И хоть понимала, что у той есть муж и дети — об этом рассказал Аден, пока мы ждали — ничего не могла с собой поделать. Мало ли, вдруг она и правда уже охладела к своему оборотню и уцепилась за возможность вернуть прошлое.
— Теперь ты все знаешь, — закончил Аден рассказ, внимательно глядя на собеседницу. — Так что я пойму, если откажешься. Понимаю, что помогая нам, ты рискуешь не только своим положением, но и судьбой близких.
— Ты знаешь, что я многого не одобряю в обычаях оборотней, — медленно проговорила Венда. — Но за те годы, что прожила среди них, успела проникнуться тем, что составляет часть их натуры. За близких и друзей они готовы любому глотку перегрызть. А тебя я считаю другом. Ты много раз помогал мне, настал мой черед.
— Насчет той помощи, которую я оказывал, просто забудь, — он досадливо отмахнулся. — Мне это не стоило ровным счетом ничего. Всего лишь бизнес.
— Не только. Ты помог не только развить мою компанию до мирового масштаба, но и сделать клан Ярова самым могущественным в Северных землях.
— Я уже сказал, что это не имеет значения. Помогая мне, ты рискуешь потерять все. Против вас может подняться вся вампирская община. Так что хорошо подумай.
— Уже подумала, Аден, — тихо возразила Венда. — Иначе бы не пришла сюда. И я помогаю тебе не только из благодарности. Успела оценить тебя не только, как советника и покровителя, но и как личность. Так что ты всегда можешь рассчитывать на мою дружбу.
— Как и ты на мою, — серьезно проговорил Кровавый Ангел.
— Знаю. Ты это уже доказал когда-то. Мало какой мужчина вместо того, чтобы мстить женщине, которая его отвергла, станет помогать ей во всем.
Мне все больше казалось, что я здесь совершенно лишняя. Смотрела на то, как эти двое смотрят друг на друга, и внутри будто кто-то нож проворачивал. Неужели между ними и правда что-то еще осталось? Или ревность мешает воспринимать ситуацию объективно?
— Видан уже знает о том, что ты собираешься помогать беглому вампиру? — с нотками иронии спросил Аден. — Тем более мне. При каждой нашей встрече он едва молнии из глаз не метал. Все еще ревнует тебя ко мне?
Венда закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Мой альфа неисправим. Он меня даже к моему заму ревнует. Но к тебе особенно, — она хмыкнула. — Не переживай, я знаю, как обращаться с Виданом, чтобы он все-таки сделал то, что я хочу, — женщина лукаво изогнула бровь. — Порычит, покрушит мебель, но согласится. Но предупредить его, конечно, стоит. Сейчас пойду позвоню. А потом поедем в наше поселение.
— Ты так уверена, что Видан согласится? — высказал все же сомнение Аден.
— Я знаю, на какие рычаги давить, — весело откликнулась Венда. — Так что все будет в порядке.
Когда наша невольная сообщница вышла из зала, чтобы поговорить с мужем без свидетелей, я заметила, как Аден с невольным восхищением смотрит ей вслед.
— Удивительная женщина!
Я не только не стала поддерживать его восторги, но всем видом продемонстрировала обратное. Правда, Кровавый Ангел вряд ли это заметил, все еще глядя в противоположную сторону.
— Хорошо выглядит для своих лет, — все же подала голос, мстительно желая хоть как-то дискредитировать соперницу. Напомнить Адену, что та уже давно не юная девушка, пусть даже выглядит потрясающе.
— Особенность людей с генетической структурой крови потенциальных вампиров, — Кровавый Ангел, наконец, посмотрел на меня. — Они почти до самой старости выглядят намного моложе своих лет. То же самое ожидает и тебя.
Об этом я понятия не имела, поэтому глаза сами собой округлились. И все же, как бы ни были приятны его слова, возникло болезненное осознание — он и мысли не допускает о том, чтобы предложить мне стать вампиром. Дает понять, что меня ожидает жизнь обычного человека, пусть и в силу генетических особенностей наделенного определенными преимуществами. А ей в свое время предлагал…
На душе становилось все более мерзко. Выходит, наша близость и правда не значила для Адена ровным счетом ничего. Наверняка он мечтает лишь об одном — поскорее разрулить всю эту неприятную ситуацию и избавиться от меня. К глазам невольно подступили слезы, и пришлось приложить все силы, чтобы прогнать их. Нет уж, показывать свою слабость на людях не стану! Тем более на глазах у соперницы, которая наверняка скоро вернется.
— А что если ее муж все же не согласится? — выдавила из себя, не желая, чтобы Аден разгадал, в каком состоянии сейчас нахожусь.
— Поверь, Венда и правда может подбить его на что угодно, — в голосе Кровавого Ангела снова прозвучало невольное восхищение. — Если она умудрилась перевернуть в их стае все с ног на голову, то это говорит о многом.
— И что же она такого сделала? — хмуро спросила я, чувствуя, как каждая похвала в адрес соперницы вонзается в сердце колючим шипом.
— Ну, начнем с того, что благодаря ей женщины стаи получили возможность покидать пределы поселения. Пусть даже в сопровождении, но все-таки это уже само по себе большой шаг вперед. Раньше это не допускалось. Дети оборотней стаи Ярова теперь могут учиться в высших заведениях. Раньше это считалось излишним. Старший сын Венды, кстати, в этом году поступил на юридический. В дальнейшем собирается стать преемником матери в их компании. Раньше это была обычная туристическая фирма, теперь же мировая корпорация. Причем занимаются они не только туризмом. Торговыми сделками, продажей леса и многим другим. Благодаря Венде вековые законы стаи значительно смягчились. Теперь уже те оборотни, кто желает искать себя в большом мире, не считаются предателями. Конечно, если они тем или иным образом остаются полезными стае. Многие из них становятся сотрудниками корпорации. Да и само поселение теперь значительно расширилось и в нем только приветствуется внедрение современных технологий. Да еще постепенно другие стаи, менее влиятельные, выразили желание примкнуть к Яровской. Так что это уже теперь целый альянс. Естественно, что земельные территории тоже объединяются. Трудно поверить, что всего этого смогла добиться одна хрупкая женщина, преодолевая сопротивление своего диктатора-мужа. Но не зря говорят, что мужчина — голова, а женщина — шея. На примере Венды это особенно очевидно. Хотя, думаю, сейчас Яров и сам понимает, что только выиграл от того, что пошел навстречу жене во многих вопросах.
Как бы я ни была негативно настроена к бывшей возлюбленной Кровавого Ангела, его слова невольно произвели впечатление. И лишь усугубили моральные терзания и осознание собственной никчемности. Разве может Аден всерьез видеть во мне спутницу жизни после такой женщины? Это вряд ли. Я даже его первой пассии проигрываю, несмотря на всю ее гнилую натуру. Но Дамия тоже сильная, уверенная в себе, знающая, чего хочет, как и Венда. Ведь сумела же в течение многих столетий удержаться рядом с Наперсником и стать не только его любовницей, но и помощницей во всех делах. А кто я? Бывшая подстилка Красса Падерниса, вечная жертва, нуждающаяся в защите и ни на что не годная.
— Мира, что-то не так? — Аден прервал на полуслове свой рассказ и осторожно накрыл мою руку своей. У меня все внутри защемило, а в глазах снова защипало от подступивших слез. — Скоро все закончится, моя девочка. Ты будешь в безопасности, — от этого мягкого теплого голоса внутри все таяло. Я судорожно вцепилась свободной рукой в его пальцы и накрыла своими.
— Зачем тебе так рисковать из-за меня? — с трудом выдавила. — И свою подругу подставлять. Просто отдай меня Крассу. Моя жизнь не стоит того, чтобы…
Аден так стремительно оказался рядом, что я не успела даже уловить это движение. Сел на стул рядом с моим и порывисто привлек к себе, не обращая внимание на то, что его сверхскорость могла вызвать подозрения у других посетителей ресторана.
— Не смей даже думать о таком, — глухо выдохнул он мне в ухо, накрывая ладонью мою шею сзади под париком. От прикосновения теплых пальцев к коже по спине тут же забегали мурашки, и я жадно подалась навстречу своему мужчине, желая быть к нему как можно ближе. И плевать, что сейчас он в чужом облике. В очертаниях чужого лица, в блеске чужих глаз я видела то родное и безумно дорогое, что невозможно спутать ни с чем. Его губы накрыли мои, так властно, неистово и жадно, что все мои сомнения и жалость к себе тут же улетучились. Я подалась навстречу, отвечая на поцелуй, чувствуя, что больше не имеет значения ничего. Есть только этот момент, который хочется продлить как можно дольше.
— Кхм, — раздалось рядом деликатное покашливание, и Аден с неохотой оторвался от моих губ. Мы оба натолкнулись на лукавый понимающий взгляд Венды. И я не прочла в нем ни малейшей искорки досады или недовольства. Неужели я ошибалась в ней, и она и правда испытывает к Адену лишь дружеские чувства? — Простите, что прерываю, — невозмутимо отозвалась женщина.
— Видан согласился? — вновь принимая невозмутимо-доброжелательный вид, спросил Кровавый Ангел.
— Да куда он денется? — весело подмигнула ему Венда. — Хотя в восторг не пришел. Но это поправимо. Так что чем раньше мы уберемся отсюда, тем меньше вероятность наткнуться на кого-то, кто может узнать Миру.
— Тогда не будем терять времени.
Аден решительно поднялся и, оставив на столике плату за обед, подхватил дорожную сумку, и мы все вместе двинулись к выходу.
Серебристо-серая спортивная машина Венды, вполне подходящая хозяйке, вскоре уже мчала нас по дороге, ведущей к землям оборотней. К моему неудовольствию, Аден устроился на сиденье рядом с водительским, предоставив мне находиться сзади в гордом одиночестве. Они с Вендой всю дорогу болтали, вспоминая что-то из совместного прошлого или обсуждая другие вещи, абсолютно от меня далекие.
Снова накатило осознание того, что я здесь чужая. Оставалось делать вид, что это нисколько не тревожит, и тупо смотреть в окно на проносящиеся мимо пейзажи. И пусть посмотреть и правда было на что — места здесь великолепные — я почти ничего не видела. Перед глазами стояла пелена непролитых слез, а сердце скручивало от жгучей ревности. Хотелось, чтобы эта поездка побыстрее закончилась. В присутствии мужа Венда вряд ли сможет так беззаботно трепаться с Аденом. Я уже целиком и полностью была на стороне Видана Ярова и против его слишком свободомыслящей женушки. Как вообще не стыдно сорокачетырехлетней тетке с мужем и двумя детьми напропалую кокетничать с чужим мужчиной? Хотя, справедливости ради стоит сказать, что никакого кокетства в ее поведении не было. Просто искреннее дружелюбие. Но я была слишком зла, чтобы это признать.