Принцесса медленно кивнула, а ее взгляд изменился — исчезла легкая рассеянность, которая и смутила Фалттершай поначалу. Исчезла, сменившись холодом и сталью — кому-то однозначно непоздоровится. Твайлайт Спаркл, когда окончился траур, начала стремительно затягивать гайки, быстро устраняя бунтовщиков и заговорщиков. Наверное, впервые за всю историю Эквестрии ее темницы оказались переполненны, пусть и ненадолго — судебная система работала быстро.
И безжалостно.
— Я иногда сомневаюсь в том, что выбранный мною путь — правильный, — неожиданно заговорила лиловая пони, смотря на Багиру. — Не перебарщиваю ли я? Не стоит ли мне быть мягче, деликатнее, подобно Селестии? Но потом я читаю доклады, изучаю обстановку на местах, и осознаю, насколько все изменилось. Пони не верят в меня, не верят мне, и не хотят, чтобы я вела их в будущее.
— Это не совсем так.
— Да, весьма условное утверждение. Тем не менее, мне приходится иметь дело с безумцами, чьи головы полны пустых лозунгов, интриганами, способными заболтать кого угодно, напыщенными, надутыми идиотами из аристократии… И каждый раз я вспоминаю ее. У нее все всегда было просто.
— Просто… — Флаттершай тихо фыркнула. — Она не успела прожить достаточно долго для того, чтобы научиться думать сложно, Твайли.
— Ты права, Флатти, права. Но, знаешь… Эта ее способность все бесстрастно взвешивать, отбрасывать эмоции, мне бы очень пригодилась.
— Но и у нее было сердце, как и у нас с тобой.
— Было, Флатти, было, но не такое же чувствительное, — Твайлайт Спаркл вздохнула, смотря прямо в прикрытые прочными кристаллическими пластинками объективы машины. — Ведь у нее было сердце из стали.