Тора смотрела на его руку и чувствовала связь этого мужчины со спящим младенцем, видела удивление в его глазах. Маленький шажок навстречу. Но она знала, что со временем он научится любить Атию так, как они оба того заслуживают.
Тора поцеловала малышку в лобик и положила обратно в колыбель.
– Странно, – сказал он, удивляясь ее мудрости. – Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, а на самом деле мне почти ничего о тебе не известно.
– Да не о чем особо рассказывать. – Она пожала плечами. – Я родилась и выросла в Сиднее, работала в детском развивающем центре. А потом, как я тебе говорила, моя подруга Салли со своим мужем открыли свою фирму, и я начала работать у них. Конец истории.
– А твоя семья? Домашние животные? Любимый цвет?
– Оранжевый, – улыбнулась она. – Никаких животных. Я слишком часто нахожусь в разъездах.
– Как погибли твои родители?
– Три года назад они разбились на планере. Папа пилотировал, когда они столкнулись с другим планером, и у них оторвалось крыло. Они находились слишком близко к земле и не смогли воспользоваться парашютом.
Рашид обнял ее и поцеловал в лоб.
– Должно быть, трудно потерять сразу обоих родителей.
– Да. До сих пор бывают моменты, когда мне очень трудно без них. Но со временем становится легче. Я знаю, это звучит как клише, но мне становится лучше, когда я думаю о том, что они погибли, занимаясь любимым делом. Папа всегда говорил, что чувствует себя по-настоящему свободным только в небе. Мне нравится думать, что они вместе парят где-то высоко.
– У тебя были родственники, которые поддержали тебя в то время?
– У меня много кузенов, но все они в основном живут в других странах, поэтому большинство из них я ни разу не видела. Кроме одного, который живет в Сиднее. Но мы… не особо близки.
– Почему?
– Мэтью плохо со мной обошелся, но с этим я уже разобралась. Мы не общаемся. Салли – моя семья, она мне гораздо ближе, чем все мои кровные родственники.
– Я бы тоже, наверное, пропал без моих братьев. Хотя они на самом деле мне не братья. Может быть, именно это и делает наших друзей особенными.
– Может быть. – Тора поерзала в его объятиях и повернулась к нему спиной, как будто эта тема ее стала вдруг смущать. – Мы можем поговорить о чем-то другом?
– У меня есть идея получше, – прошептал он ей на ухо.
Тора провокационно покачала бедрами и почувствовала мгновенную реакцию его тела.
– Мне нравится ход твоих мыслей.
– А мне нравится, как ты делаешь это…
Он достал презерватив из кармана халата, надетого на Торе, и протянул его ей. Тора развернулась к Рашиду лицом, провела ладонью по его бедру и медленно надела презерватив на его возбужденную плоть. Рашид обхватил ладонью ее грудь и большим пальцем свободной руки коснулся ее клитора.
– О господи, – выдохнула она. – Мне становится трудно сосредоточиться на поставленной задаче.
– Может быть, так тебе будет проще?
Рашид приподнял ее, закинул ногу Торы себе на бедро и глубоко вошел в нее. Она выгнула спину, как кошка, открывая ему свободный доступ к своей груди.
– О да, – со вздохом сказала она, – думаю, на этом я смогу сосредоточиться.
– Оставайся в Каджаране, – выдохнул он, убирая прядь волос с ее лица.
Они стояли лицом друг к другу, стараясь отдышаться.
– Атия привыкает. – Тора прижалась щекой к его ладони. – Она привыкает к Юзре и своему новому окружению. Найди ей еще одну няню, и скоро я тебе уже не понадоблюсь.
– Я прошу тебя остаться не ради Атии, – возразил он. – А ради себя.
Надежда расцвела в ее груди, как фейерверк, который они видели всего несколько часов назад. Может ли это означать, что и он к ней что-то испытывает? Возможно, их вынужденный брак может обернуться сказкой, в которой все жили долго и счастливо?
– У меня работа. – Она старалась мыслить рационально: она не может оставить Салли в трудное время.
– Я и не жду, что ты бросишь все, чтобы остаться с пустыми руками.
– Дело не в деньгах…
– Нет, но с помощью денег можно решить многие проблемы.
– Пожалуй, так и есть. – Она подумала о деньгах, которые помогли Стиву попасть на лечение в Германию.
– Мы что-нибудь придумаем. – Рашид поцеловал ее в лоб.
– Я не сказала, что остаюсь.
– Но ты не сказала, что не останешься.
Рашид ушел, оставив спящую Тору в своей постели. Все было идеально. Она была идеальна.
Когда он согласился приехать в Каджаран, сомнения владели его сознанием. Должен ли он сделать то, чего от него ждут, сможет ли? Он решил остаться во многом потому, что Тора была рядом с ним. Когда его поглотили сомнения, именно она убедила его, что он сможет стать достойным лидером.
И мысль о том, что она может уйти из его жизни, наполняла его страхом. Он хотел, чтобы она осталась. Более того, ему это было просто необходимо.
Это было странное, неведомое ему до сей поры чувство – потребность в ком-то. Раньше ему никто не был нужен, да и до него до недавних пор никому не было дела, за исключением разве что отца, тенью мелькнувшего в его жизни. У него были только братья, которые никогда не предадут его.
Пока не появилась Тора.
Его сердце забилось быстрее, когда он вспомнил, как она выглядела, когда он уходил. Сексуальная, с растрепанными после сна волосами, она улыбалась ему одному.
Рашид улыбался, даже отправляясь в свой кабинет, чтобы заняться делами. Сегодня во всей стране был официальный выходной. Выходной для всех, кроме новоиспеченного эмира и визиря, у них сегодня было много работы. Позже он проводит Бахира и Кадара с их семьями в Стамбул, а Золтан присоединится к нему во время совещания после обеда, прежде чем вернуться с женой и детьми обратно в Аль-Джирад.
Его мысли вернулись к Торе. Как уговорить ее остаться? Люди Каджарана были бы счастливы, они полюбили свою новую госпожу, как и его братья и их жены. Но он был бы счастливее, чем все они, вместе взятые, потому что Тора была ему необходима, как воздух.
Рашид остановился посреди гулкого коридора.
Не об этом ли говорили его братья, когда рассказывали, что нашли женщину, с которой хотели бы провести остаток жизни? Была ли это любовь? Это ли он чувствовал к Торе?
Рашид зашел в свой кабинет и увидел в нем Керима, уже готового к работе.
– Ну, Керим, – сказал он, чувствуя себя свободнее, чем когда бы то ни было, – что у нас в меню на сегодня?
Керим, похоже, не разделял его хорошего настроения. Он выглядел очень обеспокоенным и сразу показался Рашиду старше своих лет. На какой-то миг Рашид подумал, что коронация далась ему слишком тяжело.
– Ваше сиятельство, – сказал он, – у меня есть новости, которые могут обеспокоить вас.
Рашид сомневался, что его сейчас может обеспокоить хоть что-то.
– Что случилось?
– Сообщение, отправленное через сервер дворца. Я не хотел говорить вам об этом вчера. Сообщение от госпожи Виктории, адресованное ее кузену по имени Мэтью Берджесс.
Рашид вспомнил, что Тора говорила о своих кузенах, в частности о том, что один из них живет в Сиднее. Тора сказала, что она с ним не общается.
– Вы уверены, что речь идет именно о кузене?
– Я все проверил, это так. – Керим выглядел напряженным.
Рашид уговаривал себя, что ничего страшного не происходит. Тогда почему Керим так взволнован?
– Вы действительно уверены, что я должен прочитать личное письмо Торы?
– Уверен.
Холодок пробежал вдоль позвоночника Рашида, когда он брал распечатку из рук визиря.
«Дорогой Мэтью!
Не беспокойся о деньгах и заключай сделку, теперь для меня полмиллиона – капля в море.
Мне даже не придется закладывать свою квартиру. Нам никогда больше не придется ничего закладывать. Мне в руки попал настоящий клад – богатый нефтяник королевских кровей. Уверена, что найду возможность отправить тебе полмиллиона через день или два.
Будь на связи и проверяй время от времени мой трастовый фонд.
Кровь Рашида закипела в жилах. Богатый нефтяник королевских кровей?
Какое-то новое чувство поднималось в груди Рашида, грозя разбить его надежды на мелки кусочки, стереть в порошок и развеять по пустыне.
– Теперь вы понимаете, – сказал Керим, – почему я настаивал на прочтении содержимого письма.
Да, он понимал. Но Тора не могла так поступить.
– Это не может быть правдой, – пробормотал он. Тора не могла этого написать. Он смял бумагу в кулаке. – Это что, какая-то шутка?
– Мне очень жаль, сир. Мы тоже поначалу так думали, но выяснилось еще кое-что. Этот Мэтью Берджесс – финансовый агент, и сейчас он подозревается в незаконном присвоении денежных средств своих клиентов.
– Значит, это какое-то недоразумение. Если это тот самый кузен, о котором мне рассказывала Тора, то у нее нет с ним никаких общих дел.
Керим склонил голову.
– Что? – требовательно спросил Рашид.
– Я хотел бы сказать, что это ошибка, но счет мистера Берджесса, который засветился в деле о мошенничестве, – тот же самый, на который были переведены двести пятьдесят тысяч. – Керим помолчал. – К тому же зафиксированы телефонные звонки и визиты госпожи Виктории в офис ее кузена незадолго до ее отъезда в Каджаран.
– Но она сказала, что не общается с кузеном, который живет в Сиднее. Может, есть другой кузен?
– Простите, сир, но нет.
Хрупкий новый мир Рашида раскололся на части, оставив в его сердце глубочайшую рану. Точно такая же рана зияла в его груди, когда он узнал о тридцатилетнем обмане своего отца.
Но обман Торы ранил его куда сильнее, потому что она одурачила его.
«Дело не в деньгах», – сказала она ему после того, как отправила это письмо кузену.
Лгунья!
– Ее кузен – мошенник, – жестко сказал Рашид. – Вот почему ей так срочно понадобились двести пятьдесят тысяч долларов. А теперь ей нужно еще полмиллиона – она попытается его спасти.
– Создается именно такое впечатление, сир.