– Ну и чудеса! – промолвила она с ноткой раздражения. – Впервые меня будят дважды подряд. Хочешь тоже убить? Тебе не кажется, что это уже немного слишком?
– Послушай, – нахмурился Холод, – ты хоть понимаешь, как многого лишила ледяных, когда забрала нашего последнего дракоманта?
«Кем бы мы были без даров света и порядка, без глубокой веры в своё племя, которое научилось так мудро распоряжаться своей магией?»
– Ты только представь, – продолжал он вслух, – каким стало бы наше королевство, получай мы волшебные дары до сих пор? Сколько ещё всего могли бы изобрести дракоманты!
– Боюсь, вашего несчастного безупречного королевства уже не существовало бы… – скептически усмехнулась Люта. – Тебе не приходило в голову, что магию можно использовать и во зло?
Неужели правда? А в самом деле, если вдуматься… какие жестокие подарки могла бы потребовать у дракоманта королева Глетчер ради победы в войне за Песчаное наследство?
Ледяной дракончик сердито приподнял гребень и взмахнул крыльями.
– Так или иначе, когда ты похитила принца Арктика, мы разом потеряли всё, что могли бы иметь, и я хорошо понимаю тех, кто счёл это непростительным! Однако… – Крылья его обвисли, он тяжело вздохнул. – Такая страшная казнь, раз за разом, столетие за столетием… Мне кажется, пострадала ты уже достаточно.
Чёрная дракониха отвернулась, уткнувшись носом в грудь ледяной статуи. Помолчав, сдавленно прохрипела:
– Я не похищала его.
– Принца Арктика?
– Нет, не похищала… – Она застенчиво прикрыла морду крылом. – Я в него влюбилась.
Вся история племени, старые обиды, войны и ненависть – вся прошлая жизнь дрогнула и пошла трещинами в сознании Холода, словно оттаявший лёд на весеннем озере.
– Он тоже любил меня, – продолжала Люта. – Только ни у одного из ваших не хватило терпения дослушать меня до конца.
Лёд ушёл из-под лап, разваливаясь на куски.
– Мы не хотели никому вредить, – вздохнула ночная, – не хотели, чтобы из-за нас началась война и наши племена возненавидели друг друга. Мы просто хотели быть вместе.
Дракончик слушал и верил каждому слову. Совсем недавно он только посмеялся бы, но теперь хорошо понимал, каково ей пришлось тогда и каково придётся ему – бросить всё, чтоб быть с Луной.
Неужели и у них всё получится так же, как у Люты и Арктика? Пойдёт ли он на такой риск, зная, к чему это может привести?
С другой стороны, королева Алмаз очень переживала за своего сына, а Нарвалу и Тундре всё равно, что случится с их младшим… да и всему племени, если вдуматься.
– Ну что, ты готов убить меня? – сердито обернулась дракониха, кивая на копьё.
Холод покачал головой.
– Я хочу освободить тебя.
Чёрные глаза ночной блеснули в сиянии лунного шара.
– Боюсь, это невозможно, – вздохнула она. – Сколько ни пробовала перелететь расщелину, наталкивалась на невидимую стену. Заклятие должно удерживать меня здесь вечно.
– Может, и должно, – покрутил носом дракончик, – но мы, ледяные, драконы предусмотрительные, особенно когда речь идёт о магии. Алмаз наверняка оставила способ вытащить тебя… хотя бы на случай переговоров с ночными. – Он отступил на шаг, окидывая дракониху взглядом от рогов до хвоста. – Думаю, секрет в твоих кандалах, больше ему быть негде. Они ведь волшебные, да?
Люта приподняла заднюю лапу, затем другую.
– Ну… огонь точно не берёт, и разбить о стену не получается, только боль жуткая. Пожалуй, волшебные.
– Насколько я знаю наши обычаи, – задумчиво произнёс Холод, – разбить их может только член королевской семьи… например, я – тебе повезло. – Стараясь не думать о своём имени на самой вершине Стены рангов, которое Тундра, наверное, как раз сейчас стирает, дракончик потянулся копьём к кандалам. – Стой смирно, не шевелись!
– Ой… – Люта опасливо зажмурилась.
Он осторожно ткнул алмазным наконечником в серебристую ленту. Копьё отскочило, задрожав в когтях, но без всякого результата. Холод отложил его и присел, рассматривая кандалы. Небольшое углубление правильной формы в каждой из полосок металла сразу привлекло внимание. Он ковырнул когтем, подумал.
По идее, должно быть что-то, доступное только ледяным. Такой секрет обеспечивал бы полную безопасность, поскольку ни один ледяной дракон не станет освобождать ночного, особенно Люту.
Дракончик набрал воздуха, дождался, пока в глотке закипит крошечный снежный вихрь, и аккуратно заполнил углубление в металле ледяным выдохом.
Сковавшее лапу кольцо со щелчком распалось и осыпалось на пол серебристой пылью.
Люта присела и подставила другую лапу. В глазах её горела свирепая надежда, смешанная с недоверием.
– Погоди, – нахмурился Холод, – сначала давай договоримся. Обещай, что, когда освободишься, не причинишь зла ни одному ледяному! Мне совсем не хочется новой мести, войны и всего такого прочего. Поняла? Кончено и забыто!
– Да я ни одного ледяного знать больше не желаю! – горячо воскликнула дракониха. – Как только освобожусь, тут же улечу в Ночное королевство, и никто из ваших меня в жизни не увидит!
Ночное королевство! Гнёзда улетевшей тьмы!
Кто, как не Люта, в точности знает, где находится покинутый в древности дом ночных. Вот кто поможет разобраться со страшным пророчеством Луны!
– М-м… на самом деле, – протянул ледяной дракончик, – мне бы очень хотелось отправиться туда с тобой вместе.
Новое будущее вырисовывалось всё яснее. Он больше не принц ледяных, не племянник королевы Глетчер и не солдат её войска, мучительно выцарапывающий себе ранг за рангом под придирчивым надзором родителей. Он свободный дракон, дружит с кем хочет и вместе с друзьями спасёт Яшмовую гору от страшной беды!
Холод наклонился к лапе ночной драконихи, выпуская из пасти ледяной клубок.
Луна, Вихрь, Кинкажу… Я лечу к вам, ждите! Скоро, скоро…
Эпилог
Замурованный в скалу, Мракокрад ждал в одиночестве и прислушивался.
На Яшмовой горе осталось лишь двадцать шесть учеников академии из тридцати пяти, но непонятного у них в мыслях хватало.
В пещере для рисования ночной дракончик гадал, куда делась Луна вместе с остальным Яшмовым крылышком. Он окунул в краску кисть и снова задумался, теперь уже о тайном письме, которое получил от старых приятелей. Правда ли, что они спаслись из тюрьмы королевы Тёрн и скоро вернутся с войском?
Знает ли об этом мать, и на чьей она стороне? Хочет ли он сам, чтобы она… или уж лучше так, как есть, даже с радужной на королевском троне?
Дракончик не знал. Ему предстоял выбор, и раньше, чем хотелось бы – к такому выбору он был пока не готов.
Мракокрад знал. Он видел, что принесёт ночному дракончику долгую и счастливую жизнь, а что – смерть в ближайший год. Мракокрад также знал, что было бы выгоднее ему самому, но какой путь изберёт дракончик, пока оставалось неясно.
Поблизости от пещер, на каменистом берегу горного потока, песчаная дракониха с неразличимыми мыслями сняла с шеи подвеску с кулоном, бережно спрятала под валуном и вошла в ледяную воду. Мракокрад торопливо прислушался, пользуясь редкой возможностью.
«Брр, как холодно! Ой! – зашипела она мысленно, погружаясь в реку. – О проклятые луны, как же холодно, аж кости ломит! В пустыню бы сейчас, хоть чуточку согреться…»
Внезапно она вскинула голову и громко произнесла:
– Ты слушаешь? Надеюсь!
Мракокрад на миг растерялся – неужели это она ему? Между тем песчаная продолжала:
– Никуда не годится твой план! Ничего нового я здесь не разузнала и к дочке подобраться не смогла, особенно после всех их дурацких взрывов и прочих безобразий. Вроде придумала уже, через кого, но он вдруг исчез из академии – вот же досада! Вокруг всё время творится какая-то ерунда, и никому даже в голову не приходит, что решать судьбу Пиррии предстоит мне!
Перед её мысленным взором промелькнула пышная череда дворцов, корон и драгоценностей. Помолчав, она вновь заговорила вслух:
– Есть ещё одна, с кем может выгореть. Верноподданная, обожает Тёрн и, кажется, в родстве с кем-то из её военачальников. Рискну, пожалуй… но, если опять сорвётся, возвращаюсь в Гнездо скорпионов!
Выскочив из воды, Оникс яростно встряхнулась.
– Свяжись со мной обычным способом, – добавила она, продолжая думать: «Очень скоро я стану королевой, а если от этого старикашки не будет толку, убью его и сделаю всё сама!»
Она накинула на шею цепочку с кулоном, и мысли тут же превратились в тихий ровный гул.
Как интересно! С кем это говорила Оникс?
Жаль, что нельзя рассказать Луне. Да хоть кому-нибудь!
Увы, слышать Мракокрада могла одна только маленькая ночная.
«Возвращайся поскорее, Луна! Найди мой талисман и возвращайся!»
В подземном озере в недрах Яшмовой горы резвились четверо драконят, которым ледяная вода не доставляла никаких неудобств.
Пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнучка принца и дракоманта Глубина нырнула на самое дно, стремительно выскочила на поверхность, взмыла к потолку пещеры и вновь с плеском ушла в воду.
– Потрясающе, ваше высочество! – восторженно воскликнул морской дракончик по имени Щук, описывая круги возле принцессы. – Какая скорость! Какое изящество!
Другой морской, на плече у которого посверкивал золотой браслет с чёрными камушками, насмешливо фыркнул, сидя на верхушке скалы.
– Да ну, так кто угодно может…
– Только если не сидит у матери на поводке! – фыркнула в ответ морская, обдавая его брызгами ударом хвоста. «Мне никогда не разрешали ни плавать быстро, ни летать высоко, – подумала она, – зато теперь я могу делать что хочу!» – Ну что ты всё киснешь, Карапакс? Пускай твоё крылышко разлетелось, но ведь сородичи-то остались! – Морская принцесса щёлкнула хвостом, накрывая волной всех троих драконят, плескавшихся в озере.
«Если вдруг мать явится, чтобы забрать меня домой, я не дамся! – текли дальше её мысли. – Я, может, самая могущественная в Пиррии, и, если печальная судьба Мальстрёма ещё кого-то не научила, не поздно преподать новый урок!.. Впрочем, пока должно сработать заклятие на сбруйке Кайры, а если нет, придумаю что-нибудь посильнее…»