упал, крича, держась за ногу.
Последняя женщина побежала по коридору, словно могла сбежать. Эмонн зарычал, выхватил украденный меч из ноги фейри, пригнулся и спокойно пошел по коридору.
Сорча не знала, бояться или злиться. Были способы лучше закончить бой, чем кровь.
Металлический запах обжигал ее ноздри. Кровь заполнила воздух, и ей казалось, что над ней висит занавес из крови.
Она не могла смотреть на это.
Эмонн не смотрел, не мог помешать ей. Она подбежала и прижала ладони к плечам мужчины-фейри.
— Тише, — прошептала она. — Я оттащу тебя к стене. Ни звука, или он обернется.
Мужчина кряхтел, давил на рану.
Сорча была небольшой, но сильной, ведь работала с телами людей, ходила по острову. Он был больше, чем она, но небольшим для фейри. Она сунула руки под его подмышки и оттянула на пару футов, чтобы он прислонился к камню.
Она опустилась рядом с ним, убрала его руки.
— Нет, — буркнул он.
— Позволь. Я целитель.
Рана была глубокой, пронзала мышцу. Если повезет, он выживет, но не сможет ходить. Сорча не хотела говорить ему это. Может, целители-фейри знали больше, чем она. Она могла лишь остановить кровотечение.
От ее рвущегося платья Эмонн замер. Она ощущала жар его взгляда, его гнев.
Она быстро перевязала бедро мужчины и затянула как можно плотнее. Она завязала ткань на узел, не слушая его скуление от боли, и повернулась к хмурому фейри.
— Я не дам ему умереть.
— Почему? Из-за странного влечения к моему близнецу?
— Потому что он выполнял работу. Я не буду стоять в стороне, когда могу помочь, на чьей бы стороне он ни был.
— Мягкое сердце.
Эмонн бросил меч. Тот просвистел по воздуху и вонзился в шею женщины-фейри у двери, она обмякла.
— Идем, — Эмонн выдернул Окрас из другой женщины, протянул ей окровавленную руку.
Сорча медленно встала, тяжело смотрела на него.
— Ты злишься на меня.
— Да.
— За что?
— Он не заслужил твоей помощи.
— Он жив. Он заслуживает моей помощи за это. Я не перестану желать исцелять, и если ты хочешь, чтобы я прекратила, покончим с этим сейчас. Я помогаю другим.
Его челюсть дергалась. Он отвел взгляд, посмотрел на стену и кивнул.
— Так тому и быть. Идем со мной.
Он не протянул руку, и она не взяла его за руку. Они стояли в коридоре, полном крови, отводили взгляды. Трещина между ними росла, становясь оврагом.
Сорча должна была расстроиться. Печалиться. Но она злилась. Как он смел злиться на нее за спасение другой жизни?
Ее сердце шептало быть нежной. Мужчине перед ней тоже требовалось исцеление. Его брат пришел убить его. Эмонн не смотрел, кто просто выполнял работу, когда ему грозила смерть.
Может, они все хотели ему смерти. Она не знала.
Он взглянул на нее, его глаза расширились от страха.
— Сорча!
Она услышала хруст брони раньше, чем обернулась. Фейри, которого она спасла, встал за ней. Она видела холодную решимость в его глазах, нож сиял в его руках.
Время замедлилось. Она услышала свой выдох, его ладонь опускалась. Сорча пригнулась, провела ладонями по его броне. Ее пальцы сжали острый край.
Она охнула, когда он упал на нее, шатаясь от боли. Она зажмурилась, горячая кровь заливала ее руки. Острый край брони впился в ее пальцы, но его грудь порезал сильнее, чем она думала.
Ее ладони дрожали, но она не могла пошевелить ими. Он хрипло дышал ей на ухо, умирая. Она хорошо это знала. Сорча много раз слышала это дыхание, но не так близко.
Эмонн убивал остальных, но этого убила она.
— Сорча, — Эмонн оттащил ее от тела. Оно упало на пол с влажным стуком. — Сорча, мне жаль, что тебе пришлось сделать это.
— Я не хотела его убивать.
— Ты защищала себя, мо хрои.
— Я не знала, что делать.
— Первый — самый сложный. Но на это нет времени.
— Стоит проверить биение сердца, — она попыталась повернуться, но он не дал ей даже посмотреть на тело.
— Нет. Мы уходим, Сорча. Тебя нужно спрятать от него.
— От кого? — ее разум затуманился. Она ощущала кровь на руках, это должно было успокаивать. Сколько раз ее руки были в крови.
Она была жизнью, когда лилась между ног женщины.
Но это была смерть.
— Сорча.
— Вы с Браном будто танцевали. На вас было приятно смотреть. Я была впечатлена. Я думала, настоящий бой так выглядит, но — нет.
— Тренировки — одно. Легко двигаться изящно, когда меч не летит тебе в горло. Настоящий бой грязный и жестокий. Мне жаль, что тебе пришлось это видеть.
— Мо хрои, — прошептала она. — Ты назвал меня своим сердцем.
Он сжал ее руку и молчал. Они бежали по коридорам, огибали солдат. Замок звенел от криков фейри, которые не пошли биться с армией короля во дворе.
Сорча не могла мириться со смертью. Она зажмурилась, Эмонн вел ее по коридорам. Может, он знал, что она не смотрела. Он подхватил ее на руки и бросился по скрытым комнатам за бесконечными дверями.
Он вырвался в боковую дверь. Она сжалась на его груди и скулила, хотела лишь, чтобы бой закончился. Чтобы жизнь стала нормальной. Проснуться в своей кровати и понять, что это была лишь чудесная история для ее сестер.
Ветер убрал ее волосы с лица.
И на ветру она услышала жуткую песню. Крик дрожал на губах женщины, говорил, что скоро придет потерянная любовь и смерть.
Эмонн застыл.
— Банши, — сказал он. — Я не ссорился с Неблагими.
— Где мой брат?
— Я думал, он вернулся к тебе.
— Не скрывай правду, Благой король. Я хочу, чтобы брат вернулся целым.
Сорча ощутила, как он кивнул над ее макушкой.
— Он мне еще нужен.
— Он не будет биться за тебя. Нам не нужна еще одна война с Благими. Бран хочет воевать. Но он не говорит за совет Неблагих.
— Я и не думал о нем так. Он давно оставил ту жизнь.
— Хорошо, — банши завыла, ветер снова поднялся. — Проследи, чтобы мой брат вернулся невредимым.
— После того, как он поможет мне.
— Договорились.
Холодное прикосновение ветра напоминало руку женщины. Она скользнула по лбу и рукам Сорчи, и та услышала тихий шепот на ветру:
— Здравствуй, жрица.
Неблагая знала то, чего не знала Сорча? Слова не были догадкой. Она будто видела ее раньше, или ее подобие.
Эмонн коснулся ее подбородка.
— Дальше ты должна идти, мо хрои.
Она опустила ноги на землю, сжала его руку.
— Что ты будешь делать?
— То, что стоило сделать давно.
— Сразишься с ним? — Сорча покачала головой. — Эмонн, кровь ничего не исправит. Тебе нужно поговорить с братом.
— Думаешь, он хочет поделиться троном? У Благих не может быть два короля.
— Но родители так не думали, да? Вы — близнецы, Эмонн! Они должны были знать, что или королей будет два, или на троне будешь ты.
Он помрачнел.
— Они всегда хотели, чтобы мы делили королевство. Фионн сделал выбор.
Вот. Она добавила в свою коллекцию еще одно имя фейри, хоть это не хотела. Имя короля на ее языке ощущалось как скисшее молоко.
Она не хотела эту ответственность. Не хотела его имя в своей голове, потому что знала, что его захочет использовать первым.
Это была единственная власть человека над фейри. У нее было его имя, и теперь она могла приказывать ему. Сорча могла пойти на поле боя и закричать ему прекратить.
Но эта ответственность требовала выбрать сторону. Это означало, что она верила, что из Эмонна будет лучший король, а после боя она не была в этом уверена. Он сильно изменился. Она знала только, что он был не таким, как его брат.
Она не могла решить, был ли он достоин трона поэтому.
Эмонн смотрел на нее.
— Ты выбрала?
— Я не буду выбирать. Я пришла сюда спасти свой народ, свою семью. А не ввязаться во дворы фейри и их войны.
— Я не думаю, что у тебя есть выбор, — он провел линию от ее лба по носу и к губам. — Ты тут, Сорча. Ты вовлечена.
— Я не хочу.
— Желания для фейри ничего не значат.
— Знаю, — слова сдавило от всхлипа.
— Я не хотел тебя ранить.
— Эмонн, скажи, что происходит. Куда ты меня ведешь?
— Я никуда тебя не веду, мо хрои.
Он поймал ее губы в обжигающем поцелуе. Он вливал себя в нее, проникал языком и вкусом, пока она не ощутила его сущность под кожей. Их воспоминания пульсировали в ее сердце, и она знала, что это было прощание.
Сорча сжала его косу, притянула его к себе. Она впилась ногтями в его череп, оставляя следы, отмечая его сильнее, чем уже сделала. Их зубы стукнулись, на ее губах была кровь, но она не хотела прекращать. Если она остановится, ее сердце разобьется, и вся она расколется на тысячу осколков.
Он отодвинулся.
— Нет, — прошептала она и зажмурилась. — Эмонн, не надо. Ты обещал вернуться со мной.
— Если бы ты осталась, — он провел большим пальцем по ее нижней губе. — А ты не остаешься.
Когти сжали ее талию. Ее глаза открылись, земля пропала.
— Нет! — завизжала она. — Нет! Прошу!
Ее душа разбивалась, она кричала, что не хотела оставлять его. Он не должен быть один на поле боя.
Большие крылья били по воздуху над ее головой. Она боролась, но тщетно. Птица не отпускала ее талию, и вскоре они были слишком высоко, чтобы она могла сбежать.
Вершина замка была почти в зоне досягаемости. Все казалось маленьким, даже фейри в броне, что атаковали вход и били ее любимых. Она слышала крики.
Эмонн смотрел на нее. Она обмякла на высоте в когтях птицы, и он повернулся и пошел на поле боя.
Фейри острова расступились, как море, перед ним. Его потрепанная броня напоминала камень, пока он шел сквозь толпу. Перед ним стояла золотая армия, стена силы.
Сорча не знала, где была Уна. С высоты не было видно лиц или знакомых черт.
Народ Эмонна был низким и приземистым, их облики искажали черты зверей, странная кожа, странная форма тел. Они отличались от идеальных воинов Фионна. То были Туата де Дананн, великие фейри, что порабощали других.