— Тогда смотри в пол, — холодно отрезал он.
— Ох, ладно тебе. Слушай, давай сразу к делу. Что надо? Ты ведь никогда не приходил ко мне. И уж точно не интересовался нашей... святой организацией, — Джейми встал с кресла и подошёл ближе.
Он не боялся. Да и чего бояться — в зале находилось с десяток его людей, готовых умереть за него без лишних слов.
— Мне нужна помощь, — сказал Вайт.
Комната взорвалась смехом. Джейми ухмыльнулся, оглядел своих соратников, словно артист, насмехающийся над наивной публикой.
— Помощь?! Тебе?! Великий и ужасный Грегори Вайт пришёл просить помощи. Ох, у меня что, день рождения? — продолжал он издеваться.
— Так и будешь вести себя как клоун или назовёшь цену? — отрезал Вайт.
Он был холоднее любого, кого Джейми когда-либо встречал. И это внушало уважение. Или страх.
— Да что ты можешь дать мне, Грегори? — наконец успокоился Джейми.
— Насколько мне известно, после нападения на столицу университет был запечатан. Все двери — под тяжёлыми железными замками, окна заколочены, повсюду снуёт охрана, даже сейчас. Ты ведь знаешь, что там хранится немало интересного. Такие вещи точно понравятся коллекционерам… и прочим личностям вроде тебя, — холодно ответил Вайт.
— Допустим… — Джейми прищурился, явно заинтересовавшись.
— У меня есть универсальный ключ. Он открывает все замки. Твоя задача — только попасть на территорию, а дальше можешь вынести оттуда всё, что пожелаешь, — добавил Вайт.
— Ух ты… Звучит внушительно. В этом вашем университете хранятся редкие артефакты… даже из мира прошлого. Хм… А что ты хочешь взамен, Вайт? — Джейми снова опустился в кресло, скрестив ноги.
— Мне нужно две вещи. Первое — ключи от тюрьмы. Второе — отвлечь охрану. Всё, — без эмоций произнёс Вайт.
— Ключи — не проблема. Там и так сидит немало моих людей, приходится их тайком навещать, еду передавать. Это ты получишь. А вот с отвлечением… как? — Джейми подпер подбородок рукой.
— Чёрт, ну ты же не ребёнок. Устрой шум. Это я должен подсказывать такие вещи тебе, человеку, управляющему «святой организацией»? — с издёвкой произнёс Вайт, провоцируя.
— Хм… Когда? — Джейми поднял брови.
— Раз ключи у тебя есть — уже сегодня, на закате, — отрезал Вайт. Он хотел начать действовать как можно скорее.
— Ого, ты быстрый, приятель… Ладно. Когда получу ключ? — Джейми выпрямился.
— Как только выйду из тюрьмы, сразу передам. — Вайт говорил жёстко, не давая поводов для сомнений.
— Руки жать не будем. Не люблю контактов. Не обижайся, просто привычка. Приходи к тюрьме после захода солнца. Поймёшь, когда наступит момент, — сказал Джейми.
Он свистнул одному из своих людей, и Вайту передали связку старых ключей. На прощание Джейми добавил почти весело, но с ядом в голосе:
— Только попробуй меня кинуть — не успеешь и моргнуть, как будешь мёртв.
Вайт был вооружён мечом и щитом. Раньше он обходился одним клинком — ловко парировал, уходил от ударов, уходил в темп, но теперь, когда лишился глаза, у него появилось слепое пятно. Он знал, как это опасно, и компенсировал недостаток щитом — тяжёлым, надёжным.
Солнце скрылось за горизонтом. Вайт стоял в тени переулка, прислушиваясь к звукам города. Он ожидал чего-то вроде поджога или уличной драки… но никак не взрыва.
Один из участков стены тюрьмы буквально разлетелся, ударной волной тряхнуло землю.
— Псих… — процедил Вайт.
Охрана сразу бросилась к пролому. Там их уже ждали воры, вооружённые простейшими, но эффективными бомбами — стеклянные бутылки со спиртом и тряпкой, подожжённой от факела. Одно движение — и пылающая смерть летит в лицо.
Ему этого было достаточно. Пока охранники сдерживали натиск, Вайт нырнул внутрь. Он был здесь раньше, ещё когда преподавал. Тогда он приводил студентов, чтобы показать, что бывает с теми, кто нарушает закон. И вот теперь — сам преступник.
Он знал, что блок управления магическими замками находился на верхнем этаже. Часть камер открывалась по-старинке — ключом и замком, другая часть питалась от магии.
Это был замкнутый контур, особые кабели тянулись от камер к источнику — блоку питания, в котором кристаллы концентрировали энергию. Там были два типа, энергетические, подающие мощность, и специализированные, контролирующие процесс. Принцип, как в трамваях или "банках" столицы.
Специализированные кристаллы работали по сигналу, один поворот — камеры открываются, другой — все захлопываются. Это нужно было для контроля — одних заключённых выводили вручную, других — через общий сигнал. Так они не пересекались. Меньше контактов — меньше шансов на бунт.
На одной из лестниц Вайт столкнулся с охранником. Тот был вооружён и явно не собирался пускать незнакомца дальше.
— Уйди, — бросил Вайт, но охранник не шелохнулся.
Переубедить не вышло. Значит, будет бой. Он не хотел убивать. Эти люди — просто исполнители, просто винтики. Но иногда выборы у тебя совсем нет.
Юный стражник — едва ли старше восемнадцати — замер на ступенях винтовой лестницы, когда увидел Вайта, поднимающегося навстречу. Лицо его под металлическим чапелем было бледным, почти серым. Глаза — распахнуты до предела, зрачки дрожали от шока. Он глянул на повязку, скрывавшую глаз Вайта, затем — на меч и щит. Сам держал оружие тюремной ковки — клинок, грубый, тяжёлый, но смертельный. Доспех — потемневшая от времени кожа, потрескавшаяся в сгибах, испачканная потом и пылью.
— Стой! Назад! — голос дрожал, пытаясь казаться суровым, но в нём звенел страх. Стражник занял низкую стойку. Клинок — вперёд, острие направлено прямо в грудь.
Вайт остановился на ступень ниже. Его единственный глаз окинул противника за долю секунды. Молод и необучен, к тому же напуган.
Жаль, парень…
— Пропусти, — глухо произнёс Вайт. Без угрозы, но и без мольбы. Просто приказ. — Не стоит тебе умирать.
— Предатель! — выкрикнул тот, и в голосе прорезалась злость — судорожная, на грани истерики. — Мятежник!
Он рванул вниз по ступеням, с силой, достойной лучшего боя. Удар — прямой, в щит. Гулкий удар разнёсся по каменным стенам. Сталь оцарапала металл, но щит Вайта даже не дрогнул. Тот лишь слегка подался вперёд, погасив инерцию.
Ответ последовал мгновенно. Без замаха, без рубки. Вайт сделал короткий шаг вверх — один пролет — и метнул клинок вперёд, из-за щита, быстрым уколом в руку, державшую меч. Не чтобы обезоружить — чтобы напомнить, что это всерьёз.
Шик.
Клинок рассёк кожу, прорезал рукав, оставил алую царапину на предплечье.
— Ай! — стражник отшатнулся, пятясь, кровь закапала на ступени. Глаза — растерянные, как у мальчишки, впервые понявшего, что может умереть.
Вайт не медлил. Ринулся вверх, щит — таран. Не ударил, а навалился всей массой, вбивая юношу, удар щитом. Стражник захрипел и чуть не выронил меч.
— Брось, — коротко крикнул Вайт, подняв клинок.
Юноша взглянул на меч, на повязку, на щит… и рванул в сторону — туда, где у Вайта слепое пятно. Удар нанёс наугад, низкий, горизонтальный, едва не попав под щит.
Свист и лязг.
Вайт почувствовал сталь, почти коснувшуюся живота. Пряжка ремня отлетела в сторону, рассечённая лезвием. Один миг — и он мог бы истечь кровью.
Но он не стал разворачиваться.
Он рванул вперёд, вверх по ступеням, когда заметил что стражник начал отступать и выскочил на площадку.
Щит поднят. Меч — наготове. Стражник, прижавшись к стене, дрожал, сжав окровавленную руку. Дышал тяжело.
Стражник оправившись, вскинул голову — и увидел Вайта, возвышающегося над ним. Его лицо исказила ярость, граничащая с отчаянием. По предплечью стекала кровь, по пальцам и пачкая рукоять меча.
— Умри! — взревел стражник. Он обрушил на Вайта шквал ударов, глупых, но яростных сверху вниз — по голове, по плечу, снова по голове.
Лязг! Скрип!
С каждой встречей с клинком щит передавал Вайту глухую боль, от пальцев до плеча, будто сталь обжигала кость. Он отступал под натиском, пятясь к следующему витку лестницы — пятка уже нащупывала край ступеней. Дыхание противника стало хриплым, надрывным. Он сжигал последние силы без остатка.
И тогда Вайт уловил момент.
Очередной удар — широкий, размашистый, слишком эмоциональный. Грудь и живот нападавшего на миг оказались открыты. Вайт не стал полностью гасить удар — он намеренно подставил щит под углом, направив клинок мимо тела, вниз и вправо. В тот же миг он шагнул вперёд, внутрь замаха, под поднятую руку врага. Меч вырвался от бедра и обрушился на цель. Режущий и с тягой.
Острие вошло чуть выше ключицы — туда, где кожаный доспех неплотно закрывал шею, — и рванул вниз и поперёк, к центру груди.
Сталь разрезала кожу, мышцы, сухожилия. Разломала ключицу с хрустом, словно ветку. Вгрызлась в грудную мышцу. Кровь хлынула мгновенно — алая, горячая, фонтаном, под давлением перерезанных артерий. Струя ударила в стену, залила ступени, обожгла лицо и щит Вайта.
— Гххх... — не крик, а булькающий стон сорвался с губ юноши. Его глаза округлились от ужаса и холода, мгновенно наполнившего всё изнутри. Меч выскользнул из пальцев, зазвенел и покатился вниз по ступеням. Стражник зажал руками грудь, тщетно пытаясь удержать кровь, что сочилась меж пальцев. Его колени предательски подогнулись.
Но Вайт не остановился.
Раненый зверь — всё ещё зверь. А этот зверь стоял на пути. Сожаление утонуло в ледяной, безэмоциональной необходимости. Его единственный глаз оставался сухим и беспощадным. Он шагнул вперёд — не для удара мечом. Он вложил силу корпуса, вес и инерцию в удар щитом — не плоской частью, а краем. Стальной обод врезался в грудь.
Хруст и рёбра ломались, как спички. Стражника отбросило назад.
Он пошатнулся, его окровавленные руки взметнулись в воздух — пусто. Глаза, широко раскрытые, встретились с взглядом Вайта — в них был немой ужас. Каблук скользнул в пустоту.
Он замер на миг — словно прирос к воздуху. А затем гравитация взяла своё. Он опрокинулся назад. Без звука. Без крика. Его тело, ещё живое, но уже обречённое, с глухими, влажными ударами покатилось по каменной спирали вниз. Каждый выступ, каждый край ступени ломал что-то ещё: хребет, ключицы, череп.