ва уловимая ирония.
Весь завтрак напоминал скорее экзамен на знание правил этикета и умение вести себя в обществе, а Дмитрий был нашим экзаменатором.
Белобрысый парень, заявлявший, что он аристократ, вел себя довольно уверенно. Я отметил, что он безошибочно определял назначение каждого прибора и вполне естественно держал осанку. В каждом его движении сквозило воспитание человека, с детства приученного к светским манерам.
«Либо действительно аристократ, либо превосходный актер», — отметил я про себя, наблюдая, как он демонстративно промакивает губы салфеткой после каждого глотка.
Чернявый парнишка жался от гвардейцев, то и дело съеживаясь, когда мимо кто-то проходил. Его руки заметно дрожали, когда он пытался удержать вилку, а взгляд постоянно метался между тарелкой и охраной. Что-то подсказывало мне, что его страх не был наигранным — слишком уж естественно выглядела эта нервозность.
Зато здоровяк, орудовал столовыми приборами так, словно это были лопата и кирка. Крошки летели во все стороны, а звон посуды заставлял вздрагивать даже видавших виды гвардейцев. Судя по его поведению, следует порадоваться, что он не закинул ноги на стол. Дмитрий при виде его манер только поджал губы, делая очередную пометку в своем планшете.
Я уселся за стол последним, взял салфетку и не задумываясь положил ее на колени. Это движение вышло настолько естественным, что я даже задумался — откуда во мне эти рефлексы? Затем, окинув взглядом приборы, приступил к завтраку, который оказался весьма сносен. Горячий омлет с травами, свежая выпечка, фрукты — все было приготовлено с явным старанием.
Параллельно проверил защитные контуры — здесь их оказалось меньше, чем в подвале, но все равно достаточно, чтобы удержать не самого слабого мага. Впрочем, в них имелись прорехи — видимо, создатели больше полагались на печати подчинения, наложенные на нас.
Дмитрий, наблюдая за нами, то и дело, черкал что-то в своем планшете. Его взгляд методично переходил от одного из нас к другому, словно он проводил негласное тестирование. Впрочем, я был уверен — так оно и есть. Каждое наше движение, каждая реакция тщательно фиксировались и анализировались.
Гвардейцы, которых в столовой изрядно прибавилось, внимательно наблюдали за нами, будто опасались, что мы попытаемся разбежаться в разные стороны, как тараканы. Их настороженность была почти осязаемой, взгляды постоянно сканировали помещение, а истинное зрение показывало обилие активных защитных и усиливающих контуров.
Один из них, молодой парень с едва пробивающимися усиками, слишком уж демонстративно положил руку на меч, когда здоровяк потянулся за солонкой. Дмитрий мгновенно среагировал и подойдя к гвардейцу вплотную вполголоса отчитал:
— Петров! — Дмитрий говорил тихо, но я отчётливо услышал каждое слово — его голос прозвучал как удар хлыста. — Если не можешь держать себя в руках, отправляйся на пост у ворот. Здесь не место для нервных.
Гвардеец побледнел и отдернул руку от меча, как от раскаленного железа. Остальные охранники заметно подтянулись, будто стремясь стать ещё более незаметными.
— Что с нами будет дальше? — видимо не выдержав обстановки, спросил черноволосый парень, который, казалось, жмется от каждого шороха.
Я даже выпрямился на стуле и принялся внимательно ждать ответа. Этот вопрос интересовал меня не меньше остальных.
— Что именно ты хочешь знать, Семён? — спросил Дмитрий, аккуратно промокнув губы салфеткой и устроившись на стуле поудобнее.
Нервный парень — отметил, что его зовут Семён — поежился под пристальным взглядом управляющего, но все же решился продолжить:
— Я хочу знать, для чего мы здесь? Зачем вы нас сюда привели? И что вообще происходит?
Дмитрий неторопливо обвел взглядом всех присутствующих. В его глазах читалось нечто среднее между терпеливой снисходительностью и легким раздражением.
— Думаю, как вы уже поняли, вы все умерли, — произнес он буднично, словно сообщал прогноз погоды. — И лишь по воле нашего господина вы снова живы. Получили, так сказать, второй шанс. А уж как вы этим шансом распорядитесь и будет ли у вас возможность проявить себя в новой жизни — зависит лишь от вас.
— Какой с этого толк, мы даже не помним кем были в прошлом, — хмыкнул Семён.
— Повторюсь, мы заинтересованы в том, чтобы вы поскорее вернули свою память. Роман Михайлович активно работает над этим. — Вениамин от этого заявления даже выронил вилку, уставившись на нашего пленителя с неприкрытой надеждой.
Я слушал внимательно, подмечая каждую деталь. Дмитрий говорил уверенно, явно не в первый раз произнося эту речь. Все-таки интересно, сколько таких «воскрешенных» прошло через эти стены? Но главное для чего это всё.
— Если проявите себя хорошо, у вас будет шанс войти в благородный род, а то и получить хорошую должность, подняться по карьерной лестнице, обрести власть, могущество, — продолжал Дмитрий, будто между прочим. — Конечно же, под покровительством графа Злобина. Но об этом он расскажет вам сам.
Я мысленно усмехнулся. «Под покровительством» — какой изящный эвфемизм. Впрочем, предложение действительно было интересным и будоражащим моё любопытство — для чего это всё? Настолько, что я даже выложил из рукава припрятанный нож, который, в случае чего, собирался использовать для знакомства с шеей одного из гвардейцев. Все-таки у меня уже накопилось достаточно энергии краткого сражения, а на панорамном окне не было серьезной защиты. Конечно, прыгать в окно — не самое изящное решение, но я всегда предпочитал иметь план «Б». На случай, если этот Дмитрий начнет слишком сильно меня раздражать.
Несколько служанок принялись расставлять блюда по столу. Я с интересом наблюдал за происходящим, пока тишину не нарушил резкий звук — тот самый здоровяк, вдруг вскочил со своего места и, схватив со стола обычный столовый нож, приставил его к шее одной из служанок.
— Я не по чьим правилам играть не буду! — рявкнул он. — Я ухожу отсюда!
Я мысленно поморщился. Грубо, топорно и совершенно бесполезно. Кто ж его отпустит. Дело здесь серьёзное, и если будет необходимо, его вместе со служанкой отправят на тот свет. Это надо понимать, а так — он только позорится.
— Михаил, положите нож, пожалуйста. Не пугайте прислугу, — вкрадчивым тоном произнес Дмитрий, будто подобное было в порядке вещей, а парня просили быть осторожнее с вазой.
— Да вертел я твои просьбы! Не собираюсь ни у кого идти на поводу! — Михаил явно входил в раж, распаляя себя.
— Я прошу еще раз, — в голосе Дмитрия появились стальные нотки, — не вынуждайте меня применять грубые меры.
Видя, что здоровяк не собирается подчиняться, управляющий демонстративно вздохнул, затем неспешно поднял руку и указал на возмутителя спокойствия пальцем. Михаил мгновенно обмяк и рухнул на пол, словно марионетка с обрезанными нитями.
Так-так-так… Печати подчинения работают исправно, а Дмитрий умеет ими управлять. Очень полезная информация, а еще подтверждение того что со столовым ножом, до поры, на гвардейцев лучше не нападать.
Дмитрий неторопливо подошел к поверженному здоровяку, затем оглядел остальных присутствующих:
— Вести себя здесь нужно вежливо и уважительно — как к хозяевам, так и к персоналу. Мы в вашу сторону готовы проявлять только благостное отношение и в ответ просим того же.
— Накормили вы нас тут завтраком, рассказали красивые сказки, будто бы от смерти спасли, — хмыкнул Вениамин, даже не глядя в сторону Михаила, затем демонстративно промокнул губы салфеткой. — Вы думаете, что мы будем вам подчиняться?
— Вениамин, — мягко произнес Дмитрий, — от вас ничего подобного не требуется. Нам не нужны слуги. Нам нужны надежные, активные люди, благодарные за свое спасение. В остальном же вы сами вольны поступать так, как вам заблагорассудится. Более того, мы готовы предоставить вам все возможности для развития.
Я внимательно следил за этим представлением, подмечая детали. Дмитрий явно привык иметь дело с подобными ситуациями — действовал уверенно, без лишних эмоций, и старательно чиркал в планшете. А вот «гости» вели себя предсказуемо глупо: Михаил со своими угрозами, аристократ с плохо скрытым высокомерием, Семён, пытающийся слиться со стеной…
— Давайте не будем тянуть время, — продолжил Дмитрий. — У нас плотный график на сегодня.
— Я не буду прыгать под вашу дудку, как цирковая обезьянка! — заявил пришедший в себя здоровяк. Он даже успел занять вертикальное положение. Судя по его виду, печати не причинили ему никакого вреда, хотя уверен, они вполне могут быть пригодны и для пыток.
Дмитрий набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул:
— Поверьте, всё происходящее здесь для вашего же блага. Надо посмотреть, как восстановились ваши тела. И рекомендую отнестись к этому с максимальной серьезностью.
Я мысленно отметил: значит, они не уверены в качестве «воскрешения». Интересно, бывали ли случаи, когда что-то шло не так?
— Михаил, — в голосе Дмитрия зазвучал металл, — предупреждение. Я не потерплю, чтобы с людьми, которые здесь служат, обращались подобным образом. Если вам не нравится происходящее, я лично верну вас туда, откуда граф Злобин вас призвал.
— Ладно, ладно, я погорячился, — тут же пробормотал здоровяк, изобразив руками жест капитуляции. — Сами понимаете, ситуация нервная…
Дмитрий кивнул и вернулся на свое место, затем, жестом пригласил Михаила занять место за столом. Михаил демонстративно отряхнулся, и последовал приглашению. Затем, видимо решив загладить инцидент, небрежно кивнул испуганной служанке:
— Извиняйте, не удержался при виде такой красавицы.
В этот момент воздух содрогнулся от мощного взрыва где-то снаружи. Окна и посуда на столе отозвались нестройным звоном. Я активировал истинное зрение, но не заметил никаких магических возмущений — похоже, взрыв имел вполне материальную природу.
Реакция присутствующих оказалась ожидаемой. Семён съёжился, будто пытаясь стать меньше, его губы беззвучно шевелились в каком-то подобии молитвы. Михаил, напротив, демонстративно откинулся на спинку стула, демонстративно ухмыляясь. В его взгляде читалось нескрываемое злорадство.