– Зачем спрашиваешь, если знаешь?
– Просто уточнил! – Он взял меня под руку. – Первую порцию шашлыка уже съели.
– Молодцы, – буркнула я.
– Но ничего, чуть позже будет вторая. А сейчас все собираются в баню, а потом в бассейн. Ты пойдешь?
– Не уверена.
– Да ладно тебе, весело, правда. Отличный день рождения, – сказал он так, будто я не час проспала, а приехала через два дня.
– А чем прятки закончились?
– Да ничем. Приехал Лу с девчонками, и все пошли их встречать.
Я заметила Ксюшу. Она стояла в окружении Матвея, Степы, Олежки и Чижика и сияла ярче, чем прожектор, освещающий площадку. Оставив Веню, я быстро подошла к ним.
– Ты почему меня не разбудила? – прерывая их игривую беседу, с ходу спросила я.
– Ой, Алис, ты проснулась? – Ксюша потянулась меня поцеловать, но я отступила в ожидании ответа.
– Прости! Ты так сладко спала. Я подумала, лучше тебе немного отдохнуть, – ласково проворковала она.
– Где мой телефон?
– Откуда я знаю!
– Ты не брала?
– Нет конечно.
– Его нет в комнате. Нигде нет.
– Странно. – Она резко перестала улыбаться.
– А ты уверена, что не оставила его? – Матвей кивнул в сторону дома.
– Или, может, он выпал, когда прятались? – предположил Степа.
– Я пряталась в кровати, – недобро ответила я и снова посмотрела на Ксюшу. – Когда ты ушла?
Она пожала плечами.
– Сложно сказать. Примерно минут сорок назад.
– То есть ко мне мог зайти кто угодно и забрать телефон?
– Ты серьезно? – Ксюша нахмурилась.
– Уверен, ты плохо искала, – по-деловому сказал Матвей. – Кому понадобилось заходить к тебе в комнату и забирать телефон?
– А давайте все вместе поищем Алисин телефон? – предложила Ксюша парням.
Олежка с Чижиком охотно закивали. Подруга заглянула Матвею в глаза так, словно они вместе.
– Пойдем!
Тот ответил ей теплой заинтересованной улыбкой.
– С тобой куда угодно.
Толпой мы направились в гостевой дом. По дороге к нам присоединились Веня и Тим.
– Что случилось? – поинтересовался Тим.
Я плелась позади всех и злилась на Ксюшу, на пропавший телефон и на себя, что так глупо заснула. Ничего особенного я, конечно, не пропустила, но внутренний голос, разбушевавшись, трубил о том, что это не к добру.
– Ищем мой телефон, – неохотно ответила я.
– Так он вроде на кухне был, – удивился Тим. – Там Ника томатный сок разлила, и лужа от него чуть не затопила телефон. Она стала спрашивать, чей это телефон, и Рома ответил, что твой. Она переложила его на подоконник.
Я остановилась.
– Но он был у меня, а когда проснулась, исчез.
– Значит, это чей-то прикол, – просто ответил Тим, – шутка.
– Шутка?
Мы оказались так близко друг от друга, что я резко вспомнила, что влюблена в него.
– Покажешь, где он?
– Запросто, – взяв меня за руку, Тим повернулся к большому дому, – только можешь вначале сделать для меня кое-что?
– Что?
– Улыбнись, пожалуйста!
Телефон преспокойно лежал на подоконнике, целый и невредимый. Быстро включив его, я проверила соцсети, фотографии, последние набранные номера. Но ничего, что могло свидетельствовать о том, что им пользовались без моего ведома, не нашла. Оставалось только гадать, действительно ли это шутка, как предположил Рощин, или кто-то пытался в нем что-то найти. Но что у меня можно искать? Какие секреты?
– Теперь все хорошо? – заботливо поинтересовался Тим.
– Да, вполне. Спасибо большое. Только нужно вернуть Ксюшу с Матвеем. Они, наверное, весь домик уже перевернули вверх ногами.
Тим по-доброму рассмеялся.
– Умеешь ты шухер навести.
– Слушай! – Я быстро огляделась и, не заметив никого поблизости, тихо спросила: – Почему ты отказался учить меня играть в шахматы? Я тебе совсем не нравлюсь?
Осторожно коснувшись пальцем моего лба, Тим провел линию вдоль переносицы, перескочив с кончика носа на губы, и замер, не сводя с них глаз.
– Есть разговор, но пока я к нему не готов. Давай чуть позже, потому что это надолго.
Мое сердце подпрыгнуло и заметалось.
– Хорошо. А когда?
– Сегодня, – ответил он, убрал руку за спину и снова заулыбался. – Иван Сергеевич, ну как вы?
– Все прекрасно! – Математик появился со стороны зала, где уже кто-то перешел к танцевальной части вечера. – Большое спасибо, что пригласили. С вами я просто оживаю. – Он и в самом деле выглядел очень довольным. Щеки порозовели, глаза блестели. – Как бы мне хотелось вернуться в свои восемнадцать. Тогда многого не понимаешь и не ценишь. Торопишься поскорее стать взрослым и попробовать все на свете: свободу, алкоголь, любовь и то, что, как кажется, сделает тебя полноценным. Но, увы, полноценный ты именно до того, как все это попробовал, пока еще принадлежишь только самому себе и немножко родителям. – Взяв с плиты медную турку, он заглянул внутрь: – К сожалению, апельсиновый кофе закончился. Ты ведь, Алиса, так его и не попробовала?
Я помотала головой.
– В таком случае я завтра сварю его специально для тебя.
– Хорошо. Спасибо.
Иван Сергеевич старался проявлять дружелюбие, но я не могла заставить себя ответить ему тем же. Его присутствие сковывало, и хотелось поскорее сбежать. Нужно было ему появиться в столь неподходящий момент!
– Ребята! Вы чего не танцуете? – Откуда ни возьмись выскочила Носова, вцепилась в мой локоть и потащила. – Пойдемте скорее!
Я бросила на Тима умоляющий взгляд в надежде, что он спасет меня, но он, многозначительно кивнув, пообещал присоединиться к нам, как только позвонит Матвею и отменит поиски моего телефона.
Глава 13
В детстве, проснувшись посреди ночи, мы пугаемся страшных очертаний наваленной на стуле кучи вещей, с ужасом прислушиваемся к загробным завываниям в канализационных трубах, дрожащими руками перелистываем картинки с монстрами, при этом спокойно способны засунуть палец в розетку, прислонить ладонь к раскаленному утюгу, взобраться на пирамиду из табуреток, чтобы исследовать содержимое коробки на шкафу. Реальные опасности нам еще неведомы, а бессознательный опыт, накопленный предками в течение многих тысячелетий, дает о себе знать с самого рождения. Однако, становясь старше, мы настолько привыкаем, что представлять угрозу может только объяснимое и наполненное здравым смыслом, что совершенно теряем бдительность, пренебрегая голосом шестого чувства и сообщениями, которые посылает нам мир.
К одиннадцати часам всеобщее веселье достигло апогея. Вся компания Лу, включая Проскурина, который привез их на своей машине, очень много пила и отрывалась по полной. Их было пятеро: Лу, Проскурин, Марго и Ника с Леной, но суеты и шума они привнесли столько, что казалось, будто возле дома Матвея проходит массовое народное гулянье. И не то чтобы это было плохо. Как бы я ни относилась к Марго и Лу, развлекать народ у них получалось гораздо лучше, чем у Жанны. Несмотря на слабые протесты Матвея, Марго организовала перенос танцплощадки на улицу, и тихий, готовящийся отойти ко сну дачный поселок накрыла лавина басов, ритмов и завываний. Лу с Проскуриным затащили повторно с собой в баню несколько парней, и те вывалились оттуда обмотанные простынями и дико веселые.
Майская ночь, хоть и довольно теплая, была далека от летней, однако им все было нипочем. Веня со Степой даже носились по лужайке босиком, норовя сорвать друг с друга простыни. Лу, явно демонстрируя рельефы тела, время от времени возникал среди танцующих, и Носова, смущаясь, пряталась за Рому.
На мангале обугливалась третья порция шашлыка. Неподалеку Проскурин с Иваном Сергеевичем обсуждали машины.
Матвей настойчиво обхаживал Ксюшу, и они то присоединялись к танцующим, то перемещались на качели, то уходили в дом и возвращались с тарелкой фруктов или очередным бокалом. Я не вмешивалась. Уж лучше Матвей, чем она переключится на Лу. А вот Тима нигде не было видно. Потанцевав немного со всеми, я побродила по первому этажу дома, но Тима не нашла. Если бы он не сказал, что хочет поговорить со мной, я столько о нем не думала бы, но теперь только и смотрела на часы, гадая, о чем же все-таки пойдет разговор.
«Хочешь сегодня встретиться со мной?» – снова написал Гудвин, добавив перевернутый смайлик. Что ж, к этому я была готова. Скорей всего, Тим понимает, что я догадалась обо всем, поэтому долгих объяснений не потребуется. Но, по всей вероятности, было что-то еще – некая тайна, объясняющая причину его перевоплощения в Гудвина и того, почему он медлил, зная, что нравится мне.
«Конечно», – ответила я. «Отлично. Тогда жди».
Я надеялась, что он скажет, где мы можем встретиться, но он просто пропал из Сети. Я вернулась к остальным. Играл рэп-медляк «Захлебнуться весной», и парочки покачивались в такт его драматического припева.
– Пошли! – Кто-то вдруг подхватил меня на руки и, опустив на пол в кругу танцующих, прижал изо всех сил к себе. Уткнувшись носом в широкую грудь, я чуть было не задохнулась. Волосы застилали обзор, перед глазами маячили лишь пуговицы белой рубашки. Одна его рука обхватывала талию, ладонь другой с силой вжималась между лопаток. Казалось, он намеревается меня раздавить. Я едва переставляла ноги, повинуясь его движениям. Даже при всей моей симпатии к Тиму это было слишком грубо и неприятно. Собравшись с силами, я выставила вперед ладони и, оттолкнувшись, подняла голову. К моему облегчению, это был не Тим.
– Обалдел? – Я попыталась высвободиться. – Что ты творишь? Мне же больно!
– Все нормально, – сквозь зубы процедил Матвей.
Его щеки полыхали гневом, губы зло искривились, темный, полный ярости взгляд метал молнии, целясь куда-то за мою спину.
– Можно хотя бы так не давить? – Сообразив, что происходит нечто из ряда вон выходящее, попросила я.
Матвей молча ослабил хватку, и мне удалось оглядеться. Причина его бешенства выяснилась сразу: в паре шагов от нас, тесно прильнув к обнаженному торсу Лужникова, танцевала Ксюша. Его высветленные пряди касались ее лица, а руки гуляли по всей спине вверх-вниз.