Я медленно вспоминаю. Я видела его с Ником, и кажется, их знакомство не принесло ему ничего хорошего. Натаниель был как-то связан с бизнесом Ника и с тем, что он начал играть в казино.
— Соболезную вам. Вы меня не знаете, но для меня это тоже большая потеря.
И он пришел это сказать мне через год?!
— Что вам от меня нужно… — мой язык заплетается, потому что все эти «приветы» из прошлого только пугают. Лили на всякий случай берет меня под руку.
— Могу я пройти в дом? Поговорить.
— Сейчас ко мне приехала мама и подруга. И я не очень люблю пускать домой незнакомцев, — я сразу вспоминаю о Лукасе, и меня передергивает.
— Понимаю. Я не внушаю вам доверия, — он согласно кивает, с по-прежнему непроницаемым лицом. — Что ж, выложу все так при свидетеле.
— Что случилось?! Что вам нужно? — я действительно не понимала, и только сейчас увидела в его руках белый конверт. От которого так и веяло моими будущими слезами.
— Успокойтесь. Я знал Доминика не долго, но мы сдружились. Мы оба вложились в компанию и неудачно. Погрязли в долгах и решили оплатить их, подняв большую сумму в казино. Сначала дело пошло в гору, но…потом мы начали терять деньги. Проигрывать. Задолжали еще больше, и нам пришлось…занять деньги у очень нехорошего человека.
Я едва не упала в обморок. Каким-то чудом мне удалось устоять на ногах.
— Я думаю, более подробно вы все узнаете из письма, которое Доминик написал вам, когда был еще жив.
ЧТО?! Ник написал мне письмо…но зачем?! Как? Откуда он знал?!
Руки тряслись, как и остальные части тела. Лили уже держала меня.
— Мне очень жаль, что так вышло. Мы связались с плохой компанией, и я знаю, что он ничего не говорил вам…насколько сильны его финансовые трудности. Мы разработали план, как расплатиться с долгом, и опасность отступила…в деле было замешано еще несколько должников, и мы знали, что долго нам не протянуть, если мы не вернем деньги. Доминик должен был лететь в Чикаго — он разработал интересное коммерческое предложение для компании, за что ему обещали бы большие деньги, в случае успеха. Но…ему не удалось воплотить их в жизнь. Нам понадобился год, чтобы встать с колен, достать необходимое количество денег и избежать смерти. В противном случае, эти влиятельные люди бы избавились от всех нас. Говоря о «нас» я имею ввиду Ника, себя и еще несколько молодых людей, которые имели неудачу задолжать этим влиятельным подонкам такую сумму. Но не всем удалось избежать смерти…Поэтому я не находил в себе сил, чтобы прийти к вам раньше. Простите, если потревожил ваши старые раны. На этом — все.
ПОТРЕВОЖИЛ?! Не просто потревожил. Воткнул вилку и изящно поковырялся в них! Белый воротничок хренов!
— Вы, что, совсем сошли с ума?! — Лили возмутилась вместо меня и притопнула ножкой. — Кто же так…вот все вот…выкладывает…
— Я думаю, мисс Янг должна знать правду, не правда ли? — мужчина как-то странно посмотрел на Лили, от чего моя подруга позеленела. Это был взгляд тайны. Общей тайны, которую знают двое людей.
Но не я.
Что от меня может скрывать Лили?!
— Спасибо, — это все что я могу сказать, когда беру белый конверт, который мужчина протягивает мне.
— Всего вам доброго. А вы, девушка, подумайте над моим предложением, — он подмигнул Лили и направился к своему черному тонированному автомобилю. Рядом с авто его ждал личный телохранитель.
Уж не знаю, о чем он говорил с Лили до того, как я открыла дверь, да и выяснять не хочу.
Я держала в руках письмо. Письмо от Доминика! Настоящее, написанное его рукой. Трудно было в это поверить.
Письмо выпало из моих рук, не выдержав тряски в моих пальцах.
— Вот урод, — выругалась Лили, поднимая письмо и протягивая мне обратно. — Хотя, если честно, выглядит он очень эффектно. В последний раз видела подобного мужчину в Нью-Йорке, может, съездим туда как-нибудь? — знаю, она пыталась меня отвлечь, пока помогала мне дойти до гостиной.
Потому что ноги меня не слушались. Разум опустел от сумасшедшей пульсации в висках.
Осталась только боль. Тупая, давящая и угнетающая.
Как быстро могут рассыпаться человеческие иллюзии о том, что самое страшное уже позади.
Потому что я чувствовала. Интуиция никогда меня не обманывала.
Ник мне лгал! Тоже обманывал, пусть и во благо…знаю, он не хотел посвящать меня в свои проблемы, чтобы я не волновалась.
Но я никогда не думала, что все настолько ужасно! Что его долги столь велики, что нас могли убить за них! Боже, какой ужас…
Глаза наполняются слезами, я не могу вынести всех этих мыслей.
Тошнота подступает к горлу. Мама смотрит на нас с Лили и снова хватается за сердце.
— Ванесса, здравствуй. У нас там такое произошло, — Лили в двух словах рассказывает маме о загадочном и зловещем мужчине и о белом конверте, что я держу в руках.
— Ох, — мама берет меня за руку. Они обе сели по бокам от меня и пребывают в состоянии готовности меня успокоить. Но я молчу. Только предательски дрожат губы и дергается веко.
— Почему люди лгут? Почему лгут даже тем, кого любят? — тихо спрашиваю я, пытаясь собраться. Я не буду читать это письмо сейчас. Не при Лили и маме. Это слишком личное, слишком…я боюсь представить, что со мной будет, когда я буду читать его строки. И не хочу, чтобы они видели меня в столь истеричном и сломленном состоянии. — Я ненавижу ложь. А тут выясняется, что человек, которого я любила всем сердцем…тоже мне лгал.
— Дорогая, я не знаю всего. Но он же делал это ради тебя.
— НЕТ! Не ради меня! Он лгал! Лгал мне! Думаешь, если бы мне угрожала опасность, я бы не рассказала ему?! Черта с два! Я никогда ничего от него не скрывала…и я не лгу. Как можно смотреть человеку в глаза и врать? Как?! Вот так, как дышать — не моргая…противно.
— Ник?
— Нет…не Ник. Противно от того, что ничего нельзя изменить. Неужели мы бы не собрали денег? Он мог просто попросить…вы бы помогли нам, да, мам?
— Конечно мы бы помогли, дорогая. Мы бы продали ферму, если бы это понадобилось. НО вопрос вот в чем, хватило бы этого? Долги Ника были очень большими…я его не осуждаю. Он очень целеустремленный. Думаю, у него был четкий план о том, как расплатиться. Он просто не успел.
— И лгал.
— Не суди его, дорогая.
— Я не сужу! — я просто думала о том, как сегодня просила Майкла никогда не лгать мне. Я пыталась вспомнить его глаза. Какие они были? Смотрел ли он в сторону? Моргал ли? Я просто хочу научиться отличать ложь от правды.
— Я просто не понимаю, как можно жить спокойно, зная, что лжешь близкому человеку.
— Он не лгал, он просто не договаривал правду. ВО БЛАГО.
— Все равно, что лгать, — отрезала, оставаясь непреклонной. Я очень аккуратно сложила письмо Ника и убрала к себе в карман.
И тут мама разрыдалась, закрывая лицо руками. Я посмотрела на Лили — она тоже была на грани истерики. Лили! Вечно улыбающаяся, задорная…у нее никогда не было истерик.
Мама сжала мою руку, да так крепко, что я почувствовала боль.
— Мам, что с тобой? Ты так переживаешь за меня…
— ПРОСТИ МЕНЯ, — она вдруг взывала, положив мне голову на плечо. — Дочка, родная…прости меня.
Тут мне действительно стало страшно. Лили начала меня обнимать, нервно хлюпая носом в мое плечо. Она вся сотрясалась от беззвучных рыданий — воющие звуки за нее издавала мама.
Я тоже плакала, но слезы просто текли по моему лицу, и я совершенно не понимала что происходит.
— Мама, что случилось? Что-то с папой? Кто-то из вас плохо себя чувствует? — я начала предполагать самое страшное, накручивать себя, от чего голова пошла кругом.
ЧТО ПРОИСХОДИТ?
— Дочка, мы не говорили тебе кое о чем, — мама вдруг посмотрела на меня. Лицо — красное, опухшее. Морщинки проявились на ухоженном лице от того, что она морщилась. — Мы боялись за тебя…ты была так сломлена. И мы видели…что ты иногда…ведешь себя странно. Разговариваешь с Ником. Врач сказал, это нормально, что рано или поздно твоя боль пройдет и все наладится. Что тебе ни в коем случае нельзя испытывать новый стресс, и посвятить себя себе и работе. Отвлекаться. Мы просто не хотели нанести тебе больший удар…не знали, как ты отреагируешь. А вдруг, плохо?
— МАМА, НЕ ТЯНИ! Что случилось?! — мое сердце сходило с ума, то останавливаясь, то убегая далеко вперед.
— Девочка моя, — мама постаралась успокоиться, вытирая слезы со своего лица. — Когда Ник умер…в общем…
— МАМА!
— Подожди. Ты же знаешь, что многие люди…они нуждаются, так сказать…в непростом лечении. Им нужны доноры.
Что? Какие доноры? Я не понимала, о чем говорит мать и причем тут доноры. Ей нужно «непростое лечение»?
— Мам, что с тобой…
— Со мной все в порядке, — она поправила мои волосы. Бесполезно. — Ник впал в кому, его травмы были несовместимы с жизнью. Врачи сказали мне, что зафиксировали смерть мозга.
Она ворошила прошлое, повторяла мне то, что я уже и так слышала. Зачем?! Чтобы снова вернуть меня в тот день? В этот кошмар?!
Я устала…
— А у Ника нет родителей. И ты же знаешь, как к этому относятся в нашей стране. Ох, я не знаю, как сказать тебе об этом…
Лили вообще ничего сказать не могла. Она плакала. Я впервые в жизни слышу, как она так рыдает.
Даже я уже не плачу. Мне слишком страшно.
— Его сердце, оно совершенно здорово было. Как новенькое. И…столько людей нуждаются в таком сердце. Он дал ему новую жизнь, Мона.
— К-к-кому? — а вот мое сердце по ходу реально остановилось.
— Сердцу, моя дорогая. Ник был донором сердца для молодого мужчины. Врачи сказали мне, что это большая редкость. Одинаковая группа крови, один возраст, не было никаких противопоказаний, паренек умер бы без нового сердца…и сердце Ника пересадили тому мальчику. Мне так стыдно, что я не сказала тебе…я хотела, хотела сразу сказать! Но ты была так убита…вспомни. Ты не ела, ты не жила…это бы тебя разбило окончательно. Если бы я сразу тебе все сказала…