Шеонна рухнула на верхнюю ступеньку лестницы, покрытой слоем грязи и желтоватого мха – никто уже очень давно не поднимался по ней к заколоченным дверям, – раскрыла пакет и жадно вгрызлась зубами в сочное хрустящее тесто. Воздух наполнился ароматом жареного мяса и лука, по пальцам подруги потек вязкий жир.
Шейн присоединился к сестре, а я, вконец ослабев, опустилась на нижнюю ступеньку.
Живот сводило от голода, желудок болезненно сворачивался в узел от манящего запаха еды. Но кусок не лез в рот, и при взгляде на бумажный пакет с выпечкой горло щипало от тошноты.
Что-то не так…
Сердце яростно ударилось о грудную клетку и окоченело.
Тьма, разделившая нас с Эспером, стала тяжелее и плотнее. Она стремительно разрасталась, и слабая нить жизни тамиру ускользала из моих дрожащих пальцев. Из-под сомкнутых век зверя выступили темно-алые, почти черные, слезы. Я смахнула слезинку большим пальцем, но лишь размазала кровь по рыжей шерсти.
Нет…
Худая кошачья морда расплылась перед глазами.
Я опоздала…
Я не справилась…
Я подвела…
Куда бы мы ни шли, наш путь обрывался именно здесь.
Я обреченно заскулила, прокусив щеку до крови, крепко сжала загривок тамиру, но зверь не почувствовал ни боли, ни меня.
– Алесса? – Голос Шеонны доносился будто из-под толщи воды, но я не откликнулась.
Слезы дождем обрушились на рыжую шкуру. Я уткнулась в нее лицом, отчаянно пытаясь дотянуться до разума тамиру, в последний раз коснуться его души, вцепиться в нее крепко и не опускать до самого конца, даже если сгину вместе с ней во тьме. Но сытая Тень затопила все укромные уголки в сердце Эспера, запечатала в него двери, и я отчаянно колотила в них, выброшенная за порог и ужасно одинокая.
Кто-то ласково коснулся моего плеча. Я нехотя подняла голову.
Первое, что я увидела, – воздушный подол сиреневого платья, чуть открывающий узкие лодыжки и босые ступни. Незнакомка присела на корточки и запустила руку в спутанную шерсть Эспера. Мое сердце пропустило удар. Мир прекратил свое существование за пределами этого легкого, полного нежности прикосновения.
– Я ждала тебя, мой друг, – тихо прошептала женщина.
Она подняла на меня изумрудные печальные глаза. Я не сдержала жалобный всхлип, и лицо ведьмы расплылось от затопивших меня слез.
– Я ждала вас всех.
Глава 2
Рука мастера давно не касалась этого сада – он разросся так густо, что слился с окружающим его лесом. В тени старых дубов прятался двухэтажный дом из темно-бурого кирпича, а где-то за ним мелодично журчала среди камней речка.
Это место казалось безопасным островком посреди разъяренного моря.
– Вы ему поможете? – уже не в первый раз спросила я у ведьмы.
За время недолгого пути радость, вспыхнувшая в груди яркой свечой, прогорела, и ее огарок теперь чадил едким дымом, отравляя нутро скребущей тревогой. Меня пугала кровь, пропитавшая рыжую шерсть под глазами тамиру. Пугала Тень, которая все набухала, как черная туча, готовая в любой миг разразиться электричеством и испепелить душу зверя. И пугала Кассия. В ее обманчиво нежных руках истощенная фигурка Эспера казалась хрупкой – не прочнее соломинки. Если женщина передумает, если ведьмовская кровь вскипит в ее жилах, то изящные пальцы, мягко поглаживающие тонкую шею зверя, обратятся смертоносным оружием: одно мимолетное движение – и тамиру обречен.
– Помогу, – в который раз ответила Кассия и снисходительно улыбнулась.
Будто невесомый призрак, она взмыла по каменным ступеням и вошла в дом.
– Нейя, Лиин! – громко позвала кого-то ведьма в пустом коридоре.
Со второго этажа донесся топот, и с лестницы спешно сбежали две молоденькие девушки.
– Помогите гостям разместиться, – скомандовала служанкам Кассия и обвела нашу троицу оценивающим взглядом. – Отдохните и приведите себя в порядок. Без слез на вас не взглянешь.
Она усмехнулась и открыла дверь в ближайшую комнату. Я последовала за ней, но ведьма резко остановилась, преградив путь.
– Я велела привести себя в порядок, а не пятнать мой пол болотной грязью, присохшей к твоим ботинкам.
Я протестующе открыла рот, но женщина не дала заговорить.
– У него еще есть время, Алесса, – успокоила она и напомнила: – Я помогу. А теперь иди.
Кассия исчезла за белой двухстворчатой дверью, забрав с собой Эспера, – еще одна стена встала между мной и тамиру. Я поколебалась у порога, раздумывая, не стоит ли вопреки ее словам ворваться в комнату и не позволять ведьме остаться наедине с тамиру. В душе скреблось сомнение, а беспокойство камнем осело в сердце.
Но разве не ради Кассии мы проделали столь долгий, полный опасностей путь?
Эспер верил ей, значит, мне тоже стоило поверить.
Тяжело вздохнув, я все же позволила одной из служанок увести себя наверх. Шейн и Шеонна уже поднимались по лестнице.
В доме нашлось отдельное место для каждого из нас. После многих ночей, проведенных с друзьями на земле, в придорожных трактирах и в тесной хижине Бенгаты, оказалось до странности непривычно остаться совершенно одной.
Моя комната была небольшой, вся ее меблировка состояла лишь из дубового платяного шкафа слева от двери, бордового кресла у окна напротив, узкой кровати справа да темно-синей ширмы, за которой пряталась чугунная ванна на посеребренных ножках.
Ванну наполнили заранее, и опущенные на дно осколки Слез не позволяли ей остыть. Легкий пар маняще клубился над поверхностью. Я не без удовольствия сбросила одежду, пронизанную тошнотворным запахом долгой дороги, и нырнула в воду с головой. Наслаждаясь ароматом цветочного мыла, я еще долго отмывала озябшее тело от въевшейся в кожу и волосы грязи.
На смену пыльной дорожной одежде пришла свежая и новая: хлопковая рубашка и облегающие коричневые брюки оказались впору, словно сшитые по моим меркам.
Я завязала последние узелки на рубашке, и по только что согретому водой телу пробежали мурашки.
Кассия действительно ждала нас.
Она знала, когда мы придем, знала, сколько комнат подготовить и какую одежду подать. Даже знала о повязках для рук, которые я нашла на кровати. Она предвидела этот день, как и те ведьмы, что встретили нас у ворот Лейтерина.
Меня замутило. Если она настолько могущественна, то почему пришла так поздно? Почему позволила Эсперу страдать?
Я спешно выскочила из комнаты, на заплетающихся от страха ногах скатилась с лестницы и удивленно застыла в холле, округлив глаза. Девушка на пороге дома была не менее потрясенной. Наполовину съеденное яблоко замерло у ее губ. Выглядела она до крайности скверно: руки до локтей замотаны бинтами, на смуглом лице – багровые кровоподтеки, над правой бровью – почти затянувшийся рубец. Свободной рукой девушка опиралась на старую трость. На ее плече недовольно переминался альм.
– Эсса? – не веря собственным глазам, выдохнула я.
Что с ней случилось? Как она оказалась в доме ведьмы? Арий тоже был здесь? А птица все та же, из Эллора?
В моей голове, будто перекрикивающие друг друга набатные колокола, загремели десятки вопросов, но я не успела задать ни один из них, а Эсса не успела произнести и слова. Легкая рука легла на плечо, нежные пальцы заскользили по моей шее, и мир стремительно покатился во тьму. Перед тем как чернота окончательно сомкнулась перед глазами, я услышала далекий возмущенный возглас Эссы, обращенный к человеку за моей спиной:
– Что ты творишь?
Когда сознание прояснилось, я обнаружила себя в просторной, погруженной в полумрак комнате. Густые тени вязкой паутиной осели по углам и пугливо вздрагивали в неровном свете свечей, отливающих синевой по краям. Мебель была сдвинута к стене, а на дощатом полу, где прежде лежал ворсистый ковер – теперь свернутый и подпирающий дверцу шкафа, – мелом была выведена спираль, закручивающаяся вокруг круглого столика, застеленного льном. В центре, будто жертва, обещанная кровавому богу, лежал Эспер.
Преодолевая тяжесть в теле, я с трудом села, потянулась к тамиру, но внезапно тени у плотно зашторенного окна заколыхались, и передо мной возникла Кассия. Я испуганно отпрянула, ладонь заскользила по полу. Под повязками захрустел песок, рассыпанный вокруг замысловатым узором.
– Не бойся, – ласково успокоила ведьма.
Она опустилась на колени и, прежде чем я успела отстраниться, заключила мои оледеневшие от страха пальцы в свои теплые ладони. Наши глаза встретились. Я рухнула в бескрайний океан растопленного изумруда, но на удивление искать спасительную сушу совершенно не хотелось. Наоборот, я мечтала нырнуть еще глубже и тонуть до тех пор, пока звезды, что мерцали в ее глазах, не прижмут меня ко дну.
– Слушай меня, Алесса, – мягко, почти нежно, напутствовала Кассия. – Только меня.
Ведьма закрыла глаза, освободив от чарующих пут, и тихо зашептала. Я полностью обратилась в слух, но слова стремительно слетали с губ женщины, а мне не удавалось поймать ни одно из них.
Сомкнувшиеся вокруг нас стены подернулись легкой рябью. Теплый свет, льющийся из-под плотных штор, остыл и приобрел зловещий серебристый оттенок, на темно-зеленых обоях проступили темные липкие пятна, словно старый кирпич сочился кровью.
Кассия крепче сжала мои ладони.
– Слушай меня, а не Тень.
Она зашептала уже громче, но ее слова по-прежнему птицами разлетались над моей головой. Я уже не пыталась прислушиваться к взмахам их крыльев; из холла донесся возмущенный возглас Шеонны и требовательный – ее брата. Суматоха нарастала, и внезапно дверь с болезненным хрустом распахнулась под натиском Шейна. Ворвавшийся сквозняк погасил несколько свечей. Голос Кассии резко оборвался.
– Что вы делаете? – сердито бросил с порога друг.
Ведьма раздраженно рыкнула. Проигнорировав вопрос, она крепко сжала мои плечи и с сожалением произнесла:
– Будет очень больно.
Я недоуменно изогнула бровь.
Больно? О какой боли она говорила?