Губы Саа’рсэт дрогнули в довольной улыбке, но голос ее остался холоден.
– Расскажи мне свою историю, – потребовала она.
И я рассказала.
Рассказала все, что могла и что посчитала важным: о кристалле, который был со мной с раннего детства; о падении в разверзшуюся под ногами сияющую пропасть Гехейна; о шинда, охотящихся за Сердцем по неясной мне причине; о Кассии, раскрывшей нам истинную суть кристалла, и о магическом свете, вспыхнувшем в руинах на дне Беспокойного моря.
Саа’рсэт слушала мой долгий рассказ не перебивая. А когда у меня пересохло в горле, велела Аарлае подать мне деревянную резную чашу, до краев наполненную необычайно сладким соком какого-то цитруса.
– Завтра, как взойдет солнце, ты отдашь Сердце Эрии ее Хранителю, – произнесла Мудрая, как только я поставила пустую чашу на стол.
– А потом? – несмело уточнила я.
– Что потом? – Саа’рсэт недоуменно изогнула тонкую белоснежную бровь.
– Мои друзья… – начала я, но ар’сэт тут же меня оборвала:
– Они подождут тебя под наблюдением стражи.
– Подождут, пока я не присоединюсь к ним в клетке? – Во мне закипела несвойственная решимость, и я холодно выпалила: – Ну уж нет!
Мудрая нахмурилась, уколов сердитым взглядом, но я не отступила. У меня был всего один шанс, чтобы ее переубедить, заставить ко мне прислушаться, поверить мне.
– Ни я, ни мои друзья вам не враги. – В моем голосе зазвенела сталь, и я ощутила гордое урчание Эспера. – Мы проделали очень долгий путь, рисковали жизнями, чтобы отдать вам этот проклятый камень. – Веко Саа’рсэт дрогнуло при подобных словах, однако я упорно продолжала: – Но пока мои друзья сидят в клетке, вы его не получите. Или если он вам так нужен, можете забрать его сами.
Я блефовала. Я рисковала собственной жизнью, бросаясь подобными словами в лицо Мудрой. Кто знает, может, быстрый взмах глефы без труда разорвет нашу связь с кристаллом, и он перестанет цепляться за шею, лишенную головы? Но, напоминая себе о том, как Маарлен остановил Аарлаю, когда она, будто зачарованная, тянулась к Сердцу, или как Саа’рсэт прячет за спину руки, когда оказывается ко мне слишком близко, я преисполнялась уверенностью – ар’сэт боятся прикасаться к кристаллу.
Мудрая величественно нависла надо мной. Аарлая крепче перехватила глефу.
– Ты смеешь ставить мне условия, девчонка? – сквозь зубы процедила Саа’рсэт. – После того, как твои же сородичи украли у нас Сердце? Ты должна быть благодарна только за то, что твои друзья всё еще дышат!
Мои щеки вспыхнули от гнева, я резво вскочила на ноги и выпалила:
– Я не виновата в проступках своих сородичей!
Мы пришли на эту землю с искренними побуждениями вернуть Сердце туда, где оно было рождено, и тем, кто в нем нуждался. Но вместо благодарности или хотя бы обыкновенного понимания получили лишь болезненные удары под дых, ненависть, недоверие и не очень-то заманчивую перспективу провести остаток дней в деревянной клетке!
Я сжала кулаки, с трудом сдерживая клокочущую в груди злость, и вдруг, к своему ужасу, обнаружила, как легко древние хоарты откликнулись на Силу Зверя. Они запели в унисон с пробуждающейся Стихией, пол качнулся, будто дерево накренилось под сильным порывом ветра, и по потолку зазмеилась глубокая трещина, из которой во все стороны полезли молодые крючковатые ветви.
Не мешкая, Аарлая ударила древком глефы по моим ногам. Я упала навзничь, ударившись затылком о твердый пол. Где-то на другом конце Шеадара гневно зарычал Эспер. В ушах зазвенело, и голодная Стихия отступила под натиском боли.
– Полукровка, – яростно прошипела Аарлая.
– Простите, я не хотела, – простонала я.
Перекатившись на бок, я неуверенно села и краем глаза заметила в дверном проеме Маарлена, воинственно выставившего перед собой глефу.
– Знаю, – с несвойственной ее голосу мягкостью ответила Саа’рсэт. – Я могу помочь тебе избавиться от этого проклятия, если захочешь, но прежде ты вернешь нам Сердце.
Предложение звучало заманчиво. Сила Зверя выручала меня не единожды, но в глубине души я ее ненавидела и боялась. Я будто была заперта в очень тесной комнате с хищником, которому не могла доверять: он рвал в клочья всех, кто угрожал моей безопасности, но от его ярости страдали невинные, и даже я не могла предсказать, когда он вцепится мне в глотку.
Однако избавиться от проклятия было недостаточно.
– Вы отпустите моих друзей, – твердо потребовала я. – И после того, как я отдам вам кристалл, вы не причините никому из нас вреда, не убьете и не запрете в клетке. Вы заберете Сердце, а мы вернемся домой.
Саа’рсэт с минуту прожигала меня глазами, а после кивнула.
– Хорошо. С этой минуты ты и твои друзья – гости на нашей земле. Пока ты здесь, мы не причиним никому вреда, не лишим жизни и свободы.
Мудрая перевела взгляд на Аарлаю.
– Освободи людей и размести их, как подобает гостям. А ты, – она ткнула пальцем в мою сторону, – готовься к встрече с Хранителем.
Нас поселили в просторном жилище на окраине Шеадара.
Двухъярусный дом, как и прочие в деревне, разместился в корнях величественного хоарта. Стены из темной древесины изнутри больше походили на шершавую старую кору; весь первый ярус занимала открытая гостиная; широкая витая лестница у дальней стены поднималась к галерее арок. Двери в комнатах и даже в купальне внизу отсутствовали – их заменяли шелковые воздушные шторки.
Эсса возбужденно взлетела по лестнице, заглянула в каждую из комнат и, весело провозгласив «Это моя!», заняла самую просторную спальню с широким окном. Хотя можно ли было назвать это окном? Стены то тут, то там на разной высоте пронизывали сквозные трещины со сглаженными углами. Самая большая была шириной не более десяти дюймов – в такую мог протиснуться разве что Эспер в кошачьем обличье.
– Я знал, что ты справишься, пташка! – похвалил Арий. Проходя мимо, он мягко сжал мое плечо.
На лицах друзей сияла радость, но меня не покидало липкое чувство тревоги: вооруженные воины, стоящие снаружи по обе стороны двери, служили бессловесным напоминанием, что наш новый дом лишь более просторная клетка.
На рассвете нас навестила пожилая ар’сэт: глубокие трещины морщин испещряли ее темно-сиреневую кожу, а некогда сияющие на скулах и плечах чешуйки затвердели, обернувшись грубыми темно-синими камешками.
– Меня зовут Оалиив, – представилась женщина. Человеческий язык давался ей легче, чем Аарлае.
Сопровождающий ее мальчик напряженно прижимал к груди плетеную бамбуковую корзину и с любопытством разглядывал нас поверх груды тканей. Двухцветные желто-лазурные глаза горели неподдельным интересом.
– Саа’рсэт велела подготовить тебя к встрече с Хранителем, – пояснила Оалиив, кивнув на ношу мальчика. – Да и вам всем не мешало бы избавиться от этого грязного тряпья!
Ар’сэт демонстративно сморщила нос и помахала перед собой рукой. Эсса нарочито громко фыркнула.
– А вам, – теперь женщина указала на меня и Ария, – стоит избавиться от ведьмовского шелка. Пока вы находитесь на Клаэрии, спрячьте его подальше, а еще лучше закопайте или сожгите.
Я недовольно насупилась и плотнее запахнула плащ – избавляться от него я не желала.
– Кьяр, хватит стоять будто вросший пень, – одернула Оалиив мальчика, и тот, к моему удивлению поняв людскую речь, взвинченно подпрыгнул на месте.
Смущенно ежась под нашими неотрывными взглядами, он торопливо вывалил содержимое корзины на обеденный стол. Пестрые ткани рассыпались по темной столешнице, воздушная накидка соскользнула с края, и я поймала ее у самого пола – полупрозрачный материал, казалось, совершенно ничего не весил и едва ощущался в руке. Последним из корзины с возмущенным писком выкатился необычный зверек. Мягко шмякнувшись на груду одежды, он удивленно воззрился на нас.
Тельце зверька покрывала короткая розовая шерстка, с круглой безносой мордочки смотрели большие черные глаза, а передние лапки, покрытые блестящей чешуей, проворно перебирали ткани, освобождая из них розовые осьминожьи щупальца внизу туловища. Выпутавшись, зверь взмахнул кожистыми крылышками, оттолкнулся щупальцами от стола и взмыл в воздух.
Шеонна испуганно взвизгнула, когда он неожиданно возник перед ее лицом и схватил лапками рыжую прядь. Эспер ощетинился. Зверек попытался попробовать на вкус волосы, цветом напоминающие спелый грейпфрут, уже разинул рот, обнажив ряд заостренных зубов, но мальчик проворно поймал его – для этого ар’сэт пришлось подпрыгнуть – и прижал к груди, испуганно воззрившись на Оалиив.
– Кьяр, – мягко упрекнула женщина.
– Прости, я не заметил, как он туда забрался, – залепетал мальчик.
– Что это такое? – первой отошла от удивления Эсса.
– Его зовут Лиий, – представил Кьяр.
Он вытянул руку, и зверек повис на запястье вниз головой, туго обвив его всеми лапками-щупальцами.
– Мы называем их фьёль, – сообщила Оалиив и нетерпеливо хлопнула в ладоши. – Но хватит отвлекаться, переодевайтесь!
Мы зарылись в цветастые ткани.
– Я такое не надену, – возмутилась Шеонна, обнаружив, что большая часть одежды – это откровенно короткие, ничего не прикрывающие топы.
– Я тоже, – подхватила я.
– А вот я надену! – радостно воскликнула Эсса.
И, нисколько не смутившись, она расстегнула поношенную рубашку, которая тут же полетела на пол. За ней последовали брюки. Шейн поспешил отвернуться, а Арий даже глазом не моргнул, продолжая выискивать себе наряд поизысканней, – обнаженное тело Эссы не вызывало у него ни удивления, ни смущения, будто лицезреть его для него было обыденностью.
– Я словно снова дома, на Раруне, – мечтательно протянула девушка, влезая в белый топ.
Надетая ранее набедренная повязка развевалась от любого легкого движения, обнажая нижнее белье.
– Надеюсь, нам с Мареттой потом не придется заново приучать тебя к нормальной одежде, – ответил Арий и с усмешкой добавил: – Или к одежде в принципе.
Эсса возмущенно фыркнула.