. И Свидетель это знает. Он хочет, чтоб и мы это знали.
– И ты ищешь этого парня? – спросил Дин. – Намеренно?
– Мне необходимо его найти.
– Что ж, – Дин покачал головой, – тогда удачи тебе.