Алиса, прилипшая к окну, видела всё — жутко ясно. Видела, как старуху-соседку вытащили из дома и разорвали пополам, словно тряпичную куклу. Видела, как дети, выбежавшие в панике, были растоптаны в пыль тяжёлыми сапогами. Видела, как кузнеца, чьи руки ковали плуги и мечи, убили с одного удара.
И вот…
Огромный ур’хаар, весь в крови, с копьём, будто выдранным из кузни демонов, рванул к семье Алисы. Мать отступила, натягивая стрелу. Отец кинулся наперерез. Он оттолкнул жену так резко, что она упала. И в этот миг…
Свист. Тупой, тяжёлый.
Длинное орочье копьё, метнутое с чудовищной силой, пронзило его насквозь. Остриё вышло из спины, капая алым. Он замер. Его взгляд встретился с глазами Алисы в окне. Не боль — ясность. И… безмерная, всепоглощающая печаль. Он открыл рот, будто хотел что-то сказать — Последнее слово? Предостережение? — но хлынувшая кровь заглушила всё. Он опустился на колени… и рухнул.
Мать вскрикнула — звериным, рвущим душу воплем. Она подползла, обняла его голову, трясла изо всех сил.
— Открой глаза! ОТКРОЙ ГЛАЗА! — её голос был полон безумия. Кровь мужа заливала её руки, платье. — Не оставляй нас!
Она не видела ур’хаара, подошедшего сзади. Не видела его ухмылки — тупой, самодовольной. Не видела, как он занёс топор — широкий, тускло блестящий в отблесках пылающих домов.
Удар.
Быстро. Чисто. Хрясь.
Голова матери с плеч. Отлетела, описав ту же дугу, что и стрелы. Тело вздрогнуло — ещё держало мужа в объятиях — и рухнуло рядом. Голова покатилась по земле, её глаза, полные последнего ужаса, смотрели в небо.
Алиса замерла.
Весь мир сжался до окна. До двух тел. До алой лужи, растекающейся по земле. До отлетевшей головы, звуки битвы, рев ур’хаар, треск огня — всё исчезло. Остался только глухой звон в ушах и ледяная пустота внутри, стремительно заполняемая чудовищным давлением.
И тогда это давление вырвалось наружу. Она открыла рот, и из её горла вырвался крик. Не детский плач и не вопль страха. Это был надрывный, нечеловеческий визг, полный невыразимой боли, ужаса и ненависти, который заставил даже ревущих ур’хаар на мгновение замолчать и обернуться в сторону дома. Это был крик умершей души — крик ребёнка, увидевшего ад наяву.
Она кричала, не чувствуя горла, впиваясь ногтями в раму окна, тело её сотрясали конвульсии. Она кричала на весь разрушенный мир, на убийц, на несправедливое небо.
И в этот самый миг, когда её крик достиг апогея, яркая вспышка осветила её искажённое горем лицо в окне. Факел, брошенный мощной оркской рукой из тёмного двора, пролетел по дуге, словно падающая звезда, и с сухим треском вонзился в соломенную крышу дома Алисы прямо над головой.
Сухая солома вспыхнула мгновенно, яростно. Языки пламени с жадным шипением лизнули ночь, осыпая комнату искрами и густым, удушливым дымом.
Алиса понимала, что этот дом сгорит. Она схватила кухонный нож, которым мать готовила последний ужин, и выбежала на улицу. Её глаза метались, наблюдая, как всех, кого она знала, без пощады убивали ур’хаар — разрезали животы, вытаскивали органы. Они не ведали ни чести, ни милосердия, просто уничтожали всех и каждого.
Алиса застыла, не зная, куда бежать, что делать. Вдруг за спиной раздались тяжёлые шаги, и один из этих монстров схватил её за волосы, поднял к своему лицу. Девочка взвизгнула от боли, начала трепыхаться, словно рыба, вытащенная из воды.
— Куда это ты собралась?! — рявкнул орк, тянувший её к себе.
— Твааааарь! — закричала Алиса и вонзила нож прямо в глаз обидчику.
Нож застрял в голове монстра. От неожиданности он резко бросил девочку на землю. Она откатилась, упёрлась локтями и начала ползти назад, подальше от противника.
Она ползла, пока не упёрлась в чьи-то ноги. Они были меньше — по ощущениям, это был не ур’хаар.
Девочка надеялась обернуться и увидеть человека — защитника деревни, хоть кого-то, кто мог бы её спасти.
Когда она обернулась, то увидела стоящего перед ней в ослепительно белой броне короля лича. Алиса не знала, что сказать, лишь открыла рот от изумления.
За спиной короля лича стояла его боевая нежить — разумная и смертоносная. Он кивнул им, и они ринулись в бой.
У ур’хаар не было шансов — король лич обладал армией мёртвых с огромным опытом сражений.
Началась жуткая бойня.
Алиса не могла оторвать взгляд от правителя нежити. Он склонился к ней.
— Это ты вонзила нож тому монстру? — спросил король, указывая на орка, который уже лежал без головы после удара рыцаря нежити.
Алиса не могла ответить, лишь крепче сжала сапоги короля.
— Ты очень храбрая девочка. Я чувствую огонь внутри тебя. Пойдём со мной. — Он взял Алису за руку, поставил на ноги и повёл за собой.
Деревня полыхала огнём, крики жителей уже стихли — они были мертвы. Воины короля лича добивали раненых ур’хаар одного за другим.
Он подвёл Алису к телам её мёртвых родителей. Девочка уже не рыдала взрывами, по щекам тихо текли слёзы, но она сжимала зубы, глядя на свою мёртвую семью и крепко сжимая руку короля нежити.
Она слышала от матери сказки о короле личе — что это скелет, монстр, ужасное существо. Но, увидев его собственными глазами, она поняла: его кожа была просто белой, глаза — глубокими и синими, а лицо — красивым, можно даже сказать идеальным.
Он дал Алисе время осознать случившееся.
— Мой младший братик, они схватили его! Помоги мне! — резко обернулась Алиса.
— Этот клан очень древний. Они пожирают своих врагов. Боюсь, что он уже мёртв... — холодно ответил король.
— Не верю! — Алиса вырвала руку.
— Ты не должна впадать в отчаяние. Напротив, пусть этот огонь ярости разрастётся в тебе, сделает тебя сильнее. Тогда никто не сможет причинить тебе вреда, — склонился король лич, положив руку ей на плечо.
— Но как же я... Я хочу, чтобы они все страдали, как я! — топнула ногой Алиса.
— Я могу помочь тебе достичь твоих целей, но тебе придётся довериться мне и пойти со мной, — сказал лич.
— Но я... — Алиса не знала, что ответить.
— Позволь показать тебе, какой мир на самом деле. Обещаю, больше никто не сможет навредить тебе.
Чем руководствовался лич — неизвестно до сих пор. Он не рассказал Алисе, зачем решил забрать её, то ли увидел в ней что-то от себя, то ли желание мести и стремление к жизни вдохновили его. Но он забрал Алису.
Он не стал поднимать кого-то из деревни в свою армию — понимал, как больно будет Алисе видеть их живыми, — а приказал своей армии сжечь тела и похоронить деревню на этом месте.
— Мне очень жаль, что с тобой это случилось. Сколько тебе тогда было лет? — спросил Наир, когда их повозка пересекала маленькую речку.
— Мне было двенадцать, а брату десять, — сказала Алиса, глядя в воду.
— Подожди, ты же рассказывала, что король лич приказал тебе убить живого, когда тебе было десять, и что ты уже много кого убила! Получается, ты солгала? — спросил Наир.
— Хех. Он учил меня, что тебя должны бояться — если боятся, значит уважают. Вот я и выдумала для вас эту историю. Не знала, могу ли вам доверять, — ответила Алиса.
— Что изменилось? Почему ты решила рассказать мне правду? — спросил Наир, посмотрев на неё.
— Не знаю... Но стало немного легче. Я не убила так много живых. Первый раз — когда мне было почти шестнадцать, та история с беглецами, что я вам рассказывала. А потом — только в бою, и то лишь защищая себя, — добавила Алиса, вытирая нос.
— Но я видел, как ты сражаешься. Мне казалось, у тебя огромный опыт, — подбодрил её Наир.
— У меня были отличные учителя. Они знали толк в сражении и стратегии, — ответила Алиса.
История Алисы связана с болью. Без неё она бы не стала той, кто она есть сейчас.
Она не жалеет, что присоединилась к королю личу. Но даже теперь её мучит мысль о брате. Труп она так и не нашла, лич многих орков пытал до смерти, пытаясь узнать что-то о мальчике, но никто не дал ответа.
Алиса мечтает, что он остался жив, что чудом спасся. Но с каждым годом вера в это слабела.
Ей ничего не остаётся, как плыть по течению. Кай дал ей цель — спасти короля лича... или, как она теперь стала его называть, «отец». Спасти от приказа, звучащего в его голове. Она считает, что так сможет отблагодарить его и вернуть долг за спасение.
Но получится ли это — или жизнь вновь предаст её, — вопрос, на который нет ответа.
Глава 18. На краю земли
Там, где мир треснул.
Где небо всегда серое, а сама земля дышит чуждым дыханием. Там, в самом сердце далёкого континента, окружённого океаном со всех сторон, всё ещё зияет Разлом — рана на теле мира. С тех пор как он открылся, прошло более трёх столетий, но поток не иссяк. Наоборот — с каждым годом он крепчает.
Из этой бездны выходит всё больше чудовищ. Не просто твари, как когда-то. Теперь они — воины Хаоса. Объединённые, обученные, вооружённые. Их умы — поглощены одной целью: разрушить мир, какой он есть.
Этот континент стал зоной вечной войны. Огромные армии — людей, скели, дургарн, фен'Каар, ур'хаар даже отряды гримбултов и артх'Карас — образовали живое кольцо. Несколько сотен укреплённых фортов, лагерей и бастионов, окружают Разлом, чтобы не дать хаосу распространиться.
Долгое время им это удавалось. Но теперь... защита слабеет.
Никто не знает, когда именно он появился. Некоторые говорят — его призвало само ядро Разлома. Другие — что он жил среди них всегда, но раньше не вмешивался. Кто бы он ни был, новый вождь воинов Хаоса изменил всё.
На южной стороне линии фронта, в лагере артх’Карас, несли дежурство великие воины — высокие, покрытые чешуёй, закованные в тяжёлые доспехи, словно живые бастионы.
Один из них, по имени Игнис, как раз наблюдал за укреплением стены, когда к лагерю подъехал одинокий всадник. Тонкий силуэт, лёгкая походка, узорчатое седло. Всё выдавало — скели.
— Тилан? — удивился драконид, шагнув навстречу. — Что ты тут забыл?
— Да что-то заскучал, вот и пришёл, — с ленцой ответил эльф, соскочив с коня. Он двигался бесшумно, как тень.