Волчонок жалостливо заскулил, прижав уши.
– Скажи мне, Йору, ты хочешь жить как человек? – вдруг спросила женщина, уставившись куда-то в пустоту за его спиной.
– Но я уже живу как человек, – отозвался маленький зверь. – Я живу в человеческом доме, сплю на человеческой кровати и даже почти научился есть за человеческим столом.
Маретта грустно усмехнулась:
– Ты ведь понял мой вопрос, вредный волчонок.
– Я не хочу пить твою кровь, – отрезал Йору.
– Не мою, – едва слышно отозвалась Маретта.
Волчонок навострил уши.
– Вы с Арием практически одного возраста. Ты сможешь взять не только его лицо, но и его место в этой семье, а с моей помощью даже родовую Силу. Часы мальчика сочтены, но твоя жизнь только начинается.
– Это… – Йору запнулся, подбирая слова, – неправильно.
– Неправильно жить в звериной шкуре, в которую вас заперли ведьмы! – не выдержав, воскликнула Маретта.
Йору испуганно вздрогнул, и женщина тут же смягчилась:
– Прости меня. Я лишь хочу сказать, что ты имеешь право на достойную жизнь. Арий умрет независимо от твоего выбора. К тому же с новым лицом твой Король никогда тебя не найдет – не станет искать среди людей.
– И мой брат тоже, – жалобно шмыгнул носом Йору.
– Тогда мы найдем его сами, – пообещала Маретта.
Больше всего на свете Йору хотел этого. Хотел ходить на двух ногах, носить пестрые шелка, как Маретта, и так же держать десертную ложку пятипалой конечностью, восседая рядом во время званых ужинов, которые она любила устраивать. Он хотел завладеть жизнью, которой были лишены его предки, поэтому едва заметно, но решительно кивнул.
– Будет очень больно, – предупредила Маретта. – Тело Ария горит огнем, и ты прочувствуешь пламя его боли, а вместе с ней…
– Смерть, – закончил за нее Йору.
Он пришел в чувство, когда первые лучи солнца заскользили по оконному стеклу. Голова гудела, мысли метались в беспорядочном вихре, и Йору не мог сосредоточиться ни на одной из них. В его груди будто сплелись воедино две совершенно разные души – отрывочные воспоминания умершего Ария неровно сшитыми лоскутами наложились на полотно его собственной жизни.
Йору перекатился на бок, уперся взглядом в мохнатые лапы и сосредоточился на жестких черных шерстинках: неспешно, мысленно перебирая их одну за другой, он перебирал воспоминания, отделяя свои от воспоминаний Ария. В уголках нежно-голубых глаз выступили горячие слезы, когда сердце напомнило о необъятном одиночестве, которое охватило ребенка с последним вздохом, наполненным болью.
Когда разум немного прояснился, Йору поднялся и огляделся. На краю кровати лежала одежда – человеческая.
Никогда прежде волчонок не менял своего облика, но не раз видел, как это делал его старший брат. Эспер часто перевоплощался: то в черного кота, такого же маленького, каким тогда был Йору, и резвился с ним, бегая по Чаще, то становился матерым волком, вступаясь за щенка, вновь угодившего в неприятности. Перевоплощение далось ему с трудом: собирать новое тело оказалось невообразимо больно, но, помимо прочего, Йору, к своему стыду, не сумел вспомнить лица Ария. Перед его глазами всплыли лишь отдельные его черты, потому волчонку пришлось импровизировать.
Когда все было кончено, он с трудом натянул на себя штаны и рубашку – новые конечности не слушались, длинные пальцы то и дело путались между собой, превратив борьбу с пуговицами в мучительную пытку. Поэтому надевать обувь Йору даже не пытался – одной проигранной битвы ему было достаточно.
Ходить на двух ногах тоже оказалось нелегко: они то и дело подкашивались, пятки цеплялись за длинные штанины. Йору сбил колени о твердый пол, пока добирался до дверей спальни, так что оставшийся путь до балюстрады галереи он преодолел ползком. Там, крепко вцепившись в поручень, он неуверенно вытянулся во весь рост – было непривычно высоко и даже чуточку страшно.
– Ты не имела права! – долетел из кабинета разъяренный крик Майрона Эрвора.
Йору с трудом доковылял до приоткрытой двери и опустился перед ней на пол.
– У меня не было выбора, – спокойно, даже безжизненно отозвалась Маретта. – Если в следующий раз отравят тебя, то я хотя бы смогу уберечь наследие нашего отца с помощью законного приемника.
– У тебя был выбор! – прорычал мужчина. – Ты могла спасти мою семью.
– Я пыталась! – В голосе Маретты зазвенела сталь. – Это твоя вина, Майрон! После всего, что ты сделал, расплата настигла тебя, и лучше тебе теперь не ругаться со мной. У тебя больше не осталось никого, кроме нас.
Мужчина раздраженно фыркнул и бросил:
– Я не желаю видеть это отродье в своем доме.
– Я ни за что и не отдам его тебе, – одернула Маретта.
Тяжелая дверь внезапно распахнулась, едва не ударив Йору по носу, – мальчик неловко отпрянул, неуклюже упав на спину. Майрон замер на пороге, окинув Йору взглядом.
– Мерзость, – презрительно скривился мужчина. – Ты даже не похож на моего сына.
Он прошел мимо. С лестницы донеслись его удаляющиеся шаги.
– Не похож, – подтвердила Маретта, стоя в дверях кабинета. На ее губах играла нежная улыбка. – Ты гораздо красивее.
Женщина опустилась на колени перед мальчиком, мягко взяла его за руки и помогла встать на ноги.
– Добро пожаловать в семью, Арий Эрвор, – ласково произнесла Маретта.
Глава 13
Ладони Шейна зависли над тяжело вздымающейся грудью Ария: тусклый свет тонкими нитями стекал с его пальцев на обнаженный торс тамиру, скользил по коже, изучая резкие изгибы мышц и острые очертания ребер, выпирающих от болезненной натуги. Между хмуро сведенными бровями Шейна пролегла глубокая морщинка, и по рассеянному взгляду я поняла: друг не может найти очаг заражения, не может найти то, что возможно излечить.
– Твоя Древняя Кровь бессильна, – уже не в первый раз назидательно напомнил Муирн, недовольно скрестив лапы, – ты можешь залатать любую рану, но тебе не иссушить яд.
Эсса одарила дракончика обжигающим взглядом.
– Ар’сэт живут бок о бок с этой дрянью всю свою жизнь, а так и не нашли от нее противоядие, – бесстрастно добавил Муирн, не замечая на себе рассерженных взоров.
Я сильнее сжала руку Ария – раскаленную, будто в кузнечной печи.
Тамиру стремительно слабел: на лбу выступила испарина, тяжелый кашель все чаще прерывал дыхание и раздирал его легкие. Иллюзия, прежде скрывавшая клеймо, легкими перьями дыма стекла на примятую траву. Бирюзовый свет, исходящий от витиеватого узора на груди Ария, осветил пальцы Шейна – его руки напряглись, и друг, медленно сжав кулаки, положил их на свои колени.
Между мной и Эссой на траву упала упитанная белка. Я не вздрогнула, лишь искоса взглянула на безжизненное, но еще теплое тельце – маленькое сердце зверя минутой назад гулко билось в груди, а теперь в моих ушах стоял влажный хруст, с которым Эспер свернул тонкую шею.
Эсса тут же схватила белку за хвост и подняла, внимательно рассмотрев.
– Что вы собираетесь делать? – удивленно моргнул Муирн.
– Если ты прав, это действительно алкора… – начал объяснять Эспер, но дракончик его прервал.
– Что значит «если»? Я прав! Твой звериный нос не чует ее запаха, потому что его попросту нет. А ты, – он возмущенно ткнул изогнутым когтем в сторону Эссы, – не видишь, как ее яд растекается по жилам тамиру, потому что алкора не просто ядовитое растение, убивающее тело, – она раскаляет вены, отравляет душу и выжигает ее вместе с кровью. Если бы ты могла видеть звериные души, то поняла бы это. Ар’сэт считают алкору своим личным проклятием, верят, что она ловит в свои корни неупокоенные человеческие души, и они мстят, вселяясь в тела и …
– Мне плевать, – резко оборвала его Эсса. Муирн оскорбленно раздул ноздри. – Но если эта дрянь действительно выжигает кровь Ария, то мы ее восполним.
Дракончик прыснул:
– А потом что? На протяжении всей его жизни будешь таскать свежую дичь, пока леса Дархэльма не опустеют?
Шеонна не выдержала: резко потянула за лямку от сумки, на которой все это время сидел Муирн, и выдернула ее из-под дракончика. Он неловко шмякнулся на землю и красноречиво выругался.
Не сводя с Хранителя сердитого взгляда, Эсса освободила из ножен изогнутый кинжал ар’сэт и полоснула белку по шее. Муирн икнул, прижав лапки к собственному горлу. Вязкая кровь потекла по бурой беличьей морде, окропив губы Ария и наполнив его рот.
Тамиру сделал неуверенный глоток. Еще один. Тихо застонал и с трудом разомкнул отяжелевшие веки.
Мое сердце радостно екнуло: волчий оберег стремительно наливался теплом, согревая озябшее от страха тело. Пальцы Ария ободряюще сжали мою ладонь, и на его губах появилась неубедительная кривая улыбка. Сдерживая предательские слезы, я крепко зажмурилась и прижалась лбом к нашим переплетенным рукам.
– Прости, – тихо прошептала я. – Это моя вина, если бы мы остались…
– То я бы все равно умер, – безжалостно напомнил Арий.
– Никто тут не умрет! – решительно вмешалась Эсса и бросила сердитый взгляд на Муирна, который уже открыл было пасть для очередного комментария. – Маретта поможет!
Арий отрицательно замотал головой.
– Нет, нет, – хрипло возразил он, – мне нельзя возвращаться. Король знает, под чьим лицом и именем я скрываюсь. Охотники найдут меня… и вас…
– Сначала я разберусь с тобой, а потом с твоим Королем, – фыркнула Эсса. – А теперь вставай! У нас нет времени.
Она отодвинула меня в сторону, помогла Арию сесть и, перекинув его руку через свое плечо, перенесла на себя вес тамиру. Шейн подхватил его под другую руку, и вместе с Эссой они рывком подняли Ария на ноги.
– Кажется, в той стороне должен быть Лотрин. – Девушка махнула рукой куда-то перед собой. – Доберемся до города, найдем экипаж и к вечеру будем уже на Пике. Слышишь, Арий? – Она легонько встряхнула тамиру, его ответная улыбка вышла натянутой, будто он пытался спрятать под ней боль. Эсса заботливо запахнула хаори на груди Ария – ведьмовской шелк тут же погасил свет клейма – и тихо пробормотала: – Скоро мы будем дома, в безопасности. И все будет как прежде.