Жакмор в полном ошеломлении, с гудящей головой, неотрывно глядел на них, словно пригвожденный к месту. Но, увидев, как гарпун вновь втыкается в нежную древесную плоть, он не выдержал, повернулся и бросился к обрыву. Он бежал опрометью, но не мог скрыться от оглашавших парк воплей боли и гнева истязуемых гигантов.
11 октямбря
В парке повисла тишина. Все деревья лежали на земле вверх корнями, а вся почва в буграх и кратерах, как после артобстрела из недр. Они выпирали, точно прорвавшиеся и засохшие фурункулы. Пятеро взрослых работников ушли назад в деревню, а ученики остались, чтобы разделать трупы и сложить трофеи.
Жакмор обозрел место злодеяния. Уцелели только редкие кусты да низкорослая молодая поросль. Казалось, обнаженное, без всякого рельефа небо обрушилось на землю. Справа послышался стук обрубающего ветки секача. Мимо прошел младший ученик, таща двумя руками длинную прогибающуюся пилу.
Жакмор вздохнул и зашел в дом. Поднялся по лестнице. На втором этаже заглянул в детскую. Клемантина сидела с детьми и вязала. Ноэль, Жоэль и Ситроен в дальнем конце комнаты смотрели книжки с картинками и сосали леденцы, которые доставали из лежавшего рядом кулька.
— Готово, — сказал Жакмор, входя. — Свалены все до единого.
— Вот и хорошо, — сказала Клемантина. — Так мне будет спокойнее.
— Вы так и сидели все время? И вас не смутил шум?
— Я не обращала внимания. Когда падают деревья, без шума не обойтись.
— Ну-ну… — пробормотал Жакмор.
Он посмотрел на детей.
— Вы не хотите их выпустить? Они уже третий день не выходят из дома. Ведь теперь им ничего не грозит.
— Лесорубы закончили работу? — спросил Клемантина.
— Осталось только распилить стволы, — ответил Жакмор. — Если вы боитесь за детей, я могу присмотреть за ними. Надо же им дышать воздухом.
— Ура! — закричал Ситроен. — Мы пойдем с тобой гулять!
— Гулять! — пискнул Ноэль.
— Будьте очень осторожны! — наказала Жакмору Клемантина. — Ни на минуту не спускайте с них глаз. Я умру от беспокойства, если не буду уверена, что вы за ними следите.
Жакмор вышел из детской, братья вприпрыжку бежали впереди. Лестницу одолели в один миг.
— Смотрите, чтоб они не свалились в ямы! — прокричала им вслед Клемантина из окна. — И не баловались с инструментами!
Едва шагнув за порог, Ноэль с Жоэлем помчались на звук секача. Жакмор и Ситроен не спеша пошли за ними.
Младший ученик, мальчонка лет десяти, обрубал ветки сосны. Секач поднимался и опускался, и при каждом ударе во все стороны летели щепки и распространялся терпкий запах смолы. Жоэль выбрал удобное для наблюдения место и замер, открыв рот. Ноэль остановился чуть поодаль.
— Как тебя зовут? — спросил Ноэль немного погодя.
Ученик повернул к нему жалкую мордашку.
— Не знаю, — сказал он. — Кажется, Жан.
— Жан! — повторил Ноэль.
— Меня зовут Жоэль, — сказал Жоэль, — а это мой брат, его зовут Ноэль.
Ученик не отозвался и снова мерно затюкал.
— Что ты делаешь, Жан? — спросил подошедший Ситроен.
— Вот это, — ответил Жан.
Ноэль подобрал щепочку и понюхал.
— Наверно, это здорово, — сказал он. — Ты всегда это делаешь?
— Нет, — сказал Жан.
— Гляди-ка, — сказал Ситроен, — вон я как далеко плюю, а ты так можешь?
Жан равнодушно посмотрел. Полтора метра. Он тоже плюнул и перекрыл вдвое большее расстояние.
— Ого! — сказал Ноэль.
Ситроен был искренне восхищен.
— Классно плюешься! — с уважением сказал он.
— Мой брат может еще раза в четыре дальше, — сказал смущенный Жан, стараясь перевести не привычные для него похвалы на кого-нибудь другого, более достойного.
— Значит, он тоже классно плюется! — сказал Ситроен.
Ветка уже держалась на ниточке. При следующем ударе она, спружинив, отскочила. Жан успел удержать ее.
— Осторожно! — сказал он.
— Ты сильный! — сказал Ноэль.
— Это что! — скромно сказал Жан. — Мой брат куда сильнее.
Однако за следующую ветку он принялся залихватски — щепки так и брызнули из-под секача.
— Видал?! — сказал Ситроен Жоэлю.
— Он бы ее и с одного удара обрубил! — сказал Ноэль.
— Ага, — сказал Ситроен.
— С одного вряд ли, но почти, — уточнил Ноэль.
— Захотел бы — так обрубил бы и с одного, — сказал Жан.
— Наверняка, — согласился Ситроен и спросил: — А целое дерево с одного удара ты когда-нибудь срубал?
— Мой брат однажды срубил, — ответил Жан. — Настоящее дерево. — Он заметно оживился.
— Ты живешь в деревне? — спросил Ситроен.
— Да, — ответил Жан.
— А мы тут. И у нас есть парк. Это здорово. А в деревне есть еще такие же сильные ребята, как ты?
Жан заколебался, но честность взяла верх.
— Конечно есть, — сказал он. — Полно.
— А сколько тебе лет? — спросил Ноэль. — Девять есть?
— Десять, — ответил Жан.
— Как ты думаешь, я тоже смогу рубить деревья, когда мне будет десять? — спросил Ситроен.
— Не знаю, — ответил Жан. — Это не так просто — надо уметь.
— Дай мне подержать эту штуку, — попросил Ситроен.
— Секач? — удивился Жан.
— Ага, секач, — с удовольствием выговорил Ситроен.
— На, попробуй, — великодушно согласился Жан. — Только смотри — он тяжелый!
Ситроен благоговейно принял секач. А Жан, пользуясь тем, что у него на время освободились руки, смачно плюнул себе в ладони. Увидев это, Ситроен смутился и поспешно вернул секач.
— Зачем ты плюешь себе на руки? — спросил Ноэль.
— Так делают все мужчины, — ответил Жан. — Чтобы ладони грубели.
— И у меня тоже загрубеют, да? — спросил Ситроен. — Станут как деревяшки!
— Не знаю.
Жан снова принялся за работу.
— А ты не пробовал откапывать слизней? — спросил Ситроен.
Слегка озадаченный вопросом, Жан фыркнул, и из носу у него выскочил и довольно далеко отлетел изрядный зеленый сгусток.
— Ого! — сказал Ноэль. — Видал?
— Да, — сказал Ситроен.
Увлекшись беседой, братья сели на землю.
— Мой брат однажды откопал человеческую кость, — сказал Жан. — Копал яму и откопал.
Это не слишком заинтересовало братьев. Чуть в стороне стоял Жакмор и с недоумением глядел на странную компанию.
27 октямбря
Жакмор проснулся от стука в дверь. Не дожидаясь разрешения, вошла Клемантина.
— Доброе утро, — сказала она без всякого выражения.
Вид у нее был совершенно безумный.
— Что случилось? — живо спросил Жакмор.
— Ничего, — ответила она. — Глупо, конечно. Просто мне приснился страшный сон.
— Еще какой-нибудь несчастный случай?
— Нет. Как будто они вышли из парка. Это прямо наваждение!
— Идите спать, — сказал Жакмор и сел в кровати. — Я сам этим займусь.
— Чем?
— Не беспокойтесь.
Клемантина чуточку приободрилась.
— Вы что, можете как-нибудь уберечь их?
— Да, — сказал Жакмор.
Прежняя неясная мысль шевельнулась в нем. Но на этот раз она подтолкнула его к определенному действию.
— Идите спать, — повторил он. — Я сейчас оденусь. А как только все будет улажено, зайду к вам. Дети, наверно, уже встали?
— Гуляют в парке, — сказала Клемантина.
И вышла, закрыв за собой дверь.
— Не так, — сказал Ситроен. — Вот смотри.
Он лег на живот и, чуть поводя кистями рук и ступнями ног, оторвался от земли и поднялся в воздух сантиметров на тридцать. Потом сделал рывок вперед и резко сиганул вверх.
— Не надо слишком высоко, — предостерег Ноэль. — Не выше клумбы. А то увидят.
Следующую попытку сделал Жоэль. Но он завис в верхней точке петли и дернул вниз.
— Сюда идут, — прошептал он, приземлившись.
— Кто? — спросил Ситроен.
— Дядя Жакмор.
— Играем в камушки, — распорядился Ситроен.
Все трое вооружились лопатками и уселись в ряд.
Вскоре, как и следовало ожидать, появился Жакмор.
— Здравствуй, дядя Жакмор, — сказал Ситроен.
— Здравствуй, дядя, — сказал Жоэль.
— Здравствуй, — сказал Ноэль. — Садись рядом.
— Я пришел поболтать с вами, — сказал Жакмор, располагаясь на траве.
— О чем? — спросил Ситроен.
— Да о чем угодно. Чем вы тут занимались?
— Ищем камушки, — сказал Ситроен.
— Должно быть, увлекательное занятие?
— Очень, — сказал Ноэль. — Мы каждый день так играем.
— Вчера по пути в деревню я видел отличные камушки на дороге, — сказал Жакмор. — Но взять с собой и принести вам, понятно, не мог.
— Ничего, — сказал Жоэль. — Их и здесь навалом.
— Действительно! — согласился Жакмор.
Все помолчали.
— На дороге вообще есть много разных интересных вещей, — невинным тоном продолжал Жакмор.
— Да, — сказал Ситроен. — Везде есть много вещей. Их видно через решетку. И дорогу видно до самого поворота.
— Ну, до поворота… — сказал Жакмор. — А дальше?
— А дальше, — сказал Ситроен, — наверно, все то же самое.
— Дальше там деревня, — сказал Жакмор.
— А в деревне ребята вроде Жана, — сказал Ситроен.
— Да…
Ситроен сморщился.
— Он плюет себе в ладони, — сказал он.
— Он же работает, — сказал Жакмор.
— И что, все, кто работает, плюют себе в ладони?
— А как же. Чтобы волосы не росли.
— А эти деревенские ребята, они как-нибудь играют? — спросил Жоэль.
— Играют, когда есть время. Но они много работают, иначе их побьют.
— А мы все время играем втроем, — сказал Ситроен.
— И еще там бывает месса, — сказал Жакмор.
— Что такое месса? — спросил Жоэль.
— Ну, это когда много людей собираются в большом зале, а кюре — это такой господин в красивой белой расшитой одежде — перед ними выступает, а они швыряют ему в рожу камни.
— Ты говоришь нехорошие слова, — сделал ему замечание Жоэль.
— И все? — спросил Ситроен.
— Когда как, — сказал Жакмор. — Например, вчера вечером кюре устроил отличное представление. Он дрался с ризничим на сцене, оба были в боксерских перчатках и лупили друг друга, а потом весь зал тоже передрался.