Томми кивнул.
– С кинжалом и машиной я вам, наверное, помогу, – сказал он. – Но с Жаклин Дэниелс лучше не связываться.
– Мы видели ее сантерийскую татуировку.
– Это меньшее из зол. Ее род восходит к временам исторической битвы при Мишнс-Ридж. – В голосе Томми появились мрачные нотки. Он покосился на Нейта, который замер на другом конце стола и внимательно слушал. – Эй, а тебе, кажется, пора наверх, ложиться спать.
– Это обязательно?
Томми строго посмотрел на него.
– Ты меня слышал.
Мальчишка надулся, что-то пробурчал себе под нос, и, когда его шаги затихли на лестнице, Томми откинулся на спинку стула и достал из ящичка под столешницей пачку сигарет American Spirits и зажигалку.
Он взглянул на Винчестеров и как будто смутился.
– Не возражаете? Я сократил до одной сигареты в день, но, если уж придется рассказывать эту историю, думаю, без курева не обойтись.
Он выбил из пачки сигарету и закурил, а потом отодвинулся от стола и выпустил струйку дыма в окно.
– Говорите, видели татуировку у нее на запястье? Так вот, это не сантерия в традиционном понимании. Уже много поколений семья Дэниелс практикует собственную черную магию. Все началось с ее прапрапрапрадеда. Он перебрался в Мишнс-Ридж из луизианских болот перед самой войной и открыл лавку за городом. Вскоре после этого стали пропадать местные жители.
– Это предок Дэниелс?
Томми кивнул.
– Он похищал людей, в основном, рабов и детей, и ставил на них эксперименты. Ходили слухи о человеческих жертвоприношениях, людоедстве и вивисекции[98] на живых людях, находившихся в сознании. Старый Дэниелс испытывал какие-то… вариации африканских ритуалов, которые узнал еще в Новом Орлеане.
Он снова затянулся сигаретой.
На кухне стало темнее.
– Через год или около того, – продолжал он, – местные линчевали его. Подвесили за ноги и сожгли живьем. В архиве сохранились записи, можете порыться там, если хотите. В ночь смерти Дэниелса его сына-младенца увезли и воспитывали в другой семье. Он вырос и стал военным врачом, служил в Гражданскую войну. Звали его… О боже… – Макклейн встал, с шумом отодвинув стул. Впервые он выглядел по-настоящему потрясенным. – Аристид Перси! – Он посмотрел на Сэма. – Ты говорил, что узнал из дневника Бошана о докторе, который якобы использовал силу петли, чтобы вернуть Джубала к жизни.
Макклейн снова плюхнулся на стул, и его лицо оживилось от вспыхнувшей догадки.
– Завтра исполняется двести лет со дня линчевания Дэниелса, – добавил Томми. Он снова открыл пачку сигарет, немного подумал и отложил ее в сторону. – Сила петли, скорее всего, достигнет пика. Мы уже видели ее эффект, и это при том, что сама веревка до сих пор не найдена.
– Но она где-то здесь, – уверенно произнес Сэм.
Макклейн кивнул. Его лицо казалось мрачной маской.
– И Жаклин Дэниелс не успокоится, пока не отыщет ее.
– Она шериф, – резонно заметил Сэм. – Как мы можем ее остановить?
– Вы должны добраться до веревки первыми. А потом, используя специальное оружие, изрубить ее на части.
– Что-то вроде сверхъестественного оружия? – невесело рассмеялся Дин. – У нас как раз было такое…
– Ты имеешь в виду это?
Макклейн полез в кожаный футляр, заткнутый за пояс, вытащил кинжал Руби и перебросил его Дину через стол. Дин просиял, как ребенок, которому вручили подарок.
– Где ты его раздобыл?
– Ну, у меня есть кое-какие связи в полицейском участке. У них там постоянно пропадают улики. К счастью, шериф Дэниелс не догадывается, на что способна эта игрушка. Если бы знала… – Макклейн содрогнулся и не стал развивать свою мысль.
– Значит, нож мы вернули, – сказал Дин и снова помрачнел. – А что с «Импалой»?
– На штрафстоянке. Утром подумаем, как ее вызволить. Я поговорю с Рэймондом Ангерутом, он там один из помощников. И заодно мой племянник. – Дин выразительно посмотрел на него, и Томми как будто огорчился. – Что я могу сказать? Городок у нас маленький.
– Есть идеи, где может быть петля? – спросил Дин.
Макклейн покачал головой.
– Насчет этого глухо.
– А у меня, кажется, есть, – сказал Сэм. – Нужно съездить в город.
Глава 20
Старая церковь застыла в безмолвии.
Сэм и Дин подошли к крыльцу, вооруженные фонариками, которые им дал Томми Макклейн.
Где-то вдалеке пару раз гавкнула собака, потом взвыла и затихла. В два часа ночи узкие улочки города погрузились в тяжелую дрему, похожую на сон под наркозом.
– «Первая церковь пятидесятников в Мишнс-Ридж», – прочитал Дин и повернулся к Сэму.
Сэм посветил фонариком на камень, разглядывая дату.
– Год 1833-й от Рождества Христова. Это самое старое сохранившееся здание в городе. И единственная постройка, которую не спалила армия Союза после того, как генерал Мид[99] оттеснил повстанцев к холмам. – Он повел рукой вокруг. – И, судя по тому, что рассказала нам Сара Рафферти, именно здесь в день свадьбы Фила Ойлера Дэйв Уолвертон полностью изменился. Сдается мне, они с Филом рыскали тут и нашли петлю.
– И решили по очереди примерить?
– Ну, а что ты хочешь? Подлинная реликвия времен Гражданской войны, – сказал Сэм. – Наверное, не смогли устоять.
Братья обошли церковь вдоль внешней стены, свернули в глухой закоулок.
– Осторожно. – Сэм посветил фонариком на убегающие вдаль рельсы.
– Железная дорога? – пробормотал Дин. – Здесь?
– Помнишь тот бронепоезд? Он шел прямо через город, как раз мимо церкви.
– С ума сойти. – Дин пожал плечами. – Ну, пойдем в эту святую обитель.
Обшитое досками здание выглядело огромным и, казалось, простиралось во все стороны до бесконечности. Луч фонарика выхватил на задней стене узкую хозяйственную лестницу, ведущую вниз, к простой белой двери с квадратным окном.
Спускаясь по ступенькам, Дин нагнулся и поднял валявшийся под ногами кирпич, обернул его курткой и ударил в окно. Стекло с тихим звоном осыпалось на пол. Стараясь не задеть острые края, Дин просунул в отверстие руку и, нащупав дверную ручку, повернул ее.
С хрустом ступая по битому стеклу, они вошли внутрь.
Сэм шел первым, обшаривая лучом фонарика стены. Тяжелые клочья паутины свисали с потолка, в воздухе стоял запах пыли. Он догадался, что они попали на склад – просторное, пропахшее затхлостью помещение, заваленное старыми библиями, псалтырями и одеяниями для певчих. У стены стоял частично разобранный старый орган.
Вдруг раздался щелчок.
Оглянувшись, Сэм заметил фигуру, нависающую над ними, и посветил на нее фонариком.
Его сердце отчаянно заколотилось, когда он увидел окровавленные лицо и руки деревянной статуи, взирающей на них с распятия. На лице статуи застыло выражение муки и в то же время бесконечной нежности.
– Иисус, – еле слышно произнес Дин. – Почему он в подвале?
Сэм пожал плечами.
– Может, у них тут концепция изменилась.
Дин озадаченно посмотрел на него.
– Дальше куда?
Сэм посмотрел в дальний конец склада: оттуда в разные стороны расходились пять или шесть коридоров. Томми предупредил их, что подвал церкви – настоящий лабиринт ходов и каморок, во многие из которых никто не заходил с позапрошлого века.
– Половина экспонатов Исторического общества – оттуда, – рассказывал он. – Но там еще остались помещения, где никто не бывал с тех пор, как в город вступила армия Союза. Если петля где и есть, то наверняка где-то там.
В полном молчании они двинулись дальше. Дин сделал несколько шагов и вдруг остановился и топнул ногой.
– Внизу металл. И пустота.
– Ты имеешь в виду, что под нами еще один подвал?
Дин посветил фонариком под ноги.
– Не исключено, – сказал он. – Металл тяжелый. Возможно, чугун. Или свинец. Вот только… – Он принюхался. – …аммиаком воняет.
– Сульфат аммония давно известен как огнезащитное средство, – сказал Сэм. – Еще с девятнадцатого века. Его использовали в цирковых шатрах и военных лагерях. Видимо, внизу что-то ценное и кто-то пытался это сберечь. Посмотри, может, найдется…
– Лаз? – Дин посветил фонариком прямо перед собой, и увидел в полу широкий люк с кольцом. – Вроде этого?
– Да-да, именно.
Они вдвоем схватились за кольцо, потянули вверх и подняли крышку люка. Лестница, ведущая вниз, больше напоминала веревочный трап, и спуск оказался таким крутым, что пришлось зажать фонарики под мышками и держаться обеими руками, чтобы не упасть.
Ступеньки резко оборвались, Сэм и Дин оказались в небольшом темном и душном помещении. Стены были обшиты свинцовыми листами, скрепленными болтами и заклепками. Потолок был затянут чем-то вроде паутины. Стоя у подножья лестницы, братья медленно осмотрелись.
Лучи фонариков померкли, как будто сама комната жадно высасывала свет, не позволяя разглядеть сразу все уголки этого странного помещения. Здесь их могло поджидать что угодно.
– Что это? – Голос Дина звучал безжизненно и гулко, словно доносился из консервной банки.
– Похоже на старую операционную. – Фонарик Сэма выхватил из темноты стол с кожаными ремнями и металлическими застежками. – Думаю, это бывший кабинет Аристида Перси.
– В подвале церкви?
– Никто бы не додумался заглянуть сюда, верно? И док Перси, должно быть, сообразил, что здесь его не достанут даже союзные войска. – Луч фонарика скользил по стенам, и Сэм вдруг понял: то, что он принял за паутину, не что иное, как линии, вытравленные на поверхности металла.
– Дин, смотри.
– Диаграммы. – Дин оглянулся на Сэма. – Удивительные трюки с веревкой от дока Перси.
Их оказались сотни – технических чертежей, удивительно подробных, изображающих все мыслимые и немыслимые варианты узлов. Складывалось впечатление, будто доктор Перси составлял энциклопедию изгибов, переплетений, петель и завитков, пытаясь воспроизвести настоящую петлю Иуды.