И вот тут начиналось самое интересное.
У Рейн, разумеется, есть подробное описание, как попасть туда. Она знала систему изнутри. Но вот незадача — у неё не осталось никого, кто мог бы в этом помочь.
Так что придётся импровизировать.
Глава 8. Импровизация
Судя по подсказкам от Рейн, завод находился на другой стороне столицы. Добраться туда не составляло труда — форма столичной армии давала нужную защиту от лишних вопросов. Но сам завод — это не просто здание. Он тянулся через три корпуса, и нас интересовал третий — частично брошенный, огороженный забором, изъеденный временем и запущенностью. По слухам, именно в нём и находилась старая машина, которая раньше ставила штампы на документы. В какой-то момент она сломалась, и её перестали использовать — массовое производство было важнее, чем попытки вдохнуть жизнь в ветхую махину.
Новая машина работала в основном корпусе — там же и находились все охранные патрули. Только брошенный цех оставался без внимания: заброшенный, забытый, списанный. Пробраться туда можно было через старую канализационную шахту. Рейн выяснила, что одна из таких шахт вела прямо под нужный корпус. Раньше по ней сливали химикаты, теперь она была сухой и мёртвой. Тихий, грязный проход в сердце завода.
Она оставила нам кристалл — редкий, полупрозрачный, с мутным пурпурным светом в глубине. Куплен на чёрном рынке, нестабильный, но должен был сработать хотя бы раз. Этого было достаточно. Если всё получится, то документ получит нужный штамп — и я смогу пройти в тюрьму как один из них.
Проблема была в шуме. Машина не тихая и если активировать её, звук разнесётся по всему корпусу. Патрули прибегут почти сразу, соответственно на побег у нас будет минуты две, максимум. А значит, всё должно быть чётко: кто и когда что делает, как отходим, где ждём друг друга в случае провала.
Мы всё обсудили. Детали, сигналы, порядок отхода, собрали вещи, переоделись и двинулись в путь. Просто пройти на территорию завода в форме? Невозможно. Пропусков у нас нет, и охрана проверяет всех, кто заступает на смену. Офицер службы безопасности — параноик, каждого встречает лично.
Вход в шахту Рейн отметила заранее. Пролом в старой плите за ограждением. Сыро, грязно и узко. Каменные стены поедены плесенью и ржавчиной. Мы зажгли факел — света было достаточно, чтобы не сломать ноги.
Карта была у меня, я шёл первым, а Алиса замыкала. Пару раз я наступал в липкую жижу, один раз мимо нас прошмыгнула крыса размером с кошку. Ужасное место.
— Судя по карте, это здесь, — пробормотал я, указывая на железную лестницу, уходящую вверх.
Я взобрался первым. Тихо, металлический люк пришлось отодвигать с осторожностью — он скрипел, но не слишком громко, прислушался и понял, что тут пусто.
Я вылез первым, затем помог Алисе, протянув руку. Воздух здесь был другим. Запах пыли, ржавчины и давно застывшего масла. Корпус был огорожен бетонной стеной, трещины на которой тянулись, куда-то под потолок.
Внутри нас ждала махина.
Монолитный аппарат возвышался над треснувшим, полуразрушенным полом, словно ритуальный алтарь. Он и впрямь выглядел так, будто не принадлежал этому времени.
Пресс стоял на массивном пьедестале из чёрного, обсидианоподобного камня. По его бокам — выгравированные руны, язык древний, почти забытый. Линии были сглажены временем, но всё ещё слабо пульсировали синим светом, будто живыми сосудами тянулись под каменной поверхностью. Основа самой машины напоминала печатный механизм, только из другого века — или даже мира. Без рычагов, без валов, без движущихся частей. Внутри — только тишина, гул энергии и что-то неосязаемое, древнее.
В самом центре находилась ниша, по форме похожая на раскрытую книгу. Именно туда следовало вставить документ. Над ней возвышался металлический купол — вырезанный из сплавов, вкраплённый в кристаллические элементы. Внутри купола парил находился фиолетово-серый кристалл, обмотанный тонкими золотистыми нитями, впаянными в металл, как корни в плоть дерева.
Он мерцал — тускло, устало, будто старое сердце. Мы принесли другой, меньше. Рейн сказала, что он сработает, но на вид он был слишком... несовершенный. Будто его собрали в подвале, скрутив из обломков чего-то настоящего.
Я лишь надеялся, что вся конструкция не взорвётся к демонам, когда мы вставим его.
Сбоку от пьедестала находилась панель — старая, заржавевшая, но всё ещё читаемая. На ней — три символа: передача, активация и завершение. Ни одного слова, только древние знаки, оставленные кем-то, кто явно не рассчитывал, что кто-то вроде меня когда-нибудь этим воспользуется.
Я надел перчатки, жестом попросил Алису подсветить факелом. Она молча кивнула, свет скользнул по изогнутым поверхностям машины. Осторожно, не спеша, я начал замену кристалла.
Даже сквозь перчатки я ощущал странное тепло, почти электрическое покалывание от старого камня. Энергия в нём ещё жила — слабая, истощённая, как дыхание умирающего. Вытащить его оказалось легко. Новый лёг на место с неприятным скрипом. Я задержал взгляд на кристалле — тот слегка заискрился, и вглуби купола вспыхнул еле заметный импульс.
Теперь оставалось вложить документ. Я протёр полость от пыли, вставил карточку с новой личностью и отступил на шаг.
— Ну, судя по всему, всё. Осталось запустить, — произнёс я, стряхивая с перчаток налипшую пыль.
— Что мне делать? — тихо спросила Алиса, не сводя взгляда с машины.
— Сейчас… подожди. Дай мне пару минут, — я открыл журнал Рейн, пролистывая страницы, по которым были разбросаны пометки, схемы и вырванные листы.
Где-то тут была пошаговая инструкция… Только бы не затерялась. Ага. Нашёл.
— Первым делом — подпереть входы, — сказал я, щёлкнув пальцами и указывая на ближайшую дверь. — У нас будет максимум пара минут после запуска. Если услышав шум, охрана ринется сюда — мы хотя бы выиграем время.
Алиса молча кивнула и пошла к дальнему проёму. Я вытащил задвижку из мешка, заранее подготовленную, и вбил её в щель между створками аварийного выхода. Алиса подтащила ржавый баллон из-под реагентов, заклинила им основную дверь. Ещё пару минут — и всё было готово.
— Дальше, по инструкции Рейн, — я развернул скомканный лист, приколотый к внутренней стороне обложки журнала. Чернила поплыли, но порядок шагов был читаем.
— Встань сюда, — я указал Алисе на отмеченное на схеме место — выступ в полу у панели активации. — Я пойду к передающему контуру.
Шаг за шагом мы повторяли движения, которые она описала. Без магии, без ритуалов. Всё механично, сухо. Повернуть рычаг, сдвинуть плиту, провернуть вал, соединяющий направляющие.
Кристалл загорелся. Не сразу, тускло, словно неуверенно, но вспыхнул.
Из глубин машины донёсся глухой гул. Затем — скрип. Металлический, вязкий, будто что-то проснулось после столетий сна. Машина дрогнула, по всей конструкции пошли вибрации, и вот уже раздался визг, рвущий уши — неестественный, режущий. Будто сама машина кричала.
— Поторопимся, — бросил я. Времени было впритык.
Шаг первый — подача энергии.
Второй — стабилизация.
Третий — активация проводников.
Четвёртый — подтверждение.
Пятый — проверка вложенного документа.
Всё шло ровно. Даже слишком. У меня возникло странное чувство, будто мы идём по натянутой проволоке, над чем-то, чего не понимаем. Но остановиться было нельзя.
— Остался шестой шаг… — я шагнул к панели, уже готовясь нажать символ завершения.
И тут кристалл повёл себя странно. Он сдвинулся, будто его перекосило от внутреннего напряжения. Одно из креплений, казалось, не выдержало. Кристалл, меньше стандартного, зашатался, и всё вокруг задрожало, как при нарастающем громе.
— Он сейчас выпадет… — пробормотала Алиса.
Инструкции на такой случай не было. Рейн не писала, что делать, если камень начнёт сдвигаться. Я не знал, сработает ли всё, если он не будет закреплён. Возможно, механизм просто заглохнет. Возможно — разнесёт нас...
Я не придумал ничего лучше.
— Назад, — бросил я Алисе и шагнул к пьедесталу.
Натянул перчатку сильнее, почти до локтя. Прикоснулся к кристаллу, почувствовал исходящее тепло — нет, жар. Он пульсировал, как живой. И с усилием, с рывком, я вдавил его на место.
В тот же миг машина взревела. Из купола вырвался поток света, и в глубине корпуса что-то хлопнуло — будто удар молота. Система сработала. Пресс врезал штамп в карточку, и всё замерло.
А потом меня отбросило.
Я не успел закричать. Просто — волна, боль и тишина. Меня ударило в стену, с хрустом. Где-то рядом раздался крик Алисы, приглушённый, словно из-под воды.
Последнее, что я почувствовал — как что-то горячее ползёт по руке под перчаткой. А потом — только темнота.
Твою мать… Как же я приложился.
Что за…?
Вокруг — только тьма. Ни света, ни звука. Абсолютная тишина, будто кто-то вырвал меня из реальности. Я что, умер?.. Вряд ли, конечно. Но где я тогда?
Попробовал посмотреть на руки — и ничего. Пустота, будто тело исчезло, а осталось одно лишь сознание, застрявшее где-то вне. Даже не в пустоте — в нигде.
А потом я услышал голос.
Почти мой.
Словно моё подсознание разговаривало с сознанием. Я не слышал его — я чувствовал его.
Фразы приходили обрывками: «освободись», «отпусти силу»...
Я попытался задать мысленно вопрос — как? — но в ответ получил ещё меньше: "почувствуй, всё уже во мне, нужно лишь дотянуться".
И где-то глубоко внутри появилась уверенность, пугающая и завораживающая: всё, что я умел до этого — лишь верхушка. Я могу больше, гораздо больше.
— Да чтоб ты провалился! — крик Алисы пронёсся где-то рядом.
И тут в лицо будто хлестнула раскалённая плётка. Я взвыл, дёрнулся — и со всего размаху треснулся головой об низкий потолок.
— А-а-а, твою же... — Я застонал, схватившись за темя. Голова звенела, как колокол.
Когда звёзды перестали плясать перед глазами и я смог хоть что-то соображать, понял, где мы — канализация. Алиса вытащила меня.