— Тебе так идет этот зеленый жакет, — сказал он. — Ты будто какое-то лесное создание, настоящая нимфа.
— Это мой единственный приличный жакет, — призналась она. — Ты еще от него устанешь.
Она вдруг поняла, что ужасно торопит события.
— Я хотела сказать, если мы еще увидимся… — Она окончательно смутилась.
Он легонько взял ее за подбородок и нежно поцеловал. Всю обратную дорогу, сочиняя историю про похороны, на которых она якобы побывала, и придумывая новый предлог поехать в кафе “Мотлава”, Аня ощущала на губах его поцелуй.
Для любви нет преград.
Так пишут в книгах, и теперь Аня поняла, что это правда. Местная учительница заказала маме несколько костюмов, но ей были нужны модные пуговицы, в ближайшем магазине ничего подобного не продавалось. Аня вспомнила, что, когда она была “у подруги на похоронах матери”, она проходила мимо магазина. Может быть, съездить туда еще раз, вдруг нужные пуговицы найдутся там. Мамина благодарность снова заставила ее почувствовать себя очень виноватой.
— Какая ты хорошая дочка, Аня. Ты мое благословение, — растрогалась Мамуся. — Павел погиб, Юзеф уехал в Гданьск, только ты у меня и осталась. Спасибо, дочка, спасибо еще раз.
Аня быстро нашла магазин, там продавались именно такие пуговицы, какие хотела учительница. Старик-продавец предложил ей самой порыться в шкатулке. Он очень плохо видел и не мог помочь.
Прежде чем Аня поняла, что делает, она ссыпала в карман полдюжины крохотных перламутровых пуговиц. Это означало, что теперь у нее есть карманные деньги. Она приехала в город в старом темно-синем жакете, очень поношенном, но его легко было украсить. Выйдя от старика-продавца с пуговицами в кармане, она истратила сэкономленные деньги на бело-розовую эмалевую брошь и приколола ее на жакет.
Марек сказал, что она прекрасно выглядит, и они протанцевали весь день. Люди смотрели на нее с восхищением. Никто из них не знал, что она проведет вечер, наглаживая залатанные вещи, над которыми весь день трудилась ее мать, и пришивая украденные перламутровые пуговки.
— Как ты зарабатываешь на жизнь, Аня? — прошептал он ей на ухо.
Значит, он не знает, что она школьница!
— Я помогаю маме придумывать фасоны и шить, у нее свое дело.
— И много ли денег оно приносит, маленькая Аня?
— Нет, очень мало.
— Хотелось бы тебе иметь деньги, чтобы покупать красивые вещи?
— Конечно, а кому бы не хотелось?
— Я тоже люблю красивую одежду, поэтому я зарабатываю на нее деньги.
До чего же он хорош! Белоснежная улыбка, ослепительно белая рубашка, черная кожаная куртка, а как изумительно сидят на нем эти темно-серые брюки из явно дорогой шерстяной ткани. Он наверняка очень состоятельный человек. Но тогда почему он не ходит днем на работу, а проводит время в кафе и танцует? Это странно. Аня спросила его об этом.
— Я выжидаю, чтобы купить собственное место, Аня, хорошее, очень хорошее место. Я не люблю работать на других. Однажды выйдет по-моему. А пока я набираюсь опыта…
Аня находила предлог за предлогом, чтобы ездить в город. Через три месяца он спросил, не хочет ли Аня пропустить обратный автобус.
— Это невозможно! — отпрянула девушка.
— Оставайся со мной, проведем вместе ночь. Ведь мы оба этого хотим…
— Но Мамуся?..
— Твоей Мамусе скажут, что ты опоздала на автобус и ночуешь у подруги — помнишь, у которой умерла мать? А вернешься завтрашним утренним рейсом…
— Нет, Марек, я не могу.
— Ладно. — Он пожал плечами. Аня поняла, что в душе он уже прощается с ней.
— Может быть, получится на следующей неделе, — поспешно сказала она.
Он медленно расплылся в улыбке. Он так чудесно улыбался.
Одна из причин, по которым Аня отказалась, была весьма прозаична: на ней было слишком заношенное белье. Старая серая комбинация, застиранная до потери формы, чуть не рвалась по швам, затертый бюстгальтер носили до нее обе сестры. Если этому суждено произойти, она должна как следует подготовиться.
Целую неделю Аня шила, запершись в комнате. Она украсила нижнее белье кружевом и расшила его розовыми бутонами. Все остальное время она изо всех сил трудилась, помогая матери, чтобы заглушить угрызения совести. Казалось, неделя никогда не кончится. Аня пропустила в школе много уроков. Она принесла шитье в школьный сарай для велосипедов, чтобы успеть доделать Мамусин заказ.
В субботу она нарядилась во все лучшее и, дрожа, села в автобус. Сегодня она впервые займется сексом. Она проведет ночь в руках Марека. Анино сердечко стучало головокружительно быстро.
— Береги себя, маленькая Аня! — крикнула ей вслед мама.
Ане вдруг захотелось броситься обратно, разрыдаться у мамы на плече и обо всем ей рассказать. Но желание пропало так же быстро, как появилось, автобус тронулся.
Теперь ей уже были знакомы некоторые постоянные посетители кафе “Мотлава”, которые приветственно кивали ей, как старой знакомой.
— День добры, Аня, церемонно поздоровался он.
— День добры, Марек, — ответила она застенчиво. Через минуту она уже кружилась под музыку в его руках. Как всегда.
Только на этот раз она не вернется к маме домой.
Пожалуйста, пожалуйста, пусть все будет хорошо…
Она никогда еще не задерживалась так допоздна и впервые увидела, как официанты зажгли свечи в бутылках и по стенам побежали тени. Аня пошла звонить. Она набрала номер миссис Зак, владелицы магазинчика на углу.
Узнав, что Аня опоздала на автобус, миссис Зак пришла в ужас:
— Что мне сказать твоей матери, Аня? Где ты заночуешь?
— У школьной подруги Лидии, миссис Зак. Вернусь завтра.
Кажется, прошла вечность, прежде чем миссис Зак повесила трубку.
Аня обернулась и обнаружила, что Марек наблюдает за ней.
— Аня, ты прекрасна. Я люблю тебя, — сказал он.
— Я никогда этим не занималась. У меня может не слишком хорошо получиться… — начала она.
— Все будет чудесно, и мы будем очень счастливы, — заверил ее он.
Он обнял ее, и они поднялись наверх. В комнатке были только матрас, коврик на полу и принесенный Мареком кувшин с цветами. Не то чтобы все прошло чудесно, но Аня была очень счастлива, засыпая в его руках. Наутро он принес ей завтрак в постель — кофе и булочки.
Никогда еще мир не казался ей таким волшебным.
После завтрака, улыбаясь всем вокруг, Аня села на автобус и поехала домой.
Возвращение прошло гладко, мама ничего не заподозрила. Вечером в гости зашли сестры. Одна из них, похоже, забеременела, так что только об этом и говорили. Мысли Ани витали далеко-далеко — в кафе “Мотлава”. Она найдет способ снова вернуться в город Марека. Но чтобы пропустить автобус, ей пришлось устроить такое представление — это будет невозможно повторить.
С тяжелым сердцем она шила, чинила, гладила — счастье было так близко, но так легко могло ускользнуть.
На следующий день, когда Аня пошла за хлебом и овощами в магазин миссис Зак, она услышала, что кафе на мосту выставлено на продажу. Владелец, тощий, высокий, несчастный мужчина с мрачным, вытянутым лицом, решил, что у заведения нет будущего. Старикам кофе и пирожные были не по карману, а молодежь ездила на автобусе в соседний город, в кафе с музыкой. Теперь он хотел только продать свое дело как можно быстрее.
— Будем надеяться, что покупатели не превратят кафе в шумное заведение, — сказала миссис Зак.
— О господи, — отозвалась Аня.
— Потому что у тех, кто его купит, вполне могут быть планы устроить там бар.
— Разумеется, миссис Зак. Можно мне еще марку? — попросила Аня.
Милый, дорогой Марек.
Помнишь кафе у моста у нас в городе? Так вот, оно выставлено на продажу. Я помню, ты говорил, что хочешь открыть свое дело, так что, может быть, ты его купишь, и мы сможем видеться каждый день. Это было бы так чудесно.
С любовью, Аня.
Марек приехал на следующий день с братом и еще одним другом. Они несколько часов проговорили с владельцем кафе, рассказали, что хотят открыть тихое семейное дело, а других покупателей в таком захолустье еще поискать надо. Целый день прошел за разговорами и маленькими чашками кофе. К вечеру ударили по рукам: Марек, его брат и их друг покупают и обновляют кафе “У моста”.
Марек с партнерами действовали быстро и выторговали хорошую цену. Когда о продаже услышали и проявили интерес другие покупатели, было уже поздно. Теперь оставалось получить разрешение на продажу алкоголя.
Марек понимал, что после заключения сделки не стоит идти прямиком к Ане. С ее Мамусей, судя по всему, стоило считаться. Он предпочел подождать. Он знал, что Аня найдет его — так и вышло.
Марек сидел на мосту. Анины глаза засияли, когда она его увидела.
— Марек! Ты получил мое письмо! — воскликнула она.
— Какое письмо? — спросил он.
— Я написала тебе про это кафе, оно продается.
— Уже нет, мы его купили. Три часа назад!
— О, как чудесно, Марек! Я молилась без устали, чтобы все сложилось…
— И твои молитвы были услышаны, маленькая Аня.
— Но как ты узнал?
— Просто — узнал, — ответил он.
Она испытала мимолетное разочарование. Как было бы прекрасно, если бы именно она принесла ему радостную весть. Но она чувствовала себя такой счастливой, ведь теперь он будет жить здесь, значит, все остальное не имеет значения.
— Только представь себе, мы оба подумали об одном и том же.
— Ты подумала о том же?
— Да, да, я подумала, что это будет просто чудесно. Я так хотела, чтобы ты узнал первым. Мое письмо придет завтра, а сделка уже состоялась! — Она взволнованно прижала руки к груди.
— Ты подумала то же самое? Что ты будешь работать в нашем новом кафе? — Он смотрел на нее недоверчиво.
Аня прикусила губу. Об этом она не думала — но почему бы нет? Тогда они с Мареком будут видеться каждый день. Впрочем, существовало одно препятствие. Мамуся и слушать ее не захочет. Ведь Аня слишком юна, чтобы бросать школу. И Мамусе не понравится, если дочь будет работать в кафе, где молодым людям продают алкоголь.